— Хочешь поговорить? — спросила она наконец.

Я снова сделал глоток, смотря в темноту леса.

— Люк на меня злится.

— Хлопающие двери это выдали.

Уголок губ дернулся.

— Он понял, что за твоим переездом скрыто больше, чем я сказал.

Хэлли подтянула колени к груди, обхватила их руками.

— Ты хочешь его защитить.

— Конечно хочу. Он мой сын.

— Сын, который взрослеет. Чуткий, эмпатичный, замечает людей лучше многих взрослых.

Я невольно взглянул на Хэлли в лунном свете. До черта красивая.

— Значит, он понимает, когда я что-то недоговариваю.

— Наверное. Он еще заметил, когда у меня началась паническая атака.

Я резко выпрямился.

— Когда у тебя была паническая атака? Почему? Кто тебя трогал?

Вопросы вылетели, как очередь из автомата.

— Просто кто-то, кто, кажется, узнал меня по старым новостям. Подошел слишком близко, и у меня накрыла слабость.

— Никто не должен лезть в твое личное пространство, — процедил я.

— Твой сын так и сказал, — ответила она. — Он хорошенько отпихнул того мужика и велел убираться.

За это Люку стоило купить новую видеоигру.

Хэлли сильнее прижала колени к груди:

— Потом он проверил, все ли со мной в порядке. Спросил, что случилось.

— И что ты ему сказала?

— Что меня когда-то украли. Без подробностей, но он понял, что меня ранили. Он видел шрамы на руках. Я сказала ему, что сбежала. И что кто-то невероятный меня нашел.

Глубоко внутри что-то вспыхнуло — болезненно и сладко одновременно. Хоть это было безрассудно, я хотел всегда быть тем, кто приходит к Хэлли, когда она нужна.

— И как он это воспринял?

— Не задал ни одного лишнего вопроса. Но следит. Сегодня в школе, когда со мной разговаривал офицер Холл, Люк сразу подошел — будто чувствовал, что мне некомфортно.

У меня дернулся глаз.

— Чего хотел этот идиот?

Хэлли фыркнула.

— Люк так же его назвал. Вы с ним гораздо больше похожи, чем думаете.

Я гордился сыном — он всегда защищал тех, кто нуждается. Но Хэлли вообще не должна была оказываться в подобных ситуациях.

— Рид тебя доставал? — процедил я.

Она пожала плечами — коротко и слишком спокойно.

— Я бы не сказала «доставал».

Значит, доставал.

— Он пригласил меня на ужин…

— Он что? — рявкнул я.

— Пригласил на ужин. Я сказала, что мне сейчас не до свиданий. Но это была не вся правда.

Я уставился на Хэлли в темноте.

— А вся правда?

Наверное, именно темнота делала ее смелее. Или холод. Или тишина.

— Я не хочу встречаться с ним. Но я хочу… этого. Хочу знать, каково это — когда тебя хотят сильнее собственного дыхания. Когда ты чувствуешь себя рядом с человеком настолько в безопасности, что сама хочешь его. Хочешь так сильно, что болит.

Дыхание у меня участилось.

— И у тебя никогда… не было такого.

Это не был вопрос, но и утверждением не стало.

Хэлли прикусила губу, щеки вспыхнули:

— Я не девственница. У меня был парень до того, как это все… случилось. Но такого не было. А когда я развалилась по кускам после, он просто не справился.

— Слабак, — буркнул я. Вот уж точно ничтожество.

Хэлли прыснула.

— Еще какой. Два толчка и готово.

Мне точно не стоило представлять подобное. Не стоило хотеть показать ей, каким бывает настоящий секс. Как заставить ее стонать так, чтобы у нее искры летели из глаз. Без спешки. Почти поклоняясь каждой линии ее тела. Пробуя ее вкус. Заставляя дрожать и просить еще.

— А ты? — спросила Хэлли.

Я сделал долгий глоток.

— А я что?

— Аспен говорит, что ты почти ни с кем не встречаешься.

Теперь, когда Аспен счастлива в браке, она наверняка поставила себе цель — устроить и мою личную жизнь.

— Моя работа… не располагает к свиданиям. — Этот урок я усвоил самым тяжелым способом.

Хэлли всматривалась в меня через темноту, и я хотел знать, что она там видит.

— Но ведь когда-то ты встречался.

