Моя свободная рука поднялась и почти коснулась ее лица:

— То, что за тебя не стоит волноваться, не значит, что я этого не буду делать.

Элли прижалась к гриве гнедого, коснулась лбом лба Виски и глубоко вдохнула. Моя младшая сестра не должна была так органично смотреться среди гор Орегона, на этом участке земли, больше похожем на ранчо, чем на что-то еще. Но смотрелась. Более того — она выглядела умиротворенной, как я не видел ее уже много лет.

От этого знания внутри запульсировало тяжелое чувство, будто что-то сдавливало грудную клетку изнутри. Я хотел, чтобы у Элли был такой покой — не мимолетный, а постоянный. Она отстранилась от лошади, но продолжила почесывать Виски под подбородком.

— Ну что, после полного погружения в атмосферу Спэрроу-Фолс я тебя понимаю. Теперь ясно, за что ты так любишь это место, — в голосе Элли звучала грусть, и от этого внутри стало еще тяжелее.

— Ты могла бы остаться, — предложил я.

Брови Элли удивленно приподнялись.

— У нас куча дел перед свадьбой. И Брэдли рассчитывает на меня — ужины с партнерами, встречи…

Я невольно поморщился.

— КонКон… — прошептала Элли, в голосе появилась мольба.

Я встретился с ее взглядом и наконец задал вопрос, который не давал мне покоя с самого дня их помолвки:

— Ты его любишь?

— Да, — ответила она сразу. Но в этом «да» не было радости. И я задал еще один вопрос — возможно, самый важный.

— А ты счастлива?

Элли отвела взгляд и снова посмотрела на Виски:

— Счастлив не бывает никто все время.

— Это верно. А большую часть времени ты счастлива? Твоя жизнь — она такая, какой ты ее хочешь?

Поблекшие зеленые глаза Элли засияли от слез:

— Я не знаю…

— Эл Белл… — Я подошел к ней и заключил в объятия, как делал это сотни раз до этого. — Ты заслуживаешь ту жизнь, о которой мечтаешь. Какой бы она ни была.

Она всхлипнула, стараясь сдержать слезы:

— Я и сама не знаю, чего хочу. Кажется, в любую сторону, куда бы я ни пошла — я обязательно кого-то раню.

Я сжал ее крепче:

— Забудь обо всех, хоть на минуту. Что сделает тебя счастливой?

Элли отстранилась:

— Я не могу их забыть. Их счастье связано с моим. И каждый мой шаг может означать, что кого-то из них больше не будет в моей жизни.

— Если ты так неуверенна… ты правда думаешь, что стоит выходить замуж через пару месяцев? — спросил я как можно мягче.

Спина Элли выпрямилась:

— Это просто страх. Все-таки это большое изменение. Естественно, что я нервничаю.

— Конечно, волноваться — это нормально. Но я просто хочу быть уверен, что ты не делаешь этого только потому, что папа этого хочет. Это твоя жизнь. — И, Боже, как же я не хотел, чтобы она тратила ее на кого-то, кто ее не достоин.

Элли смахнула с штанов грязь — вроде бы и мелочь, но показатель того, что этот мир ей все-таки чужд:

— Это моя жизнь. Но для меня важно не потерять отца, когда у меня и так нет мамы. И для меня важно не потерять тебя.

И тут я понял, зачем на самом деле был этот визит. Элли хотела убедиться, что не потеряет меня, если с головой уйдет в ту жизнь, от которой я сам сбежал. Она изо всех сил старалась удержать всех рядом, даже если это стоило ей самой себя.

— Я же говорил, Эл Белл. Ты никогда не потеряешь меня. Никогда. Обещаю.

Ее плечи поникли от облегчения:

— Спасибо, КонКон.

И это облегчение воткнулось мне в грудь, как ледяной клин. Так же больно будет и завтра, когда она уедет — назад, в это гнездо змей. А мне останется только молиться, чтобы ее дорога не повторила путь нашей матери.

Арден

Я сидела в своем пикапе и смотрела на дом, в котором провела половину своей жизни. Большой, раскидистый фермерский дом по-прежнему был в идеальном состоянии. Нора бы не позволила ему быть другим. Но дело было не в стремлении к совершенству — как это часто было у моей матери. Это была искренняя забота о всем, что у нее было.

