— Конечно. У меня почти все подданные работают в специальных совхозах, скот растят, лес заготавливают, сеют, пашут, молочное хозяйство у меня больше есть, почти завод, я тебе о нём уже говорил, две огромные рыбоводческие фермы. С рыбой тут проблемы: только в мелких реках и озёрцах её ловят. В крупных — водные ящеры, там к берегу лучше не подходить. А у меня пруды здоровые. Форель, осетры, ещё разная рыба попроще. Так что есть чем занять народ, есть куда пристроить. Опять же многие идут в чёрные братья. А чёрных братьев кормить нужно. В общем, Вовка, всё взаимосвязано, но вроде мы пока вывозим. Народ идёт толпами на Север.

— За такой социалкой, как у тебя, грех не прийти, — заметил я.

— Ну теперь ты, надеюсь, понимаешь, что я всё же не такое чудовище, как про меня говорят в южных княжествах? — усмехнувшись, спросил Николай.

— Я, если честно, вообще мало что про тебя слышал, — признался я. — В силу определённых причин. Я ж почти всё время в бегах был. А что говорят?

— Да всякое, но врут по большей части. Да, я строг. Но иначе здесь нельзя. Они же здесь все дикие. А ещё я половину самых жутких слухов про себя сам распространил. Пусть боятся, лишним не будет.

— А вот здесь я бы поспорил. Если бы меньше боялись, больше бы народу к тебе пришло.

— Больший поток я не переварю. Сейчас вот прям нормально. Каждый день приходят, и не по одному.

— А ты собираешься расширяться дальше? — спросил я. — Прирастать не людьми, а территориями?

— Пока смысла нет, земли и так достаточно, — ответил Николай. — А если уж приспичит, то севернее есть ещё куда расширятся. Климат здесь намного теплее в этих широтах, чем в нашем мире. А войны с Девятикняжьем мне сейчас не нужны.

— Это да, войны не нужны, — согласился я.

— Но готовиться к ним надо, — заметил Владыка Севера и добавил: — Ты не забыл, что на завтра у нас назначена небольшая тренировка? Я хочу тебе кое-что показать.

— Не забыл, — ответил я. — С нетерпением её жду.

— И Гарика позови. Его помощь нам понадобится. Пусть только свой боевой топор захватит.

— Позову, — пообещал я. — Гарик с радостью придёт. Он такие вещи любит.

Во дворец мы вернулись уже под вечер. Первым делом после того, как распрощался с Николаем и Добраном, я попросил слугу отвести меня к Гарику. Тот повёл без лишних вопросов — видимо, все слуги уже получили распоряжение от Владыки: провожать меня туда, куда мне нужно. Шли довольно долго, петляли через две галереи, поднялись на второй этаж, и в итоге слуга привёл меня к красивой резной двери и объявил:

— Ваш друг здесь, господин.

Я постучал и, приоткрыв дверь, спросил:

— Можно?

Изнутри раздался громкий, радостный возглас:

— Владимир! Брат мой! Заходи!

В голосе королевича было столько искренней радости, будто мы не виделись месяц, а не один день. Я вошёл, Гарик буквально подскочил со скамьи, подошёл ко мне, обнял и спросил:

— Ты же никуда не торопишься?

— Да, вроде нет, — ответил я.

— То есть, времени я тебя свободного много?

— То утра точно, — усмехнувшись, ответил я. — А что?

— Прекрасно! — объявил Гарик и тут же, повернувшись к слуге, сказал: — Принеси нам забористой хмельной медовухи большой кувшин и чего-нибудь на закуску!

Слуга поклонился и быстро исчез.

— А что, так можно было? — искренне удивился я.

— А почему нет? — ответил Гарик. — Я, если ты вдруг забыл, горан королевской крови. Меня должны содержать соответствующе моему статусу, если я не в плену. А я вроде бы не в плену.

Королевич уселся на широкую лавку за столом, жестом пригласив меня сесть напротив. Горница у него была почти такая же, как у меня: просторная, светлая, без излишней роскоши, но и без намёка на стеснённость.

— Ну как охота прошла? — спросил я.

Гарик оживился так, будто только и ждал этого вопроса, он откинулся на спинку лавки и заговорил с удовольствием:

— Хорошо прошла, брат мой: Ясна молодцом — стреляет уверенно, метко; Богдан тоже неплох; я, как всегда, лучше всех.