Тяжесть осела в животе, пальцы сильнее сжали бутылку.

— Я был молодым и идиотом.

Глаза Хэлли вспыхнули.

— Мы все были молодыми и идиотами. Если когда-нибудь захочешь поговорить…

— Не хочу, — резко оборвал я и поднялся, позволяя одеялу соскользнуть.

Взгляд Хэлли дрогнул — боль мелькнула в нем так явственно, что меня будто ударило током. Но я не мог позволить себе это почувствовать. Не мог дать этому коснуться меня. Нужно идти.

Потому что я трус. Потому что дело было не только в юности и глупости. Потому что однажды я поверил красивой лжи. А удержать Мелоди в своей жизни стоило мне почти всего.

ХЭЛЛИ

Я потерла глаза, сидя в очереди за начальной школой. Они жгли, словно их снова и снова обливали кислотой. Похоже, если спать по пять часов за ночь, по-другому и не бывает.

Я давно так не жила, но эти две недели довели меня до ручки. Ночные кошмары вперемежку со скукой по Лоусону. Он был рядом, но будто исчезал где-то за тысячу километров.

Между нами вырос невидимый заслон. Я задела его за живое, и он вычеркнул меня из своего круга.

Болело все — и эта отстраненность, и то, что он явно сильно любил мать мальчиков. Иначе он не реагировал бы так остро.

От одной мысли об этом подступала тошнота. И вместе с тем я чувствовала себя глупой. Даже хуже — наивной и смешной, как девчонка, которую отшил собственный школьный кумир.

Двери школы распахнулись, и Чарли выбежал одним из первых. Я выбралась из машины и встретила его с другой стороны, когда он бросился ко мне.

— Я скучал!

Мое сердце сжалось.

— И я по тебе скучала.

Он задрал голову и широко улыбнулся.

— Ты рада увидеть Эмму?

— Очень. Даже косу заплела — вдруг проголодается.

Чарли рассмеялся.

— Не переживай. Я принесу ей угощения.

Аспен махнула нам из конца очереди.

— Увидимся через несколько минут?

Я кивнула.

— Тебе что-нибудь принести?

Она покачала головой.

— Я прихватила лишнее из пекарни.

Спорить с этим я бы точно не стала.

Я усадила Чарли в машину, и мы поехали к дому Аспен. Чарли отбивал пятками свой обычный ритм.

— Как думаешь, папа подарит Дрю щенка на день рождения?

Я поморщилась, поворачивая на улицу Аспен.

— Не знаю, малыш. Собака — большая ответственность.

— Я буду помогать! Честно. Даже какашки собирать.

Я рассмеялась.

— Очень благородно с твоей стороны.

Чарли засиял.

— Я отлично лажу с животными.

— Ты у нас лучший.

И мне хотелось, чтобы у ребят появился тот самый щенок. Но заводить разговор с Лоусоном я не решалась. Он в последние дни едва смотрел в мою сторону, не то что слушал. Это больно задевало.

— Может, я стану ветеринаром, а не ученым, — задумчиво сказал Чарли.

— Замечательная работа. Представь, сколько животных ты сможешь вылечить.

Его лицо вспыхнуло восторгом, ноги забегали еще быстрее.

— Ветеринаром и спасателем!

Я почувствовала, как внутри разливается тепло. Какой же он чудесный ребенок.

— Ты делаешь мир лучше, малыш.

Чарли замер.

— Правда?

Я взглянула в зеркало.

— На все сто. Ты добрый, внимательный. Хочешь помогать людям и зверям. Для меня это самое главное.

Он выпятил грудь от гордости.

— Спасибо, Хэлли.

— Я всегда буду напоминать тебе, какой ты классный.

Я припарковалась рядом со стареньким универсалом Аспен и незнакомым внедорожником. Чарли расстегнулся раньше, чем я успела открыть дверь.

— Можно бежать? Можно?

— Беги, — рассмеялась я.

Он выскочил из машины, а я пошла следом, даже не пытаясь угнаться. Чарли уже нёсся к Аспен, Кэйди и высокому мужчине. Мне понадобилась секунда, чтобы узнать ветеринара, которого видела в свой первый день у Аспен.

Щеки вспыхнули — я вспомнила свою панику тогда. Пока шла, пыталась выровнять дыхание. Когда я подошла, Чарли уже засыпал мужчину вопросами.