На его лице не было ни капли искреннего удовлетворения или простой человеческой радости за сотрудницу, избежавшую увольнения и потенциальной уголовки. Совсем напротив! Его губы тонко, почти незаметно поджались, а в глазах на долю секунды мелькнуло что-то… Раздраженное? Досадливое? Недовольное? Это произошло быстро, как вспышка, но я сразу же осознал, что тут явно что-то не так.

«Странно, — пронеслось у меня в голове, и внутренний „я“ сильно насторожился. — Очень, просто дико странно. Чем он так сильно недоволен? Ему было выгодно, чтобы Лена не справилась? Но почему? Чтобы уволить ее? Но она же хороший работник! Или… Или тут что-то другое? Что-то более грязное? Да что за херня у них тут творится в этом гребаном магобанке⁈»

Лена, все еще сияющая, вышла из кабинета и, поймав мой взгляд, счастливо помахала мне, прежде чем вернуться на свое место. Я помахал ей в ответ, изобразив самую беззаботную улыбку, какую только мог выжать из своего уставшего лица, но внутри у меня зашевелились тревожные сомнения:

«Надо будет к этому вопросу вернуться. Обязательно. Пахнет какой-то серьезной подставой. Этот Черномырдин что-то замышляет, не иначе! Вопрос только, что?».

Но сейчас у меня были другие, более насущные и куда более опасные дела. Я покинул пахнущий деньгами рай магобанка и снова отправился на Думскую. Не самое лучшее место на свете, мягко говоря, но нужно было закрыть финальный, самый главный и смертельно опасный вопрос. Вопрос по имени Север.

Подойдя ко входу в его клуб, я снова увидел того же охранника-гору, что чуть не вышвырнул меня отсюда в прошлый раз. Он стоял на своем посту, скучающим, стеклянным взглядом провожая редких прохожих, словно страж у ворот.

— Куда тебе, пацан? — буркнул он.

— Эй, привет, — сказал я, пытаясь звучать бодро и по-свойски, уверенно. — Ты меня не узнаешь?

Он лениво, с неохотой перевел на меня свой тяжелый, тупой взгляд, и в его маленьких свиных глазках что-то шевельнулось: проблеск памяти.

— А… Это ты… — протянул он. — Тот самый… Юный дерзкий камикадзе! Ну и чего тебе опять надо?

— Мне нужно кое-что отдать Северу, лично! Я пришел оплатить свой долг!

— Давай сюда, я передам, — он безразлично протянул свою лапищу, размером с мою голову.

— Слушай, а ты не унесешь, если я дам! — съехидничал я, злорадно вспомнив нашу первую встречу.

Уголок рта громилы дрогнул, и он, к моему удивлению, даже издал что-то похожее на легкую усмешку.

— Иди уже, шутник ты херов, — буросил он, отступая в сторону и открывая мне путь. — Проходи. Не задерживайся там в коридоре. Он в своем кабинете, и давай в этот раз веди себя прилично, я с тобой не пойду.

Мне даже не понадобился сопроводитель. Я снова, уже во второй раз, прошел по тому самому полутемному коридору, где неоновые лампы мигали, отбрасывая на стены уродливые тени. Я подошел к знакомой тяжелой двери из темного дерева, постучал костяшками пальцев, чувствуя, как сердце в груди набирает новые обороты.

— Да кого это, мать твою, принесло? Входите! — донесся оттуда знакомый, хриплый, пропитанный дымом голос Севера.

Я глубоко вздохнул, собрал всю свою волю в кулак и вошел. Север посмотрел на меня, откинулся на спинку своего кожаного кресла, и на его лице расплылась широкая, но совершенно недобрая, хищная улыбка.

— Ого, это ты, малой! — прохрипел он, выпуская струю дыма в мою сторону. — Ну что, пришел просить отсрочку? Или, может, умолять простить тебе долг, рассказывая душещипательные истории про больную сестру-сироту и голодных детей Африки? Я так и знал, что три дня — это нереально. Все вы, молодые, на одно лицо — много шума, а толку… Эх, абсолютно никакого…

— Нет, вы не угадали, господин Север, — аккуратно перебил я его, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально спокойно и ровно, хотя коленки у меня предательски подрагивали. — Я пришел отдать деньги! Весь долг полностью закрыть!

Я решительно подошел к столу и положил пачку денег прямо перед ним на полированную столешницу, рядом с пепельницей в виде черепа.

