– При сегодняшней нашей встрече Вы сказали, что давно ждёте меня и даже боялись, что я не появлюсь и Пророчество в чём-то ошиблось. О чём Вы говорили?
– О том предсказании, которое озвучила при первой встрече.
– Почему Вы решили, что всё это обо мне? – я недоумённо подняла бровь.
– Потому что именнотебяпобедил Нигалексис и потому что именнотебяоживил Исток, позволив Максиэру поднять со дна твоё тело, – аргументировала свою позицию Глэнниара.
Ага, а если учесть что-то там про «преданную от рождения забвению воительницу из рода Архимагов», то оспаривать её слова довольно сложно.
– А что значит «позволил поднять тело»? Он мог не отдать? – непонимающе нахмурилась я.
– Не просто, мог, он не отдал бы! А тут даже на поверхность подбросил, прямо в руки Макса, – подмигнула довольная драконесса.
Я насупилась ещё сильнее, не зная радоваться мне или огорчаться. И судя по более чем восторженному выражению лица Хранительницы, ожидать чего-то иного, кроме как новой головной боли не стоит. Прав был папа, жили себе спокойно, никого не трогали и тут отправили меня сходить погостевать к соседям. Нормально так сходила, динамично. Причём настолько, что не то что затормозить не удаётся, а по ходу события только начинают набирать обороты.
– Могу теперь я задать свой вопрос, Мирри? – вежливо вклинилась в мои размышления о бытии Глэнни.
– Конечно! Уверена, что у Вас их не меньше, чем у меня, – критично поджала губы в ответ.
– Ты права. Скажи, знаешь ли ты, что является условием прохождения защитного барьера вокруг Истока?
– Нет! Этому же удивился и Касстиэр, когда мы с Риммой не увидели стены лабиринта, но что-либо объяснять не стал, да и времени не было, если честно. Может, Вы расскажете?
– Может, – загадочно откликнулась драконесса и внимательно посмотрела мне в глаза. Меня её взгляд насторожил, но не оттолкнул, а следующий вопрос выбил воздух из моих лёгких: – Но для этого нужно разобраться с тем, кто твои родители?
И как отвечать, позвольте спросить? Папа – король Эрлладэна, а мама – дочь родной сестры монарха одного из королевств-соседей? Прикинув различные варианты ответа, выдала оптимальный и абсолютно честный (а-то вдруг она тоже видит правду?):
– Мои родители – маги, правда, мама покинула нас с отцом сразу после моего рождения.
– Мне жаль, – проявила вежливое сочувствие Глэнни, но всё же продолжила «допрос». – Судя по твоей силе и умениям, свидетельницей чему я стала лично, наследство у тебя богатое: я ни разу не видела настолько сильных человеческих магов! – Она замолчала на пару мгновений и, пристально глядя мне в глаза, добила: – за исключением некоторых Архимагов Континента, например, Гардарена де Роттерграна.
Как же быстро я выработала рефлекс терять дар речи при драконах! Хорошо хоть глаза не выронила!
Ошеломлённо подняв их на таинственно улыбающуюся драконессу, попыталась что-то произнести, но отпавшая челюсть не способствовала вменяемому диалогу, поэтому пришлось осторожно её поднять и молча прилаживать на место. Правильно понявшая мою реакцию, довольная Глэнниара подалась немного вперед и «успокоила»:
– Ты очень на него похожа, девочка, даже больше, чем, можешь представить.
Я смутилась, до сего момента не догадываясь о нашем с папой настолько сильном сходстве, и невнятно попробовала переубедить собеседницу:
– Возможно, Вам показалось, тем более что у него нет детей. Насколько я знаю, его ребенок умер при рождении.
– Да, дочь. Вместе со своей матерью – Эстиллой де Роттергран, до замужества Горденни.
Такая осведомлённость живущей вдали от мира драконессы стала ещё большей неожиданностью, поэтому бездумно от шока я выпалила мгновенно возникший вопрос:
– Вы знали мою маму?
– Знала, она была очень светлой и доброй девочкой, как и её мать, твоя бабушка – Дианелла Горденни. Я могу предположить на чьих руках их смерти, но доказательств, к сожалению, у меня нет, – тяжело вздохнула Глэнни и печально опустила глаза. – Я догадываюсь, почему тебя при рождении скрыли, Мирри, и соглашусь с правильностью принятого твоим отцом решения: никто не должен до тебя добраться. Кстати, – грустно подмигнула мне драконесса, – вот тебе ещё один довод в копилочку Пророчества.
