Я знаю, что он не причинит мне вреда. По-настоящему — никогда.

Я наклоняюсь, касаясь лбом его лба.

— Всё хорошо, — шепчу я, чувствуя, как наши дыхания смешиваются. — Ты можешь отпустить. Я тебе доверяю.

В глазах Призрака что-то вспыхивает — благодарность, голод, и ещё что-то, настолько глубокое и сложное, что я даже боялась бы попытаться это назвать.

И прежде чем я успеваю подумать, он двигается — быстро, плавно, словно так естественно, будто он создан для этого движения.

Он переворачивает нас, оказываясь сверху, прижимая меня к постели своим телом.

Перемена положения выбивает из меня короткий вдох — слишком много чувств разом, слишком ярко. Призрак мгновенно замирает, вглядываясь в моё лицо, будто пытается разглядеть малейший намёк на тревогу.

Но в моём взгляде он не находит ни страха, ни сомнений — только желание и такая глубокая тяга к нему, что она сама пугает меня своей силой.

— Пожалуйста, — выдыхаю я, приподнимаясь навстречу ему. — Я… хочу тебя.

Этого оказывается достаточно. Призрак будто освобождается от последних сомнений. Его движения становятся уверенными, размеренными — он будто проверяет мои реакции, даёт мне время привыкнуть к новой близости, к тому, как наши тела теперь соотносятся.

Но когда я отвечаю ему — когда моё тело тянется к нему, принимая, приглашая — его самообладание начинает трещать по швам. В его движениях появляется что-то более дикое, инстинктивное, первобытное.

Я обвиваю его талию ногами, сама подталкивая его дальше. Мои руки скользят по его широкой спине, чувствуя, как под тонкой чёрной майкой перекатываются напряжённые мышцы. Я хватаюсь за край его одежды и стягиваю её, оголяя его торс.

И я не могу не залюбоваться им.

Каждая часть этого альфы кажется созданной из силы.

Грудь, плечи, живот — всё как выточено, мощное и бесстыдно красивое.

Мои пальцы скользят по его коже, по рельефу мышц, которые напрягаются от каждого его движения. Под моими ладонями — карта его жизни: сеть шрамов, одни тонкие и светлые, едва заметные, другие грубые, рельефные, говорящие о том, какую боль он пережил.

Его толчки становятся его глубже, бедра прижимаются к моим. Мое тело с радостью приветствует его. Я выгибаюсь ему навстречу, подстраиваясь под его движения, чувствуя, как наше взаимное стремление только усиливается. Его руки крепче сжимают мои бёдра, наверняка останутся синяки.

И это ощущается так чертовски приятно. Я знаю, что завтра на моём теле останутся следы его прикосновений — и сама мысль об этом пробирает меня до дрожи. Я хочу быть его. Во всех смыслах, даже в тех, о которых я не думала.

Из груди Призрака поднимается низкий, тягучий рык. Он проходит через всё его тело и отдаётся во мне дрожью. Этот звук поднимает внутри что-то древнее, инстинктивное, что безошибочно узнаёт в нём моего альфу.

Я откидываю голову, открывая шею — жест доверия, жест принятия. Глаза Призрака вспыхивают голодом, его руки крепче охватывают мои бёдра, словно он удерживает не меня, а реальность, которая вот-вот сорвётся в пламя.

Его маска касается моей кожи, холод металла против горячего дыхания. Контраст ошеломляет, и на миг мне по-безумному хочется, чтобы он пометил меня — как своё, навсегда.

Я едва успеваю одёрнуть себя. Я схожу с ума.

Но этот момент — уже слишком.

И в то же время — больше, чем я когда-либо могла представить.

Мои руки скользят по его спине, ощущая, как под моей ладонью играют его мышцы. Я цепляюсь за него крепче, оставляя на его коже следы своих пальцев, своих эмоций. Призрак резко выдыхает, его движение сбивается на секунду, прежде чем он снова находит свой ритм.

Напряжение внизу живота растёт, сворачиваясь в тугой, пульсирующий узел. С каждым его движением он ложится всё ближе к грани, за которой меня ждёт то ослепляющее, разрушительное ощущение, к которому я стремлюсь. Мне нужно совсем немного.