Север посмотрел на пачку, затем медленно перевел взгляд на меня. Легкая тень искреннего удивления скользнула по его невозмутимому лицу. Он протянул руку, взял пачку имперских рублей, небрежно взвесил ее на ладони, оценивая тяжесть, и, даже не утруждая себя пересчетом, просто швырнул ее в открытый ящик стола, где она бесследно исчезла в груде других бумаг, папок и, возможно, ещё чего-то, что не было доступно взору.

— Ого, малой… — протянул он, и в его хриплом голосе впервые за все наши встречи появились нотки не насмешки или презрения, а чего-то похожего на уважение. — А я, признаться, в тебя не верил! От слова совсем! Думал, еще один самоуверенный сопляк с горящими глазами, который станет отличным удобрением для моих роз в саду, не больше. А ты… Ты меня прям порадовал. Не ожидал от тебя такого, Молодец пацан. Респект и уважуха, как говорится!

Я просто молча кивнул. Все, что я хотел сейчас, от всей души, — как можно скорее, даже немедленно покинуть это проклятое место, выйти на свежий воздух и забыть все, что было. Каждая секунда, которую я тут находился, давила на меня тяжелым грузом.

— Я пойду? — коротко спросил я, уже делая пол-оборота к двери.

— Подожди, малой, не спеши! — остановил меня Север. В его лице я прочитал заинтересованность во мне. Его взгляд стал пристальным. — Раз уж ты тут и с блеском доказал, что тебе можно доверять в серьезных делах, у меня есть к тебе одно дельце. Небольшое, но для начала сойдет, если тебе интересно, я продолжу…

Я замер на месте, словно вкопанный. Внутренний голос закричал в панике:

«БЕГИ, АЛЕШЕНЬКА! НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ! ЛЮБОЕ „ДЕЛЬЦЕ“ ОТ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА РАВНОЗНАЧНО ПОДПИСАНИЮ КОНТРАКТА С САМИМ ДЬЯВОЛОМ СОБСТВЕННОРУЧНО! ТВОЯ ДУША СТОИТ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ! НЕ НУЖНО ТЕБЕ ОНО!»

— Ты вообще хочешь заработать реальные деньги? — продолжил Север, неспешно подготавливая сигару к перекуру. — По-настоящему заработать. Не какие-то там жалкие пять тысяч на картах, вы же этим сейчас, молодежь, развлекаетесь! А по-взрослому, — он окинул меня насмешливым взглядом с ног до головы. — Ты не выглядишь, как парень, у которого денег куры не клюют, да и будь они у тебя, ты бы ко мне никогда не пришел! Сюда не приходят те, у кого все хорошо с деньгами, — он кивнул на ящик, в который совсем недавно бросил пачку, что я принес. — Не приполз бы, не стал бы рисковать своей юной шкурой так глупо. Так вот, малой, Есть одна работенка. Не пыльная, не грязная в прямом смысле, но требует смекалки, гибкости ума. Как раз по твоей, я смотрю, части. Ты умеешь с людьми находить общий язык? Если да, то это дело точно для тебя.

Я стоял, ощущая, как по моей спине бегут ледяные мурашки… С одной стороны, связываться с Севером дальше — это чистой воды самоубийство, игра с голодным тигром в его же собственной клетке, где тебя рано или поздно все равно съедят.

С другой стороны… Деньги, они мне были очень нужны! Я не видел никакого выхода из этой нищенской жизни! В этом мире все было не так просто, как в моем прошлом! Если ты был не из знатного рода, то твои шансы подняться по карьерной лестнице минимальны. Без нормального образования на приличную работу устроиться было практически невозможно. А моя с Сашкой школа, это вам не Лицей № 13.

А хотелось выбраться из этого дерьма раз и навсегда, чтобы обеспечить Лене по-настоящему нормальную, безопасную жизнь, чтобы… Чтобы просто выжить и, может быть, когда-нибудь подняться наверх в этом жестоком мире. И Север, этот старый, опытный хищник, видел мою уязвимость: кроме того, что он был опытным преступником, он был ещё и неплохим психологом… Он точно понимал, что такие как я готовы зубами выгрызать себе место под солнцем в этом мире.

— Не торопись, малой! Давай, подумай до завтра, — сказал Север, прерывая мои размышления. Его голос был спокоен. — Никто тебя не торопит в этом важном решении. Если ты за — приходи сюда ровно к пяти вечера. Мы все обсудим. Если нет… — он развел руками, изображая легкое сожаление. — Ну, что ж, твое дело. Никто не будет тебя заставлять на меня работать, в этом я не нуждаюсь. Но возможность такая, малой, выпадает редко. Очень редко, иногда раз в жизни, и все, — мужчина посмотрел на меня, и его ледяные глаза, казалось, заглянули прямо в душу. — Не упусти ее. Пожалеешь потом, если откажешься! Отвечаю!