Три дня пролетели с той же скоростью, с какой Сашка уплетает пирожки с картошкой на переменах между уроками — мгновенно и почти незаметно. И все они были до невозможности одинаковыми, серыми и унылыми, как погода за окном нашей школы, в которой я провел каждый из этих дней.

Я даже, скрепя сердцем и стиснув зубы, начал пытаться что-то учить по тем предметам, которые были ранее мне совершенно безразличны. Ещё бы, на горизонте уже маячил призрак выпускных экзаменов, совсем скоро предстояло сдавать эти дурацкие, никому не нужные тесты. Знали бы они, чем я занимаюсь на улице, ставили бы мне одни пятерки. Ну серьезно, тот опыт, который я получал в побледнее время от работы с Севером, точно был намного полезнее для будущей жизни.

Была у меня еще одна небольшая проблемка, о которой я особо и не думал. До сих пор я так и не решил, куда же буду поступать после окончания школы. Мысли об этом постоянно преследовали меня, но я каждый раз отгонял эти мысли куда подальше. Особенно в последнее время, когда появилась возможность зарабатывать настоящие деньги. В такой ситуации мысли про учебу все реже и реже посещали мою голову.

Сегодня, после окончания очередного мучительного занятия по истории магических законов, я решил заскочить ненадолго домой, скинуть с себя потную и ненавистную мне школьную форму и переодеться во что-то более подходящее для серьезных деловых переговоров, мои любимые белые кеды, джинсы, черную кофту и ветровку. Хоть на улице и была уже весна, но сегодня было достаточно прохладно.

План дня у меня был расписан и он был таков: встретиться с Сашкой на нашем месте за гаражами и уже оттуда вместе отправиться к дому Артемия. Мысли о том, что я вернусь оттуда с крупной суммой наличности, заставляли меня быть начеку, верный товарищ Сашка в роли личного телохранителя был очень и очень кстати. Знали бы гопники с нашего района, что такой школьник, как я, периодически гуляет по улицам города с несколькими сотнями тысяч имперских рублей в карманах, точно бы доставили мне проблем. А оно мне надо? Совсем не к чему!

Когда прозвенел тот самый, долгожданный последний звонок сегодняшнего учебного дня, я пулей вылетел из школы, словно за мной кто-то гнался. Заранее договорившись встретиться с Сашкой на нашем месте за гаражами через сорок минут, я помчался домой, перепрыгивая через лужи, пугая голубей и обгоняя неторопливых прохожих, которые с удивлением провожали меня взглядами в спину.

Влетев в квартиру, я сразу же понял, что тут что-то не так. Было слишком тихо, даже радио не работало. Только на кухне были слышны легкие всхлипывания. Лена сидела за кухонным столом, сгорбившись, обхватив голову руками, и ее плечи предательски вздрагивали. Она плакала, я сразу же это понял. Тихо, почти беззвучно, но от этого зрелища мне было еще больнее.

— Сестренка, ты чего? — тут же подскочил я к ней, сердце обливалось кровью. Вроде бы только все у нас наладилось, и вот опять что-то. — Что случилось? Почему ты плачешь? Говори давай, я тебе в любой ситуации помогу, Ленок!

Она сначала лишь мотала головой, не в силах вымолвить ни слова из-за душивших ее рыданий. Но потом, благодаря моим уговорам ее все же прорвало.

— Лешик… — слегка всхлипнула она, поднимая заплаканное и уставшее лицо. — Эти… Эти сволочи! Они меня взяли и уволили! Сегодня утром вызвали к Черномырдину и… И выгнали! Как щенка, просто выкинули на улицу! Представляешь, Лешка? Сказали, что из-за той ошибки не могут дальше доверить мне работу с клиентами, типа это может «повлиять на репутацию магобанка»! Репутацию, представляешь! — она с силой стукнула кулаком по столу, так, что задребезжала посуда, стоявшая на нем. — Лешик, миленький… Я, конечно, найду другую работу, но не знаю, сколько это времени займет… Не знаю, как мы жить-то будем… Коммуналка, еда… Прости меня, братишка! Я все испортила! Я неудачница!

Мое сердце сжалось от боли за нее и от злости на ублюдков, которые с ней так поступили. Но показывать этого нельзя ни в коем случае. Я должен быть сейчас сильным за нас двоих.

