Но стоило мне окинуть взглядом главную улицу, я сразу поняла, почему мой брат влюбился в это место. Горы и леса окружали город, словно кольцо защиты. Воздух был таким чистым и прохладным, что казалось, будто с каждым вдохом он выдувает из тебя тревоги. А магазинчики и рестораны вдоль Каскад-авеню были очаровательными и самобытными.

Сзади раздался мягкий гудок, и я сообразила, что красный уже сменился на зеленый. Даже сигналят здесь мягче. Я переставила ногу с тормоза на газ, и машина дернулась вперед.

Я поморщилась. Права я получила в восемнадцать, но в Нью-Йорке почти не водила. И только две недели назад купила себе этот RAV4.

Брэдли бы ее возненавидел. Он бы настоял на чем-нибудь сдержанном, но неприлично дорогом — на Mercedes последней модели или на Maserati. В черном или сером металлике.

В автосалоне я в последний момент выбрала не белый, а цвет Ruby Flare Pearl. У меня даже ладони вспотели от волнения, когда я произносила это название. Но это было мое первое настоящее бунтарство за долгие годы. И оно было таким… правильным.

Я пошевелила пальцами на руле. До сих пор наслаждалась ощущением легкости на безымянном пальце левой руки, где раньше красовалось кольцо с бриллиантом. Оно больше походило на цепь, чем на обещание «навсегда». От него осталась только слабая полоска загара, которую я была полна решимости стереть вместе с воспоминаниями о человеке, которого мне фактически выбрал отец.

Я ехала по Каскад-авеню, проезжая мимо The Mix Up — моего личного рая для кексозависимости, The Soda Pop — закусочной с лучшими бургерами в округе, и здания шерифа. Я тут же отвернулась, стараясь не думать о темно-зеленых глазах, которые видят слишком многое.

Не сегодня.

Сегодня — день новых начинаний и первый дом, который будет только моим. Я прожила в пентхаусе отца, потом в квартире с Брэдли, и ни разу не могла сказать, что это мое. Все изменилось.

Я включила поворотник и сделала чуть слишком широкий поворот на боковую улицу. Мне еще надо поучиться водить, особенно до начала снегопадов. К счастью, мой новый дом был достаточно близко к центру, чтобы туда можно было дойти пешком — если понадобится. Или захочется.

Чем дальше от центра, тем уютнее становились дома — сказочные ремесленные коттеджи с ухоженными дворами, в которых чувствовалась гордость хозяев.

Я повернула на Лавандовую улицу и улыбнулась. Здесь дома стояли чуть дальше друг от друга, а участки были просторнее. Я пересмотрела уйму вариантов: квартиры над магазинами, гостевые домики на окраине, и вот — наконец, идеальный.

Дом был выкрашен в лавандовый цвет, в тон названию улицы. В нем не было ничего стандартного — от садовых гномов на газоне до витражей в каждом окне. Он был взрывом красок и уюта, и отзывался во мне чем-то давним, давно забытым, зажатым.

Я въехала в подъездную дорожку, дернулась в последний раз и выбралась наружу, глубоко вдохнув воздух Центрального Орегона. Я бывала в горах: в Аспене, Вейле, Тахо и даже в Альпах. Но воздух здесь был особенным, со своим собственным запахом.

Позади меня сигналил знакомый Range Rover. Двигатель еще не успел заглохнуть, а дверца уже распахнулась. Из машины выскочила женщина с темными волосами и завораживающим взглядом, а за ней — огромная собака.

Арден улыбнулась, подходя ближе:

— День переезда. Какие ощущения?

Я улыбнулась в ответ, глядя на невесту брата:

— В восторге. Готова превратить это место в свой дом.

— Не стоит выскакивать из машины, — крикнул Линк, хлопнув дверцей с таким видом, будто хочет пронять Арден взглядом.

Она только закатила глаза:

— Ковбой, врач выписал меня неделю назад. Я могу хоть с Каем в спарринг пойти.

Неправильный аргумент. Лицо Линка стало мрачнее, а глаза — как надвигающаяся буря:

— Тебе все равно нужно беречь себя.

— Правда? — бросила она.

— Злюка, не заставляй меня связать тебя.

Губы Арден дрогнули:

— Обещаешь?

Выражение Линка смягчилось. Он обнял ее, коснувшись губами ее виска:

— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности.

