— Моё дело — вас известить, — пожал плечами Нериот. — Учтите, тревога принесёт вам ощутимую телесную боль, когда вы попадёте к магистрам. Нам незачем терзать вас, заставлять страдать физически. Беспричинная жестокость омерзительна, — заявил он на полном серьёзе.

«С психами лучше не спорить», — подумал про себя каждый пленник. По выражению сторонника повелительницы духов не было ясно, принял он всеобщее молчание за искреннее согласие или верно истолковал его как снисхождение.

Прибегнув к телепортации, Нериот удалился. Компания, наконец, заметила, что в помещении нет дверей и без магии сюда не попадёшь.

Выскочив из портала на Центральной улице Фатоны, Шаки сразу наткнулась на хранителя закона. Мужчина незамедлительно уставился на неё с далеко не самыми приличными мыслями. У юной ведьмы тоже имелись касательно представителя правопорядка кое-какие намерения.

— Слюной не подавись! — нарочно нахамила блондинка, пересекая дорогу.

— Деточка, ты соображаешь, с кем имеешь дело? — хохотнул мужчина. — Мне грубить не рекомендуется, за это можно попасть в камеру Управления.

— Взгляд отводи, а не то… — Шаки потрясла посохом, приподняв его.

— Да ты мне ещё и угрожаешь? — фыркнул хранитель закона, настигая её и хватая за верх платья. — Уверена, что хочешь под арест?

Шаки и нужно было, чтобы её потащили с улицы. Несмотря на то, что стояла глубокая ночь и большинство фатонцев находились дома, в любую минуту могли появиться парни и девушки, как раз туда возвращающиеся. Деяние Шаки предполагало нанесение некоторого вреда человеку в зелёной форменной мантии, что жителей деревни, хранителей закона не жалующих, не возмутило бы, однако вся Фатона бы прознала на следующий день: Шаки Винсент напала на стража порядка. Дерик вряд ли стал бы исключением, и ведьме бы не просто как следует влетело — ей бы ещё грозила ссылка в закрытое учебное заведение.

— Руки-то убери! — продолжала злить хранителя Шаки.

— Я сам соображу, куда мне их девать, — мужчина вцепился в её запястья так, что дерзкой девчонке было не вывернуться.

В Управлении он сразу поволок её на подземный этаж, где располагались камеры. Памятуя о том, что за решётками всегда кто-нибудь есть, колдунья приступила к осуществлению плана на лестнице:

— А договориться мы не сможем?

— Запросто, — хранитель немного ослабил хватку, позволив Шаки отстраниться на расстояние шага.

— Что, прямо здесь? — вздохнула ведьма.

— Будешь препираться — оставлю тебя тут до завтрашнего вечера, чтобы ты договаривалась со всей нашей сменой, — гоготнул мужчина, принявшись расстёгивать форму.

Этой свободы ученицы Фаризе хватило для мгновенной магической атаки. После удара её посоха ступени под магом затряслись и он слетел с лестницы на каменный пол, разумеется, не поднявшись. Ещё удар — и под его рубашкой, там, где билось сердце, появилось сияние. Спустившись к поверженному, Шаки накрыла свет ладонями. Чужая магическая сила, тёмная, покалывала кожу. Она въедалась в неё, расползаясь по телу, сейчас главной сложностью было не лишиться чувств. От непривычной, чужой энергии чародейка словно пьянела. Сияние ещё не исчезло, а блондинка уже плохо соображала, где находится и что вытворяет.

Завершив, Шаки попыталась встать. Перила оказались хорошей опорой, затея удалась. Затем пришла идея поднять посох. Не рискнув оторваться от перил, ведьма наклонилась. Оружие подчинилось, не вывалившись из пальцев.

Из здания Управления она практически выпала, успев обхватить рукой подвернувшийся фонарный столб. Жадные глотки ночного воздуха отчасти привели её в чувство, однако путь до портала Шаки преодолела с густейшим туманом в голове.

Идти по коридорам замка в спальню было немного страшно: ученица Фаризе опасалась, что с шумом упадёт, задев посохом что-нибудь. Можно соврать, что пьяная, но Кларисса или всезнающий Николас, вероятно, поймут причину странного состояния юной леди. Колдунья отсиделась в комнате с порталом. Она задремала, но ей повезло: очнулась, когда светать только начало, никто пока из постели не вылез. В свою комнату Шаки прокралась незаметно.

