Крылатая Химера. Разведчик Орды.

Тварь запуталась в балках крыши, визжала и рвала когтями нежные побеги моей «Медовой Вишни».

— Не смей! — закричала я. Это была моя работа! Мои труды!

Химера повернула голову на звук. Её ноздри раздулись. Она почуяла меня. Источник.

Она освободила крыло и рухнула вниз, прямо на пол оранжереи, давя ящики. Сгруппировалась для прыжка.

Я стояла в дверях, безоружная, с половником в руке (забыла бросить). Бежать было поздно.

Тварь прыгнула.

В ту же секунду воздух в оранжерее сгустился. Температура упала до абсолютного нуля.

Синее копье — идеальной формы, созданное из чистого льда — прошило химеру насквозь, прямо в грудь, пригвоздив её к полу.

Тварь даже не успела вякнуть. Она замерла, превращаясь в ледяную статую. Черная кровь, брызнувшая из раны, застыла в воздухе рубиновыми кристаллами.

Рэйвен стоял за моей спиной. Его рука была вытянута, на пальцах еще тлело синее свечение.

— Я же сказал — не высовывайся, — прорычал он. Он был бледен, но собран.

Он подошел к туше монстра, пнул её сапогом. Ледяная статуя рассыпалась на мелкие осколки.

— Это разведчик. Быстрая тварь. Она опередила основные силы. Значит, у нас осталось минут десять, не больше.

Он посмотрел на меня.

— Ты готова?

— Я сварила эликсир, — сказала я, стараясь не смотреть на черную жижу, оставшуюся от монстра. Меня мутило. Одно дело читать про монстров, другое — видеть их в метре от себя. — Много. На весь гарнизон хватит.

Взгляд Рэйвена смягчился.

— Ты мое чудо, Алиса. Тащи сюда.

Мы вынесли корзины с флягами во двор.

Там уже выстроились солдаты. Даррен расставил людей грамотно: щитоносцы закрывали проходы, лучники заняли позиции на крыше и в окнах второго этажа. Но я видела, как дрожат их руки. Они слышали гул. Они видели багровое небо.

— Бойцы! — голос Рэйвена перекрыл шум ветра. — Слушать меня!

Все головы повернулись к нему.

— Нас мало. Их много. Это правда. Но у нас есть то, чего нет у них. У нас есть стены, которые помнят кровь Драконов. И у нас есть Хозяйка, которая не собирается отдавать свой дом на съедение падали!

Он указал на меня.

Я почувствовала, как сотня глаз уставилась на меня. Мне стало неуютно. Я не полководец. Я просто женщина, которая хочет защитить свой огород.

Я взяла первую флягу и подошла к Браму — тому самому сержанту, которого лечила от спины.

— Держи, сержант, — сказала я громко, чтобы все слышали. — Это не вода. И не вино. Это концентрат силы «Железной Вишни». Выпьешь — и твоя кожа станет тверже кольчуги. Твои мышцы не узнают усталости. Твой страх уйдет.

Брам взял флягу. Понюхал. Крякнул.

— Пахнет как удар копытом в нос, миледи.

— А работает еще лучше. Пейте! Все! Это приказ Хозяйки!

Солдаты начали разбирать фляги. Они пили жадно, давясь густой, острой жидкостью.

Эффект был виден сразу.

Их позы менялись. Плечи расправлялись. В глазах загорался злой, веселый огонек. Магия «Железной Вишни» вливалась в кровь, даруя ощущение неуязвимости.

— Ух! — выдохнул Даррен, вытирая губы. — Горячо! Ваша Светлость, да с таким пойлом можно и на демона с голыми руками идти!

— С голыми не надо, — усмехнулся Рэйвен. — Мечи пригодятся.

Он подошел ко мне. На нем была полная боевая броня — черная сталь, украшенная серебром. Шлем он держал в руке.

— Уходи в дом, Алиса, — сказал он тихо, чтобы никто не слышал. — Баррикадируй двери. Если они прорвутся...

— Если они прорвутся, я угощу их десертом, — я показала ему маленький мешочек на поясе. Там были семена взрыв-травы (мое последнее изобретение, нестабильный гибрид, который я боялась сажать).

Рэйвен коснулся моей щеки рукой в латной перчатке.

— Ты мой тыл, Алиса. Мой Якорь. Пока ты жива — я не упаду. Держи Сад. А я буду держать Стену.

Он надел шлем. Опустил забрало. Теперь передо мной был не человек, а живая боевая машина.

