Оба монарха резко повернулись в мою сторону, и на лицах обоих явно читалась лёгкая паника. Если причину страха отца я ещё мог понять, то почему нервничал Роттергран, не понимал. Может, его избыточная реакция связана со страхом, что я мог убить прячущуюся в коридоре девушку? Или он опасается, что я ринусь на помощь своему папаше?

Чтобы нивелировать все ненужные вопросы, я сразу решил расставить все точки над «ё»:

– Как приятно осознавать, что ты рожден чтобы стать в конце чьим-то завтраком или обедом…, – презрительно бросил я в сторону оцепеневшего Императора: мой недалекий во всех смыслах предок понял – да, я всё слышал. – Говорите, я не могу причинить Вам вред? Тогда даже пытаться не стану. Но вот дама Вашего презренного сердца вряд ли сможет в данном положении защититься, не правда ли? Да и король Эрлладэна, думаю, не откажет мне в содействии.

Я выразительно посмотрел на Роттерграна, и тот едва заметно мне кивнул, надеюсь, сделав правильные выводы.

– Ты не посмеешь, – прошипел разъяренный и абсолютно готовый к поединку мой родитель. – Я уничтожу тебя!

«Попытаешься», – улыбнулся я своим мыслям и молниеносно бросил в замершую в путах дракварку Копье Тёмного Льда.

Выставить полноценную защиту Император не успел, и большая часть урона смогла достать искомую цель, но почему-то поразила не саму драконессу, а удерживающие её Оковы, начавшие таять буквально на глазах. Не ожидавший, как и я, такой подлянки Роттергран взялся их восстановить, а я остолбенел, лихорадочно пытаясь сообразить, что и как мне делать дальше. Меж тем Император воспользовался короткой заминкой и кинулся к падающей дракварке, перевоплощаясь на ходу в дракона. Перед этим он успел бросить в нас с Королем Покров Тьмы – очень мощное и мгновенно разящее заклятие, способное поражать довольно большие площади. Зная возможности и силу своего отца, иллюзий о нанесении небольшого урона я не питал. Скорее наоборот.

Комнату моментально окутала непроглядная режущая глаза и лёгкие чёрная пелена, пытаться выбраться из которой в ближайшие несколько секунд было бесполезно и даже чревато – эта гадость не только долго рассеивается, но и может неслабо одурманить сознание.

Не делая лишних движений мы с Роттерграном замерли в ожидании разнообразных неприятностей до того момента, когда хоть что-то сможем рассмотреть. А мгновение спустя я получил сильнейший удар под дых, в результате которого не только не мог вздохнуть, но и начал терять внутреннюю силу.

Неужто дракварка смогла до меня дотянуться? А я даже не представляю, как от неё закрыться, почему-то защите от атак подобных противников меня никто не обучал… И теперь стало понятно, почему.

Внутренности медленно и болезненно скручивались внутри, словно кто-то их решил насухо выжать, а плавно опускающаяся пелена не давала возможности полноценно вздохнуть и подключить магический резерв. Страх всё ближе подбирался к сердцу, а в мозгу забилась единственная ужасающая мысль: там в коридоре обездвиженная Тилла! Что я наделал? Когда Тьма доберётся до наёмницы, то однозначно убьет её!

Эриш, что я натворил?

Ответом на мои стенания стала яркая видимая даже сквозь чёрный мрак вспышка и бьющие во все стороны, оглушающие светом и звуком мощные молнии!

Что это??

В дверной проём, из которого я вышел, какой-то неведомой силой начало стремительно затягивать сотворённый Императором Покров Тьмы. Такого способа нейтрализации тёмной магии я себе даже не представлял... В тоже время мы с Роттерграном увидели, как посреди залы пытался развернуться и взлететь чёрный дракон, меж зубьев спины которого восседала та самая дракварка, одной рукой явно вытягивающая из дракона силу, а другой творящая какие-то только ей известные чары. Не успели мы сообразить, от чего нам предстоит сейчас защищаться, как в сторону Короля полетело туманное заклятие в виде оскалившегося черепа дракона. В полёте он всё шире раскрывал свою пасть, постоянно увеличивался и создавал вокруг себя тёмные завихрения, гипнотизируя чёрной бездной пустых глазниц.

