В городе не колышутся даже легкие занавески у входа в лавку, где торгуют льдом. Здесь же по воде идет рябь, которая делает отражение луны похожим на рыбку с золотыми плавниками. Но ветерок так слаб, что ему не приподнять тяжелые листья лотоса.

Среди посетителей парка есть завсегдатаи, которые хорошо знают путь ветра. Они быстро переходят мост, перелезают через металлические перила и устраиваются на кромке моста, скинув сандалии и подложив их под себя. Потом снимают шляпы и кладут их на колени или же рядом с собой.

К югу от пруда вспыхивают огни рекламы:

Отдыхающие, на вид люди рабочие, беседуют.

– Буквы у «Хотан» самые большие. Сразу видно, что это старая компания и дела у них идут хорошо.

– Там, где реклама, у них, наверное, самый главный магазин.

– В последнее время даже у «Хотан» дела пошли хуже.

– И все же лекарства у них самые лучшие.

– Да ну?

– Говорю тебе. А у «Дзинтана» лекарства продаются только потому, что они самые раскрученные.

– Черт! – крикнул парень. Он лежал неподалеку от беседующих. Вцепившись пальцами в край моста, он смотрел в воду. Его соломенная шляпа качалась на воде.

Все захихикали. Неудачник покраснел и хотел было убежать, но тут услышал повелительный окрик: «Эй, парень, постой!» Обладатель голоса схватил парня за рукав.

– Почему ты не хочешь достать шляпу? Это же так легко!

Парень сначала вздрогнул от такого предложения, но потом оглядел худощавого мужчину и выдавил из себя жалкую улыбку:

– Да ну ее. Я лучше новую куплю.

– Почему это? – неожиданно резко спросил тот.

– Почему-почему… Старая она уже, в прошлом году купил. Пора и поменять. Эта к тому же промокнет, от воды солома вся искорежится.

– Поэтому и нужно достать ее побыстрее, пока она воды не напилась.

– Да если б я и захотел – как ты ее достанешь? Пускай плывет.

– Не достать, говоришь? Да ты схватись за настил, тогда ногами запросто шляпу и достанешь.

Мужчина отставил свою задницу в сторону пруда, пытаясь изобразить, как он намеревается достать шляпу.

– А я тебя за руку придержу.

Увидев его в такой престранной позе, люди засмеялись. Кое-кто из гулявших приблизился к месту действия. Поднялся настоящий галдеж.

– Эй, парень, давай-ка побережливее, доставай поскорей свою шляпу!

– Правильно! Пруд такой большой, а шляпа такая маленькая. Зачем киске золотой, зачем пруду твоя шляпа? Доставай!

Оказавшись окруженным людьми со всех сторон, парень озлился.

– Незачем мне ее доставать!

– А ты сначала попробуй. Если размокла, отдашь нищему.

– Лучше бы она сразу нищему на голову угодила!

В хохочущей толпе только худышка сохранял серьезность:

– Если вы только болтать будете, шляпа уплывет. – Схватившись одной рукой за перила, он вытянул другую над водой.

– И вот этой самой рукой…

– Ну что, доставать? – спросил парень с таким видом, как будто эта шляпа принадлежала вовсе не ему.

– Доставай!

Парень снял сандалии:

– Держи меня за руку.

Вот этого-то как раз никто и не ожидал. От удивления смешки разом смолкли.

Парень схватился правой рукой за руку худощавого и, уцепившись другой за край настила, соскользнул ногами вниз по опоре моста. Ноги его коснулись воды. Ему удалось зажать тулью шляпы между ступнями. Потом он поймал пальцами ноги ленточку. Высоко вынеся вверх правое плечо, парень оперся локтем левой руки о настил и стал подтягиваться. Тут худышка неожиданно разжал ладонь, и парень плюхнулся в воду, подняв фонтан брызг.

– Ух ты!

– Свалился!

Зеваки подались вперед, желая рассмотреть получше, что происходит в воде. И стали один за другим шлепаться в воду, направляемые уверенными толчками в спину. Перекрывая их визг, над ними раздавался пронзительно-высокий смех худышки. Словно черная собака, он промчался по белому мосту, и след его простыл в темном городе.