В груди что-то кольнуло, и я опустилась на корточки, чтобы почесать Брута за ухом. Хоть что-то, что отвлечет от уколов тоски. Мой брат нашел себе идеальную семью. Колсоны были теплыми, принимающими, из тех, кто всегда рядом. И Арден с Линком нуждались в этом, особенно после того, как мой отец пытался их разрушить.

Брут положил тяжелую голову мне на плечо, и я обняла его за шею. Он всегда чувствовал, когда мне нужно немного тепла. И умел его дать.

— Тебе нужна собака, — сказала Арден, нарушая мои мысли.

Я подняла взгляд и улыбнулась:

— Это правда.

— Миссис Хендерсон разрешит тебе завести питомца? У нее были кошки.

Хозяйка дома переехала в дом престарелых после падения, но пока не готова продавать, и мне повезло сдать жилье в аренду.

— Она сказала, что можно, если я внесу залог за животное.

Линк внимательно меня изучал. С тех пор как Арден пошла на поправку после травм, полученных по вине моего отца и его приспешников, Линк переключил свое внимание на меня. Он был слишком проницателен, а я — ужасная лгунья. Еще одна причина, почему мне нужно было немного пространства от них двоих.

— Может, тебе стоит немного подождать, — мягко сказал он. — В твоей жизни было много перемен.

Разорвала помолвку? Есть. Уволилась с высокооплачиваемой работы дизайнера? Есть. Переехала на другой конец страны? Тоже. Увидела, как отец уходит в тюрьму? Еще бы.

— Иногда лучше просто сорвать пластырь, — пробормотала я. По крайней мере, я пока не свернулась калачиком в углу.

Линк нахмурился:

— Может, тебе стоит еще пожить с нами. Я строю гостевой домик, он будет весь в твоем распоряжении.

— Ковбой, — Арден положила ладонь ему на грудь. — Элли взрослая. Она хочет свое пространство. Это хорошо для нее.

Мой брат нахмурился еще сильнее:

— Я просто…

— …любишь ее. Поэтому и волнуешься. Но никто не посмеет с ней связываться в этом доме.

Я удивленно нахмурилась:

— Почему?

— Она просто имеет в виду, что Трейс добавил твой адрес в список патрульных объездов, — быстро вставил Линк.

Трейс.

Брат Арден и самый красивый мужчина, которому довелось видеть меня в самом жалком виде. Перед глазами тут же вспыхнули те самые темно-зеленые глаза — полные беспокойства и хорошей доли раздражения.

— Ему не нужно этого делать, — процедила я, вскакивая на ноги.

Арден перевела взгляд с меня на Линка и обратно, потом покачала головой:

— Я не собираюсь вмешиваться в ваши разборки. Эл, у нас продукты в машине, пора загружать кухню.

Я скривилась. Очередной новый этап в моей жизни — готовка. В Нью-Йорке я могла выбирать любое заведение на каждом углу, наслаждаясь кухней со всего мира. В Спэрроу-Фоллс были вкусные местечки, но точно не столько, чтобы питаться там каждый день.

— Она сожжет дом, — пробормотал Линк, притянув меня к себе.

— Ничего я не сожгу, — фыркнула я.

В его глазах плясало веселье:

— А я в колледже хотя бы научился кипятить воду для лапши.

Потому что это было все, что он мог себе позволить. Мой брат остался верен себе, когда отец его отрезал. Он получил стипендию и взял кредит, чтобы учиться в университете, о котором мечтал. А я… я пошла по натоптанной дорожке, поступила в Колумбию и жила дома, как того хотел отец.

В животе всколыхнулась злость. Но не на отца — на себя. За то, что прогнулась. Я ведь мечтала учиться живописи в колледже искусств и дизайна в Саванне, но для Филипа Пирса это было слишком «богемно». И я сдалась. Не захотела качать лодку. А тогда еще не знала, что уступаю убийце.

— Эй, — Линк мягко сжал мне плечо. — Ты в порядке?

Я подняла взгляд и натянула улыбку:

— Прекрасно. Просто думаю, каким кулинарным шедевром накормить тебя, чтобы ты взял свои слова обратно.

Линк усмехнулся:

— Поверю, когда увижу.

Я поставила последнюю коробку в гостиной и окинула взглядом пространство. Несмотря на яркий и причудливый внешний вид бунгало, интерьер был довольно… скучным. Мебель в нейтральных тонах, редкие акценты цвета — в виде подушек на диване. Все это слишком напоминало мне мою комнату в детстве, квартиру, которую я делила с Брэдли, и стилистику, которую навязывало дизайн-бюро, где я работала.