— Пожалуйста… — выдыхаю я, едва слышно. — Мне нужно… нужно…

Я сама не понимаю, чего именно прошу — только ощущаю, что мне нужно ещё. И Призрак, словно читая мои невысказанные мысли, понимает это без слов. Одна его рука оставляет моё бедро и движется к моему пульсирующему клитору, к месту нашего соединения, туда, где мы стали единым целым.

Он касается меня так, будто знает моё тело лучше, чем я сама — точно, уверенно, чувствуя каждую мою дрожь, каждый вдох.

— Призрак… я… я почти… — выдыхаю я, голос срывается.

Из его груди поднимается низкий, звериный звук, будто подтверждение: Я здесь. Я рядом. Держись.

Мой контроль растворяется. Тело выгибается, мир вспыхивает белым светом, и я падаю в это ощущение, захлестывающее, ослепляющее, разрывающее меня на части наслаждение. Оно накатывает волнами — сильными, непрекращающимися, пока я не превращаюсь в дрожащую омегу.

Призрак не отпускает меня, даже не останавливается. Он трахает меня, продлевая мой оргазм и растягивая его еще дольше, пока я не превращаюсь в дрожащий сгусток эмоций. Я чувствую как ударяется его узел об меня с каждым его движением. Мое тело хочет его, жаждет всего его. Настолько, что я сама поражаюсь.

Его узел большой. Очень большой.

Но мне блять это надо.

— Призрак… — выдыхаю я, изо всех сил пытаясь сформулировать слова, которые застревают в горле. Его низкие рычания почти заглушают мой голос. — Ты можешь… если хочешь… я хочу твой узел. Всё в порядке.

Его движения сразу же замедляются. Он смотрит на меня так внимательно, будто пытается прочитать смысл прямо под кожей, убедиться, что я действительно понимаю, о чём прошу.

— Я хочу этого, — произношу я снова, чувствуя, как жар поднимается к щекам. Он всё ещё словно не верит. Тогда я говорю предельно прямо: — Я хочу тебя. Полностью.

В груди Призрака поднимается низкое, вибрирующее рычание — на грани между утробным звуком и удовлетворённым мурлыканьем. Он кивает, и в этом движении — и благодарность, и голод, и то самое древнее чувство, о котором никто из нас пока не решается говорить вслух.

Я опускаю руку между нами и раздвигаю ноги еще шире, позволяя ему его теснее прижаться ко мне. Последнее что мне нужно это увидеть панику на его лице, оттого как его узел растягивает меня. Я начинаю двигать пальцами на своем клиторе, усиливая наслаждение. Мои соки возобновляются с новой силой, позволяя Призраку еще глубже проникнуть в меня.

— Вот так… — шепчу я, направляя его, задавая темп, который могу выдержать. — Медленно…

Призрак следует мои инструкциям, углубляясь ужасно медленно. Сначала чувствую давлении и боль, а затем все резко уходит...

В одно мгновение между нами происходит то, чего я ждала, — шаг, окончательно скрепляющий нашу связь. Это ощущается мощно, стремительно и одновременно почти невыносимо по силе — смесь напряжения, страха, восторга и такой глубины, что она перехватывает дыхание.

Призрак замирает надо мной, мышцы у него дрожат от невероятного усилия сдержаться. Инстинкты будто рвут его изнутри, требуя продолжить, но страх причинить мне боль удерживает его на грани.

— Ты…так хорошо чувствуешься, — шепчу я, глядя ему в глаза. В моём голосе — искренность, восхищение, принятие. —Так идеально.

И эта простая фраза ломает что-то в его взгляде — остатки сомнений, последних страхов. Его узел внутри меня удерживает нас вместе, но он медленно продолжает двигаться внутри. Я чувствую как его горячий член все больше погружается в меня, находя идеальную точку.

С каждым его движением напряжение внутри меня нарастает. Мы связаны так глубоко — физически, эмоционально, инстинктивно — что в какой-то момент я едва понимаю, где заканчиваюсь я и начинается он.

Призрак резко застывает, его мышцы напрягаются и он входит в меня еще глубже, глубже невозможного. В определенный момент я чувствую, что скоро звезды сойдут с небес. Его узел становится еще больше внутри меня, растягивая до предела. Ощущение становится почти чрезмерным — таким мощным, что балансирует на грани между острой чувствительностью и захлёстывающим восторгом.