— К бою! — скомандовал он.

Земля под ногами подпрыгнула.

Из леса, окружающего усадьбу, вырвалась первая волна.

Это были Костяные Гончие — скелеты волков, обтянутые гнилой плотью, с горящими красными глазами. Их были сотни. Они неслись серой лавиной, сметая сугробы.

А за ними, возвышаясь над деревьями, шагали Тролли Пустоши — горы мяса и камня, вооруженные дубинами из стволов вековых сосен.

— Огонь! — крикнул Даррен.

С крыши ударили луки. Стрелы, зачарованные огнем, дождем посыпались на наступающих.

Но гончие не останавливались. Они достигли ворот.

И тут «Железная Вишня» вступила в бой.

Черные ветви, оплетающие решетку, ожили. Они хлестнули, как бичи, сбивая первых монстров. Шипы пробивали гнилую плоть, разрывая гончих на куски. Дерево звенело, впитывая удары когтей и зубов, и отвечало сталью.

Я стояла на крыльце, сжимая в руке пустую корзину.

Ад начался.

Рэйвен поднял меч. Синий луч ударил в небо, а потом обрушился на толпу врагов ледяным молотом, превращая десяток тварей в крошево.

Я развернулась и побежала в дом. Моя битва была там. Мне нужно было поддерживать сердце Сада, чтобы защита не пала.

Дверь захлопнулась за моей спиной, отрезая рев битвы, но не страх.

Я прижалась спиной к дереву двери и сползла на пол.

— Держись, Рэйвен, — прошептала я. — Только держись.

А потом встала и пошла на кухню. Там еще остались ягоды. И у меня была идея. Если «Железная Вишня» — это щит, то «Алая Королева» может стать бомбой. Жизненной бомбой для мертвецов.

Звук, с которым таран бил в ворота, не был похож на стук дерева о дерево или металла о металл. Это был звук ломающихся костей.

БУМ.

Дом подпрыгивал, и с потолка кухни сыпалась известка, припорошившая мои волосы и плечи, словно злая перхоть.

БУМ.

Каждый удар отдавался в моем теле, потому что я была связана с этим домом, с этой землей и с тем несчастным, искореженным деревом, которое сейчас принимало на себя всю ярость Орды. «Железная Вишня» кричала. Её крик был беззвучным, он шел по корням, пронизывающим скалу, и вибрировал в подошвах моих сапог. Ей было больно. Шипы ломались, кора трескалась под напором монструозных дубин, но она держала периметр. Пока держала.

Я стояла посреди кухни, уперевшись здоровым бедром в тяжелый дубовый стол, чтобы не упасть от очередной вибрации.

Вокруг царил хаос, замешанный на запахе страха и немытых тел.

Марта, жена интенданта, обычно такая боевая и громогласная, сейчас сидела на корточках у печи, обхватив голову руками, и раскачивалась из стороны в сторону, бормоча молитвы Единому. Две молоденькие служанки, прибежавшие из людской, жались друг к другу в углу, визжа при каждом ударе.

— Мы все умрем, — завыла одна из них, когда очередной удар сотряс фундамент так, что с полки упала и разбилась глиняная кружка. — Они сожрут нас! Они выпьют наши души!

Паника — это липкая, заразная дрянь. Я чувствовала, как она пытается проникнуть и в меня, холодными пальцами сжимая горло. Мои руки, замотанные в пропитанные сукровицей бинты, горели огнем. Адреналин, который держал меня на ногах последние полчаса, начинал выветриваться, уступая место тошной слабости.

Но я не имела права на истерику. Рэйвен там, снаружи. Он один против тысячи. И если я сейчас сдамся, его спина останется неприкрытой.

— Хватит! — рявкнула я. Голос сорвался на хрип, но прозвучал достаточно властно, чтобы перекрыть вой ветра в трубе.

Служанки замолчали, глядя на меня заплаканными глазами. Марта подняла голову.

— Если ворота падут, молитвы вам не помогут, — жестко сказала я, подходя к ней и хватая за плечо. — Вставай, Марта. Ты жена солдата или кисейная барышня? Твой муж сейчас на стене льет кипящую смолу на головы упырям. А ты сидишь тут и ждешь смерти?

Марта моргнула. В её глазах мелькнула искра обиды, которая тут же вытеснила страх. Обида — отличное топливо.

— Я не барышня, — буркнула она, поднимаясь и оправляя передник. — Что делать, леди? Мечей у нас нет.