Он рассмеялся и принялся подробно и с удовольствием рассказывать, как, кого и при каких обстоятельствах им удалось подстрелить. Какая стояла при этом погода, какой дул ветер и ещё кучу разных «интересных» подробностей, которые меня вообще не интересовали. Я, конечно же, делал вид, что слушаю внимательно, но пропускал мимо ушей большую часть — думал в это время о Добране и о том, что сказал достопочтенный Згал.

— Вот так, брат! — закончил Гарик рассказ об охоте. — Весело было.

— Рад за вас, — сказал я. — Рад, что вы так хорошо съездили.

— Вообще-то, тебе тоже стоило поехать, — заявил королевич и, понизив голос и прищурившись, заговорщицки добавил: — Глянул бы, как Богдан смотрит на Ясну. Неравнодушен он к ней, ох неравнодушен. Смотрит на неё как бедняк на жаркое в голодный год.

— Ты опять за своё?

— За твоё, брат, за твоё! Я тебе серьёзно говорю: если будешь дальше тянуть, упустишь девку! Не тяни! Женщины это не любят. Ясна хороша, и Богдан этот неплох: всё при нём, ещё и княжич. Как бы тебе потом локти грызть не пришлось.

Я отмахнулся, уже даже ничего не говоря, но Гарик не унимался, разгоняясь всё больше:

— Забава, конечно, тоже ничего. Очень даже ничего. Мне, признаться, она больше нравится, люблю я когда… Впрочем, это не важно. Забава уже занята, и если ты вдруг забыл, то я тебе это напомню. А Ясна — невеста свободная! И в тебя влюблена. Но если ты будешь и дальше мять сам знаешь что, то останешься вообще ни с чем!

— Вообще-то, Ясна не невеста, и если ты вдруг забыл, что она формально княгиня — мужняя жена, то я тебе это напомню, — передразнил я Гарика его любимой фразой.

— Ты сам говорил, что она с мужем не была, что ты её успел спасти!

— От этого она не перестаёт быть формально замужней.

— А вот тут я буду спорить! — заявил Гарик и аж поднялся с лавки.

— Нет, — ответил я. — Спорить ты не будешь, потому что мы эту тему закрываем.

— Я ж за тебя, брат, переживаю, — вздохнув, произнёс королевич. — Вот ты сейчас поедешь в Златояр надолго, а её здесь одну оставишь… Не определившуюся. А тут этот Богдан вокруг неё хвостом виться будет. Непорядок это.

— И что ты мне предлагаешь? Не ехать?

— Предлагаю не мучить девку, объясниться с ней перед отъездом, чтобы она тебя ждала. Иначе опасно это — оставлять её одну надолго. Неизвестно ведь, насколько уезжаешь.

— Гарик, до Златояра отсюда ехать четыре-пять дней, назад столько же и там дня три-четыре. Тут делов-то на две седмицы. Не нагнетай!

— Ох, брат, видел бы ты, как он на неё сегодня смотрел, — не унимался королевич. — Нельзя девку без присмотра и без объяснения оставлять. Даже на три дня. Чую я, добром это не кончится.

— Ну если без присмотра никак нельзя, — сказал я, усмехнувшись. — Тогда ты, мой верный друг, за ней и присмотри. Я тебе доверяю.

— Я? — Гарик аж растерялся, такого поворота он не ожидал. — А я здесь торчать не собираюсь, пока ты будешь по Златоярам разным кататься. Чего мне здесь делать? С Богданом на охоту ходить?

— И куда ты собрался? — спросил я.

— Пока не знаю, но я, если ты вдруг забыл, горан свободный и в любой момент могу уехать куда хочу. Это вы связаны своими клятвами.

— Но куда отправиться, всё же не придумал? — уточнил я.

— Да хоть куда, лишь бы отсюда. Здесь скукотища жуткая. Сижу целыми днями без дела, скоро в толопыря превращусь!

Я не знал, кто такой толопырь, но уточнять на всякий случай не стал. Вместо этого сказал:

— Завтра мы твою скуку развеем. Владыка собирается устроить тренировочные бои. Хочешь поучаствовать?

У королевича аж глаза загорелись от такой новости.

— Ты ещё спрашиваешь? — воскликнул он. — Конечно, хочу! Бои — это хорошо, это я люблю!

Горан королевской крови вскочил с лавки и, похоже, собирался рассказать, как сильно он любит бои, но в этот момент тихо открылась дверь, и вошёл слуга, держа на подносе огромный кувшин с медовухой, две тяжёлые кружки и тарелки с закусками: вяленое мясо, сало, сыр и луковые лепёшки. Он аккуратно всё это расставил на стол, поклонился и бесшумно удалился.