Она ненадолго замолчала:

— Арден, кстати, сказала, что я могу стать ковбойшей, если захочу.

Я рассмеялся:

— У тебя что, кризис четверти жизни?

— Похоже на то. Куплю ковбойскую шляпу, чтобы доказать.

— Приедешь в Спэрроу-Фоллс — куплю тебе шляпу сам.

— Держу тебя за слово. И Арден пусть даст мне пару уроков верховой езды.

Боже, как же приятно было это слышать. Моя сестра, моя девушка, то тепло, с которым Колсоны обязательно примут Элли. Мы нуждались в этом. Во всем этом. И, может, именно Спэрроу-Фоллс даст нам обоим второй шанс. Возможность построить ту семью, которую мама так и не смогла нам подарить, как бы ни старалась.

— Я не могу дождаться, — тихо сказал я, разворачиваясь к дому. Но как только сделал шаг, замер. Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что не так. Свет. Или, вернее, его отсутствие.

Моя голова резко повернулась в сторону дома Арден. Два окна там все еще светились. А вот дом Коупа был погружен во тьму.

Паника сжала меня, но я уже бежал, прижимая телефон к уху:

— Позвони в участок шерифа. Скажи, что-то не так. Света нет. Это неправильно. Все неправильно.

И я даже не догадывался, насколько был прав.

Арден

Мои босые ноги ударились о ковровую дорожку на деревянном полу, и я невольно вспомнила другой ковер, много лет назад — тот, что был так дорог моим родителям… пока его не окрасила кровь матери. Я не собиралась допустить, чтобы история повторилась.

Шаги за моей спиной продолжали подниматься по лестнице, пока я лихорадочно искала взглядом, где бы спрятаться. Лучше всего — найти не только укрытие, но и хоть какое-то оружие. Но здесь, наверху, не было ни кухонных ножей, ни даже канцелярского ножа. И, если уж на то пошло, у того, кто идет за мной, может быть оружие посерьезнее.

— Шеридан, — пропела голосом незваная гостья.

Женский голос. И до боли знакомый. Паника пронзила грудь, когда в памяти всплыла Ханна с ножом в руке. Но она же в участке… Это не могла быть она.

— Выходи, выходи, где бы ты ни была. Я просто хочу поиграть.

Каждая мышца моего тела напряглась так, будто могла лопнуть от малейшего прикосновения. Потому что я узнала этот голос. И знание это обожгло сильнее, чем страх.

Я распахнула дверь шкафа в коридоре. Полотенца с одной стороны, чистящие средства — с другой. Я лихорадочно рылась, ища хоть что-то, чем можно было бы защититься. Ничего. Разве что швабра.

— Время вышло, Шерри-детка, — раздалось насмешливо. — Играть скучно, если ты не участвуешь.

Шаги ускорились. Последние ступени. У меня не было выбора. Я юркнула в шкаф и прикрыла за собой дверь. Мне казалось, что до этого было темно, но я ошибалась. Там, снаружи, еще были лужи лунного света. Здесь же — только абсолютная тьма. Лишь тонкая полоска света пробивалась из-под двери.

Сердце колотилось в груди, дыхание сбивалось и цеплялось за каждый следующий вдох. Я зажмурилась, стараясь замедлить дыхание. Бесполезно. Я рисковала потерять сознание еще до того, как эта сволочь до меня доберется.

Я сделала единственное, что могла. Сосредоточилась на Линке.

Он стал моей опорой. Чувством не просто безопасности, а силы. Тем, что напоминало, кем я являюсь.

Я представила его лицо. Темные волосы. Ореховые глаза. Щетину, по которой так любила проводить пальцами. Как он смотрит на меня — прямо в душу. И этим взглядом возвращает меня себе.

— Что, Шеридан, не хочешь к мамочке и папочке на тот свет? — прошипела она.

Я распахнула глаза. И мое дыхание стало другим — не прерывистым и испуганным, а глубоким, полным ярости. Потому что теперь я знала. И предательство кольнуло сильнее любого ножа.

Фара.

Но в этом не было смысла. Она всего на несколько лет старше меня. Она не могла быть причастна к тому, что случилось с моими родителями. Но она точно знала, кто я. И точно пришла сюда не ради вечеринки.