Отнятая сила требовалась ведьме, чтобы наложить на себя и Шанди чары невидимости, когда настанет время расправы. О том, где находится лаборатория Шекоган, она не имела даже смутного представления, зная лишь, что это на окраине Зальвана, а столица-то большая. Ничего, летающий замок отправится туда, и можно будет увидеть дорогу из окна, а как добраться до Магической Академии, Шаки представляла.

Утром к ней постучал Клавьер.

— Как спалось? — поинтересовался парень.

— Плохо. Бессонница, — она потянулась.

— Настолько сильная, что ты решила прогуляться? — скептически хмыкнул юноша.

Ощутив холодок в груди, Шаки опустила глаза. Избавляться от платья колдунья перед сном поленилась. Ногам было жарковато — сапожки тоже на ней, да и волосы она, укладываясь, расплетает.

— Я ночью к тебе приходил. Тебя не было. Искал по всем этажам. Где ты пропадала? — строго спросил Клавьер.

— Ночью? Что тебе от меня понадобилось в столь поздний час, а? — ухмыльнулась чародейка.

— Уже неважно. Знаешь, это не дело — совсем юной девушке разгуливать по ночным улицам, на которых подстерегают полоумные маги с призраками и одержимыми! — вспыхнул юноша.

— Вижу, ты поддался всеобщему влиянию и тоже решил учить меня жизни, — фыркнула Шаки. — Вот и для тебя теперь не должно быть никакой разницы, где и с кем я пропадаю!

— Ах, значит, ты с кем-то была, — Клавьер закатил глаза.

— Что, задела, да? Или будешь читать мне нотацию о том, что я ещё мала для этого? Тогда вспомни, пожалуйста, себя! По-моему, тебе это не приходило на ум, когда ты отчаянно пытался меня совратить.

— Я бы вовремя остановился — раз. Ты, как и твоя семья, меня отлично знаешь — два. Ясно? — выпалил парень.

— Семья — это мать и отец прежде всего, а у меня ни родных родителей, ни опекунов! — ведьма сорвалась на крик.

— Прости, — простонал юноша, моментально остыв. — Сильно обидел? Я не нарочно, извини, — он прижал её к себе, поглаживая по голове и бормоча в ухо: — Правильно Кларисса замечает, не умею я говорить и думать одновременно.

Но красавица, которой недавно исполнилось пятнадцать, не закончила возмущаться:

— Ты мне предложил знакомить всех своих кавалеров с вами во избежание недоразумений? А я, между прочим, не настолько глупа, чтобы допускать их возможность. Вы обожаете диктовать, как мне себя вести, как поступать, с кем общаться, чего желать, а представляете ли, с кем дело имеете? Я для вас по-прежнему остаюсь беспомощным, несамостоятельным созданием без всяких представлений о мире. На днях я стала старше на год, а никто и не вспомнил! Сомневаюсь, что тут кто-то может сказать, сколько мне лет. Ты вот ответишь?

— Шестнадцать? — предположил пристыженный Клавьер.

— Почти угадал, — съязвила Шаки. — Отними один и получишь мой настоящий возраст. В общем, хочу до тебя донести: вы не понимаете, кто я, но точно знаете, что мне нужно. Разве не бред?

— Мы лишь за тебя волнуемся, — вздохнул парень. — Ты нам сама себя понять не даёшь, всё ото всех скрываешь.

— Вы не интересуетесь, — ответила ведьма уже спокойно, даже тихо. — Ты, кстати, зашёл ко мне, чтобы упрекать, или с какой-то другой целью?

— Я хотел проверить, вернулась ли ты, — Клавьер опустился перед ней, сидящей на постели, на колени, взяв Шаки за руки. — Мне не безразлично, что с тобой творится, честно.

«Открою я тебе свою тайну, раз настаиваешь, — решила она, наклоняясь, чтобы юноша мог поцеловать её. — Вот и посмотрим, действительно ли ты меня любишь. И Тинзо Цельсий».

Было девять утра, первый выходной на неделе. В замке все привыкли вставать пораньше — тогда день кажется на пару часов длиннее, а лишнее время им последние месяцы не мешало. Больше не было необходимости проводить сутки над старинными книгами, но новые проблемы не давали отдыхать. Теперь надо вызволять пленников из Шекогана. Повелительница духов с её фанатиками — всеобщая зараза, король Ирвинг даже выделил несколько десятков отрядов боевых магов для наведения порядка, но в лаборатории отца супруги принца никто не сообразит искать, поэтому придётся справляться самим.