Мне сильно взгрустнулось. Сердце обуяла непонятная щемящая тоска, а на глаза навернулись непрошенные слёзы. Как удивительно быстро и искусно Глэнни растопила мою душу, добралась до самого сокровенного. Я зажмурилась от нахлынувших эмоций и сжала кулачки, чтобы взять себя в руки, но вдруг я почувствовала, как рядом прогнулся диванчик, и ласковые руки возрастной драконессы прижали меня к себе:
– Поплачь, детка! Сейчас тебе это нужнее всего, – она гладила меня по спине и плечу, а я дала волю слезам.
В голове проносились образы моего бурного и немного жёсткого детства, мужское окружение, постоянные боль и тренировки, и попытки отца заменить мне маму. Плача в объятьях Глэнни, я вдруг осознала, как же мне не хватало женского внимания и заботы, ласковых слов и добрых жестов. Я обняла её в ответ и ещё долго сидела, прижавшись к внешне хрупкому, но такому твердому плечу.
– Не говорите обо мне никому, пожалуйста, – выплакавшись и все ещё шмыгая носом, по-детски попросила Глэнниару. – И простите меня за эту слабость.
Драконесса только рассмеялась и, словно считая себя и моей бабушкой, поцеловала в макушку:
– Конечно, моя хорошая! Не переживай! Все тайны останутся здесь – Исток не позволит мне нарушить обещание. Да и я сама не стала бы этого делать. Я тебе не враг, поверь, и никогда им не стану. А по поводу слёз… Ты находишься в Месте Силы. Твоя реакция – это не проявленная слабость, а результат проверки тебя Истоком на искренность и чистоту души. Природу обмануть невозможно, девочка. И ещё. Такое бурное приветствие Истоком человека меня как Хранительницу очень удивило, но это лишь подтверждает, что пропустил тебя лабиринт не просто так. В начале нашего разговора ты поинтересовалась условием пересечения защитного барьера, помнишь? – Подмигнула Глэнниара и я кивнула: – Оно здесь только одно – наличие в пересекающем крови дракона.
– Что?? Крови дракона?? – резко отпрянула я от неё.
– Да, – подтвердила Глэнниара. – А вот откуда она в тебе, предстоит узнать. Пророчества не дают односложных ответов, не предлагают готовых решений, они лишь указывают направление, а истина откроется тому, кто осилит путь во мраке.
Сказать, что сейчас я прибывала в шоке, значит, ничего не сказать. Мне казалось, что за последние пару-тройку недель дальше удивляться уже некуда, но оказывается, в моём случае пределы беспредельны!
– Глэнни, – обратилась ошарашенная я к драконессе, – а тёмная магия может идти с ней в комплекте?
– Что ты имеешь ввиду? – искренне заинтересовалась Хранительница сего загадочного места.
– Вчера ночью я проснулась от сильной внутренней боли. Меня разрывала на части моя магия, меня словно тошнило ею. И собственно вытошнило на тренировочном полигоне огромной красивой Тёмной огненно-чёрной птицей. Причем масштабы всплеска стихии были таковыми, что гасящие магию стены едва выдержали удар. Прибежавшая на помощь Римма констатировала мощный выброс Тёмной магии, а ошибиться она не могла, так как сама ею обладает. – Я подняла растерянный взгляд на Глэнни, но та лишь задумчиво хмурила брови.
Проанализировав полученную информацию, драконесса вынесла свой вердикт:
– Такое из ничего невозможно. Стихия либо есть, либо её нет. В твоём случае, резкое проявление магии, которой до этого ты не обладала, да ещё и в таких объёмах очень подозрительно. Да и крови дракона в тебе, скорее всего, не так много для проявления Тёмной магии, но достаточно, чтобы её почувствовал Исток.
– А он мог мне её подарить?
– Нет, – однозначно ответила Глэнниара. – Исток – вместилище чистой природной силы и мощи. Он не обладает конкретной магией, он питает Природу и все её стихии. Увеличить то, чего нет даже ему не под силу.