– Сбежал!

– Подлец!

– Ворюга!

– Сумасшедший!

– Полицейский!

– Черт с горы Уэно!

– Водяной!

Я прошел вдоль кирпичной ограды университета и уперся в здание школы. Ее двор был окружен забором из белого штакетника. Из пожухлой травы под темной кроной отцветшей сакуры слышалось стрекотание. Я чуть замедлил шаг, стал вслушиваться. Желая продлить себе пение цикад, я пошел вдоль забора, повернул направо, потом налево. За забором была насыпь, обсаженная апельсиновыми деревьями. Дошел до конца насыпи и тут уже заторопился, глаза заблестели: у прямоугольного основания насыпи переливались-танцевали разноцветные бумажные фонарики – настоящий праздник в какой-нибудь глухой деревне. Еще не дойдя до них, я понял, что дети ловят на насыпи цикад.

Фонариков было около двух десятков. Там были и красные, и зеленые, и желтые. Один был склеен из бумаги пяти цветов. Другой, маленький ярко-красный фонарик, был явно фабричной работы. Остальные же – простенькие, прямоугольные и прелестные – ребята скорее всего смастерили сами. Для того чтобы на этой никому не нужной насыпи собралось два десятка ребятишек с их чудесными фонариками, должно было случиться что-то чудесное.

Ну вот, например… Как-то вечером один мальчик услышал, как на насыпи поют цикады. Он купил в лавке красный фонарик и на следующий вечер стал искать их. На другой день к нему присоединился еще один. У него не было денег, чтобы купить фонарик. Поэтому он взял картонную коробочку, вырезал ножницами в стенках отверстия, вклеил тонкую бумагу. Потом укрепил на дне свечку, подвесил за веревку. Фонарик был готов.

И вот детей стало уже пятеро, потом – семеро. Теперь они догадались рисовать на бумаге цветные картинки. Потом наши художники сообразили, что в стенках коробки можно прорезать кружочки, треугольнички, листики и даже иероглифы своих имен, заклеивать оконца разноцветными бумажками, которые они окрашивали то в красный, то в зеленый, то еще в какой-нибудь цвет. Получалось красиво. И вот обладатели красных фабричных фонариков выкинули их на помойку, избавились от своих простецких самоделок и другие дети. Всем казалось, что вчерашний фонарик сегодня уже никуда не годится, и тогда коробка, бумага, кисточка, ножницы, ножичек и клей снова шли в дело – ведь нужно было соорудить ни на что не похожую вещь! Самый удивительный фонарик! Самый красивый! Вот с такими фонариками и собирались дети на свою охоту…

Так я представил себе историю этих детей на насыпи.

Я замер, наблюдая за детьми. Прямоугольные фонарики были изукрашены рисунками из старых книг. Но там были не только цветы, имена ребятишек тоже красовались на фонариках. Ёсихико, Аяко… Нет, это были особые фонарики, не те, что продаются в магазине. Поскольку их стенки были сделаны из картона, а отверстия заклеены тонкой разрисованной бумагой, свечной свет пробивался только в эти окошки. Два десятка разноцветных пятен падали на землю. Дети сидели на корточках и прислушивались к цикадам, которые собрали их вместе.

«Вот цикада! Кому дать?» – вдруг закричал мальчик. Он стоял в отдалении от других детей и рыскал глазами в траве. «Дай, дай!» – сразу несколько ребятишек тут же бросились к мальчику и сгрудились вокруг него, напряженно вглядываясь в траву. Мальчик стал отпихивать протянутые к нему руки, обороняя тот участок травы, где сидела его цикада. Левой рукой он поднял фонарик над головой и снова закричал – тем ребятам, которые еще не услышали его: «Цикада, цикада! Кому дать?»

Подбежало еще несколько ребятишек. У них-то никакой цикады не было.

«Цикада, цикада! Кому дать?»

Детей стало еще больше.

«Дай мне! Дай мне!» – закричала девочка, приблизившаяся к счастливцу со спины. Мальчишка слегка повернул голову в ее сторону, переложил фонарь в левую руку и с готовностью полез правой в траву.