Я вспомнила тот день несколько месяцев назад, когда она появилась в The Collective. Сказала, что она художница, ищет вдохновение. Ее самоирония, шутки… все это заставило меня расслабиться. И вскоре я пригласила ее в свою жизнь.

Теперь все видится иначе. Те вопросы, которые она исподволь задавала. Как рассказывала о смерти своей матери, чтобы вызвать у меня доверие… Все это теперь выглядело по-другому.

Шаги сменили тон. Теперь это был ковер. Приглушенные звуки. Время от времени — щелчок каблука, когда она заглядывала в очередную комнату.

Я замерла, на ощупь ища хоть что-то полезное. Взгляд зацепился за силуэт флакона с распылителем. Я подняла его и подтянула к полоске света — нужно было рассмотреть надпись. «Беречь от попадания в глаза».

Прекрасно.

Я сжала баллон, пальцы легли на курок. Шаги замедлились. Она была где-то рядом, но еще не перед дверью.

Раздался вздох:

— Это начинает надоедать, Шеридан.

Меня передернуло. Потому что это имя больше не мое. Я — Арден. Полностью. И я — Колсон.

— Хммм, — протянула Фара. Голос ее был прежним. Но под этой игривостью теперь сквозила ледяная злость. — Где же прячется наша испуганная художница? Где, интересно…

Дверца распахнулась, и я не стала ждать. Я нажала на курок, выпуская струю чистящего средства прямо ей в лицо. Фара отшатнулась, сдавленно вскрикнув:

— Сука!

Нельзя было терять ни секунды. Я ударила ногой — попала ей в живот. Она была в платье, как и я, но обувь сменила. Вместо шпилек — армейские ботинки. Это давало ей преимущество против моих босых ног. И она этим воспользовалась.

Фара нанесла удар — ее кулак скользнул по моей челюсти, заставив меня пошатнуться. За ним последовал апперкот в ребра. Я согнулась, потеряв дыхание. Она двинулась ко мне, быстрая, как молния, но я знала: если она меня схватит — все кончено.

Я резко выпрямилась, вложив в это движение силу. Мой кулак угодил ей в солнечное сплетение — из горла вырвался хрип. Я не упустила момент. Мое колено встретилось с ее подбородком.

Фара согнулась, но будто не чувствовала боли. Она продолжала двигаться. Ее нога выбила мои ноги из-под меня — я с грохотом рухнула на пол. Удар выбил воздух из легких. Но секунду спустя я уже пыталась подняться.

Поздно.

Фара оседлала меня, прижав своим весом, и прижала лезвие к моему горлу:

— Я бы не советовала, — прошипела она.

Я судорожно дышала, стараясь не надавить шеей на лезвие. Оно блестело в свете луны. Темные волосы Фары были стянуты в тугой пучок, а в ее взгляде плясала радость — леденящая и безумная.

— Надо отдать должное Ханне. Театральность — ее конек. Наша дикая, невинная цветочница не такая уж и невинная. Убивать тебя, а потом все свалить на нее — будет вдвойне приятно.

— Она в тюрьме, — прохрипела я.

Фара усмехнулась:

— Уже нет. Кто-то замолвил словечко, и ее выпустили под залог. Час назад. В самый раз, чтобы добраться сюда, вырубить камеры безопасности Коупа и пырнуть тебя пару десятков раз. А нож с ее отпечатками найдут в цветочном горшке у ее задней двери. Прямо как ту винтовку в ее багажнике.

— Это ты, — выдохнула я. Мой мозг лихорадочно складывал детали, цепляясь за каждую ниточку.

— Не успела оставить отпечатки на той винтовке. Но и не надо. Ханна настолько поехавшая, что с радостью убила бы тебя и носила твою кожу, как платье.

Мое дыхание участилось, мозг метался… И тогда я поняла:

— Ты выстрелила в Линка.

Фара поморщилась:

— Не должна была. Но у твоего парня мания героя — прямо под кожу лезет. Начинало раздражать.

— Как? — прохрипела я.

— Шеридан, серьезно? Очень просто. Навел, выстрелил.

— Как ты узнала, где мы были? — Я тянула время. Мне нужно было хоть немного, чтобы найти шанс вырваться. Ладони вжимались в ковер, правая пульсировала от боли после пореза. Но я лишь позволила этой боли подстегнуть себя.

Из Фары вырвался смех — звонкий, радостный… и по-настоящему пугающий: