Бойцы, что давили на разведку тут же отступили, кланяться стали. Слышалось гудение:

— Господарь, господарь едет.

— Здравствуйте, войско мое христолюбивое! — Выкрикнул я, поднимая руку. — Чего случилось?

— Да вот, господарь. — Заговорил один из работников, явно сотник. Видел я его на своих военных советах. Как звать не знал, но вроде бы из пограничных из Орла. — Мы работать, а здесь, немец и эти.

— Важный человек, наверное. — Улыбнулся я ему. — Сейчас узнаем и заберем, или… К работе пристроим.

Решение заставить иноземца копать наряду со всеми моим воякам очень понравилось. Заулыбались, перешептываться стали.

— Ну что, дозорные, показывайте, кто у вас там.

Тот, видимо десятник, что спорил с пришедшими, отдал приказ и из неглубокой траншеи, укрепленной деревом, подняли человека. Связан он был крепко, кляп наглухо в рот вбит, видимо, даже кусался при поимке. Охраны было пятеро, и двое действительно имели следы ночного боя. У одного расплылся под глазом приличный такой синяк, второй носом хлюпал.

Лихо этот немец отбивался.

Да и сейчас связанный дергался, вырывался, мычал. Но вдруг уставился на меня, замер, перевел взгляд на Франсуа. Глаза пленного полезли на лоб. Удивлен он оказался невероятно.

— Дева Мария. — Прошептал мой француз. — Ты ли это?

— Это кто? — Обратился я к своему подчиненному.

Лучше спросить его, чем пытаться наладить контакт с этим чумазым пленником. Для начала. Может скажет чего толкового Франсуа, прояснит ситуацию.

— Если отмыть, отчистить и привести в должный вид, господарь… То уверен, перед нами славный Луи де Роуэн. — Мой француз смотрел на пришлого пристально, изучая и силясь понять тот это человек или нет. Все же грязен он был до жути и помят. Можно ошибиться было.

Но я сразу проникся уверенностью, раз оба они узнали друг друга — то, все так и есть.

— И кто этот? Луи? — Конкретизировал я вопрос.

— Бретер, виконт, наемник, дамский угодник, один из четырех лучших клинков Франции и тот, кому я клялся не поднимать на него клинка.

Насчет последнего припомнил, Франсуа говорил мне еще в Воронеже о том, что среди французов есть еще трое, подобных ему в мастерстве с холодным оружием. Те, кто поклялся друг другу не биться на встречных дуэлях.

— Луи де Роуэн. — Я обратился к пленнику на французском. — Виконт, если это ты, кивни.

Сопящий и явно негодующий человек прищурил взгляд. Смотрел то на меня, то на Франсуа, тянул время, но наконец-то кивнул.

— Нам бы поговорить с этим немцем, сотоварищи.

— Дюже злой, господарь. Кусаться может. — Поклонился десятник дозорный. — Он нос Ваньке макушкой сломал.

Тот кого назвали Иваном хлюпнул неуклюже.

Да, опасный боец, чего уж здесь. Но, говорить мне с ним надо.

— Думаю, он не будет делать такого. — Я смотрел на пленника сверху вниз из седла. Перешел опять на Французский. — Луи. Мои люди говорят, что ты прилетел ночью, побил их и… — Я улыбнулся криво и зло. — Говорят, что-то ты хотел от меня. Сейчас тебе вытащат кляп. Скажи четко, что тебе нужно, и я постараюсь помочь тебе.

Махнул рукой, вынимайте, мол.

Пленнику дали возможность говорить, и он, уставившись на меня, постарался встать в наиболее боевитую позу, выпалил.

— Игорь Васильевич, не знаю твоего рода, племени, поэтому обращаюсь так. Я, виконт Луи де Роуэн, один из лучших клинков Франции, вызываю тебя как рыцарь рыцаря на дуэль, и пусть сталь решит, кто из нас достоин жить, а кто должен умереть.

Что за бред?

Я смотрел на него с интересом, перевел взгляд на Франсуа. Тот, это было видно отлично, находился в состоянии приличного такого шока. Давно я не видел своего подчиненного таким. Наверное, с момента того, когда одолел его и имел разговор о всяких мистических вещах в тереме воронежского воеводы.

Черт, как давно это было. А прошло-то всего около месяца.

— Это у вас в порядке вещей вызывать всех и вся на поединок, Франсуа? Ты мне тогда условие ставил, этот тоже… Грязный как черт, клинок сломал, а биться требует. Как там он сказал, как рыцарь с рыцарем.

— Я… Я не очень понимаю, инфант, как он здесь вообще оказался. Но, возможно… — Мой француз тянул слова, видимо, был глубоко поражен и задумчив. — Его наняли твои враги, чтобы прикончить тебя. Он же бретер. Убийца.

А ты, значит, нет — пронеслась в моей голове мысль.

И здесь он начал смеяться, громко, можно сказать истерически.

— Дева Мария. Храни нас, храни этих убогих и лишившихся всякой надежды. На что они идут, о боже-боже, на что…

Что-то у него там в голове видимо сложилось.

А я смотрел на пленника и думал, что с ним делать. Дуэль. Выгляди он как-то хотя бы относительно презентабельно я бы согласился, а так — какой-то грязный кусок дерьма, называющий себя Луи де Роуэн.

М-да…

Зеленое пойло даже славного рыцаря довело до такого ужаса.

Собравшиеся вокруг мои бойцы отнеслись к смеху Франсуа с должной степенью удивления. Начали креститься. Мол, немцы друг друга увидели и беснуются. Ну, культура видимо такая, ну что поделать. Господарь-то вон у него спрашивает что-то. Мол, кто ты, видимо, понять хочет. А этот второй высмеивать, видимо, удумал.

Чудно.

Чего еще-то спрашивать? А тот отвечает невпопад, а нашего то, учителя как это все рассмешило.

Стояли, переглядывались.

— Луи де Роуэн. — Я усмехнулся криво. — Я не очень понимаю, кто ты такой, как здесь очутился. Скрестить клинки с человеком, который… — Смотрел на него свысока. — Валялся в грязи и потерял свой меч, да еще и сломал его до этого, я, конечно могу, только… Рыцарь, если ты действительно рыцарь, объясни мне, зачем мне это нужно?

— Я лучший меч Франции! Я полковник! Я виконт наконец! И я вызываю тебя, проклятый русский самозванец!

О, это уже чуть больше, чем пустые слова. Самозванец, значит, этот француз все же из армии Делагарди. Полковник, ничего себе. Это его конных стрелков мы в ловушки завели и побили знатно? Выходит так.

— Помыть бы тебя перед боем. — Я спрыгнул с лошади. Двинулся вперед.

— Господарь, что говорит этот грязный немец? — Спросил из-за моей спины Яков. — Может, его в баню, отмыть, а потом…

— Биться хочет. — Хмыкнул я. — Франсуа. — Заговорил не поворачиваясь. — Он действительно лучший меч Франции?

— Инфант. — Мой француз вышел из своего истерического состояния. — Он действительно опасен. Лучший, сказать сложно. Нас было четверо давших клятву. Мы не скрещивали мечи.

— Сколько за тобой людей, Луи?

— Тысяча! — Он гордо поднял голову.— Лучших из лучших рейтаров.

— Врешь. — Я улыбнулся. — Мои люди били твоих еще вчера. А сегодня мои дозорные сбили тебя с лошади и изваляли в грязи. Взяли в плен. Лучший меч Франции говоришь…

— Франсуа! — Заорал громко Луи. — Скажи ему!

— Сотоварищ мой, я уже все сказал. — Пожал плечами мой человек.

— Тебя подговорили, наняли убить меня? — Я усмехнулся.

— Нет. — Прошипел он. — Я пришел сюда отомстить за своих людей. Сразиться, как рыцарь с рыцарем.

— Так, хорошо. Если ты возьмешь верх, я умру. Так? — Смотрел на него не отводя взгляда. — Развалится мое войско, и мы не дойдем до Москвы, скорее всего. Это очень высокая ставка. Что можешь предложить ты взамен такого?

— Мою жизнь. — Процедил Луи.

Мне захотелось рассмеяться.

— Жизнь. — Проговорил я, сдерживая эмоции. — Ее сейчас легко могут взять мои солдаты по моему приказу.

Он смотрел на меня, скрипел зубами. Я прикидывал его сильные и слабые стороны. Пахло от него отвратно. Он явно не в лучшей сейчас форме. Скорее всего, поединок будет за мной, но это невероятно глупо. Я рискую всем, а что взамен?

Франсуа за победу предоставил мне себя на бесплатной основе как отличного учителя. Этот… Слишком гонорист.

— Чего ты хочешь? — Прошипел он.

— Инфант, это рискованно. — Услышал я из-за спины голос Франсуа, но уже принял решение и понимал, что мне нужно взамен.

— Значит так, Луи. Ты сейчас поклянешься святой девой Марией, что если я возьму верх, то ты сделаешь следующее…