Поразить свою цель заклятье не успело. Из коридора в залу стремительно ворвалось безумное по своей силе и мощи торнадо, испещрённое по всей поверхности лохмотьями Покрова Тьмы и пурпурными молниями. Сквозь вихри и разряды виднелся сияющий ярким жёлтым пламенем эпицентр этого удивительного явления, из которого в пасть черепа вылетела ослепительная по своей белизне молния, разорвав череп изнутри. Сам смерч поглотил остатки тьмы и выплюнул пережёванное в потолок, разнеся купол на мелкие осколки!

Вместе с потолком из залы кубарем вверх вылетел местами потрёпанный дракон-Император с громко вопящей наездницей, а мы с Роттерграном красиво украсили собой ближайшие стены помещения.

Откуда здесь могло взяться подобное торнадо? Да ещё и с молниями! Ни один из присутствующих его не призывал. Такого переплетения тёмных и светлых стихий никто никогда создать не мог!

«Также как и двух противоположных по сути фениксов одновременно», – мелькнула у меня запоздалая мысль.

Тилла!!!

Едва смерч начал рассеиваться и проявлять черты своего парящего внутри создателя, как остатки потолочных перекрытий заскрежетали и посыпались вниз. Куски купола рушились точно в середину комнаты, где еле стояла на ногах эта непослушная и упрямая зараза! Не задумываясь ни на секунду, я бросился к наёмнице и накрыл её своим телом, защищая от летящих обломков, один из которых болезненно лишил меня сознания.

Мирриэлла де Роттергран

– Мирри, девочка моя, – послышался сбоку взволнованный голос отца. – Ты жива?

– Ддаа, – прохрипела я из-под бессознательного тела (ох, спина моя многострадальная!), стараясь не произносить лишних слов, а то вдруг оно не такое уж и бессознательное.

Папа быстро убрал с меня Ноттервила, убедился, что я в относительной норме и принялся бередить дракона, но тот упорно не желал ни на что реагировать.

– Не расскажешь-ка мне, милая, а что это сейчас было в твоём исполнении? – подозрительно вкрадчиво поинтересовался любимый родитель. Интуиция непрозрачно намекнула на однозначно грядущие неприятности, но бежать сейчас было некуда и физически нереально: бедненькая и несчастненькая, опустошенная и местами побитая всё, что я сейчас могла, так это изобразить страдающего в ожидании смерти героического воина. Может, заработаю снисхождение? Хотя бы за талантливую игру и выразительное выступление. За последнее точно заработаю. Вопрос только, что именно.

– Ваше Величество, клянусь Родиной, понятия не имею! – сипло простонала в ответ. Даже если принц притворяется, ничего подозрительного или лишнего он не услышит, а детали мы с папой дома обсудим. – Лэсс Ноттервил заковал меня в какие-то ледяные цепи, чтобы я не мешала ему пойти Вам на помощь, а я, увидев грозящую вам страшную опасность перенервничала настолько, что не смогла удержать рвущуюся в бой магию. Она всё сделала за меня. Я только ошалеть успела. Психанула, короче!

Папины глаза вопросительно-удивленно расширились, но комментировать вслух мои слова он не стал. В принципе, правильно, за столько лет я его комментарии и на лбу научилась прекрасно читать. Вот сейчас там ничего лестного обо мне написано не было, только матерное многоточие. Сознание потерять что ли?

– Ладно, потом обсудим. А как, юное дарование, стесняюсь спросить, в Ваше феерическое детище закралась Тёмная стихия с явным флёром драконов? – спросил отец, вопросительно глядя на бесчувственного принца.

Точно, надо как можно скорее отключаться.

– Какая Тёмная стихия? – очень искренне изобразила я изумление на невинной мордочке, но многозначительный родительский прищур дал понять, что разговора по душам всё-таки не избежать. Жаль.

– Что с лэссом Ноттервилом? Почему он не приходит в себя? – предприняла ещё одну попытку переключить внимание папы со своей интригующей личности. – Может, кого-то позвать на помощь?