Нора была человеком, созданным для того, чтобы заботиться. О растениях, зданиях, людях. Она лелеяла все, что встречала на своем пути. И я не была исключением.

Но в этой заботе было что-то, что заставляло меня нервничать, под кожей зудело желание убежать — быстро и далеко. И я знала, откуда это берется.

Страх.

Потому что чем больше ты впускаешь в себя заботу, тепло и любовь, тем больше можешь потерять.

Поэтому я сидела в машине и просто смотрела на этот дом: белый фасад, огромная веранда — доски, впитавшие истории нескольких поколений. Сколько разговоров по душам было в этих качающихся креслах или на подвесных качелях. Потерь и побед. Боли и радости. Все смешалось в самую прекрасную картину, какую я когда-либо видела.

Гравий хрустнул рядом с машиной, и моя рука тут же потянулась к ножу на поясе.

— Может, в этот раз обойдемся без попытки лишить меня шеи? — раздался знакомый низкий голос.

Я убрала пальцы с рукояти выкидного ножа.

— Твои наклонности сталкера становятся все более явными.

Линк усмехнулся, и этот хрипловатый звук пробежался по моему телу приятной дрожью, когда он наклонился, чтобы заглянуть в салон:

— Я просто мирно разговаривал по телефону, но не смог не заметить, как ты уже десять минут в упор глазеешь на дом. Ты собираешься войти или планируешь сидеть тут всю ночь?

Раздражение скользнуло во мне — и от самого вопроса, и от того, что Линк застал меня за безмолвной схваткой… с чертовым домом.

— Просто нужно было немного времени.

От этих слов его выражение моментально изменилось.

— Ты в порядке? Что-то случилось?

— Дыши, ковбой, — пробормотала я, подняв на него взгляд. Его беспокойство окутало меня, будто теплое эхо его объятий. Конечно, это было не то же самое, что его настоящие объятия, но и не так уж плохо. — Я просто не особо умею общаться с толпой.

Линк какое-то время изучал меня взглядом.

— Ты уже говорила. Справишься?

— Все нормально, — буркнула я. Проблема была в том, что моя семья знала меня лучше всех. Они видели то, что я обычно умела скрывать от мира. А события последних дней всерьез выбили меня из колеи. Тот репортер. Записка. И, больше всего… Линк.

— Снова надеваешь маску? — спросил он. Без осуждения, просто с желанием понять. И я это ценила.

— Скорее пытаюсь найти внутренний баланс. Я правда люблю проводить с ними время. Просто…

— Слишком много всего сразу, — подсказал Линк.

Я кивнула, один уголок губ чуть приподнялся.

— Именно. Но это — хаос с любовью.

Линк усмехнулся:

— Я тут всего пятнадцать минут, но уже это понял. — Он обхватил пальцами ручку двери. — Готова?

В этом вопросе и жесте было что-то… большее. Словно он готов был прождать здесь всю ночь, если бы я не была готова. И еще — я чувствовала, что у меня есть с кем войти в дом. Что не придется сталкиваться со всей этой волной людей одной. Это помогало.

— Готова, насколько могу быть, — пробормотала я, вытащив ключ из замка зажигания.

Линк открыл дверь и придержал ее для меня и Брута. Тот тут же выскочил, и Линк нагнулся, чтобы почесать его за ухом:

— Надеюсь, ты сегодня следил за ней?

Я хмыкнула:

— Пытался и наверняка провалил миссию.

Линк посмотрел на меня:

— Ее не обуздать, слишком дикая. Но она такой и должна быть.

Снова этот зуд под кожей. И не только потому, что Линк видел меня настоящую. А потому, что он видел ту, какой я хотела быть.

— Скажи это Трейсу. Уверена, он уже готов вживить в меня трекер.

Линк расхохотался:

— Тоже способ.

Я направилась к дому, и он пошел рядом. Гравийная дорожка была заставлена машинами моих братьев и сестер: внедорожники, пикапы, хэтчбек Фэллон. Только машины Трейса не было. Я скользнула взглядом по рядам машин, затем — на земли ранчо вокруг нас и этот невероятный пейзаж.

Я на секунду остановилась, чтобы вспомнить то чувство покоя, которое всегда дарило мне это место. Безопасности. И мысленно поблагодарила того, кто привел меня сюда.