— Да успокойся ты, Ленок! — обнял я ее за плечи, чувствуя, как она вся дрожит. — пошли они все в жопу вместе со своим магобанком, его кристальной репутацией и всем остальными! Ты давай, не переживай! Ничего такого не случилось, отвечаю! Выдохни! Я же совсем забыл тебе хорошую новость рассказать. Я тут недавно на работу устроился! Перспективную! Так что с деньгами проблем у нас с тобой не будет! Никаких! Забудь про них и оставь это на меня!

Лена посмотрела на меня сквозь слезы с нескрываемым недоверием и надеждой одновременно. Я был единственным в тот момент, да и в целом по жизни кто мог ей помочь. И хоть она была очень сильной, так как большую осознанную часть жизни, ей приходилось все решать самой, в её жизни были моменты, когда ей хотелось чьей-то поддержу.

— Лешик, да тебе восемнадцать только через месяц исполнится! На какую такую работу ты мог устроиться? Еще и на перспективную и высокооплачиваемую. Все знают, что до совершеннолетия на официальную работу никуда не устроишься, это же закон Империи!

— А я не официально. Курьером, — быстро, почти не задумываясь, выдал я первую пришедшую в голову правдоподобную легенду. — В элитную службу доставки! Развожу разные важные документы и посылки по району аристократов. Работаю после школы, по несколько часов в день, так что учебе это не помешает! Платят неплохо, да еще и чаевые иногда дают, поверь на слово! Сегодня вот как раз должна быть первая зарплата, так что жди меня вечером с тортиком.

Вроде как она стала понемногу успокаиваться, истеричные рыдания снова сменились тихими, уставшими всхлипываниями. Она вытерла лицо рукавом.

— Знаешь, Лешик, мне так до безумия обидно! — прошептала она, и в ее голосе снова задрожали слезы. — Я в этой конторе вкалывала как ездовая лошадь, в графике шесть через один, за сорок тысяч имперских в месяц, а они меня… За одну ошибку! И ведь ошибку-то мы исправили! Ты же помнишь! Внес же деньги! Да сказали бы они сразу, что уволят меня, я бы так не переживала, а то дали надежду, суки!

«И правда, странно», — пронеслось у меня в голове, и в памяти тут же всплыла недовольная, раздраженная рожа ее начальника, Черномырдина, когда она показывала ему ту самую выстраданную квитанцию об оплате долга. Тогда в его взгляде я уловил не облегчение, а явную досаду, почти злость. «Нужно будет обязательно наведаться в этот магобанк», — пообещал я себе. Обязательно!!! Что-то все это мне дико не нравится. Слишком уж все складно и подозрительно вышло. Явно они там что-то скрывают, какую-то свою грязную игру. Ну ничего, разберемся.

Я еще раз крепко обнял сестренку, погладил ее по голове, так же как она утешала меня после драк во дворе, и, когда окончательно убедился, что она успокоилась то попрощался и вышел из дома, чувствуя тяжелый камень ответственности на душе. Теперь я был за старшего в нашей семье.

Сашка как всегда, был бодр и полон энтузиазма.

— Ну что, командир, погнали к нашему золотому тельцу? — весело спросил он, похлопывая меня по спине. — Уже предвкушаю, как будем эти деревянные считать!

— Погнали, Саш, — кивнул я, стараясь отогнать мрачные мысли. — Только давай будь наготове на всякий случай! Мало ли что. Деньги — дело серьезное, все что угодно может случиться.

Бодрым уверенным шагом мы отправились в район аристократов в предвкушении крупного заработка и, чего уж греха таить, легкого головокружения от успеха.

Дойдя до дома Артемия, мы встали в нерешительности перед изящной кованой калиткой, ведущей на задний двор.

— И что будем делать, Лёха? — прошептал Сашка, нервно озираясь по сторонам. — Звонить, что ли, в этот колокольчик? А если его папаня дома? Или, того хуже, маман? Спросят, кто мы такие, откуда и зачем, а мы и сказать-то толком ничего не сможем. Скажем «по делу», а они нам — «какому еще делу?» И вызовут полицию. Еще бы, какие могут быть дела у их сыночка с такими, как мы?