Рен тепло улыбнулась:

— Встала бы, но мой баскетбольный мяч чуть мешает сегодня.

Кейден скосил взгляд на Грей:

— Не дождусь, когда и ты будешь с мячом, Джиджи.

Грей покачала головой:

— Этот обаяшка — мой жених, Кейден.

— И отец ребенка, — вставил он.

Хэлли улыбалась уже свободно:

— Очень приятно познакомиться.

— Добро пожаловать в суматоху, — помахала Аспен из кухни, где она что-то готовила с Роаном.

Моя мама пересекла комнату, отец — рядом.

— Очень приятно познакомиться, Хэлли. Я Керри, а это мой муж Нейтан. Рада, что ты смогла прийти.

— Приятно познакомиться, — сказал отец, протягивая руку.

Но Люк шагнул вперед и обнял его, перекрыв рукопожатие.

— Привет, дедушка.

Отец моргнул, потом хлопнул его по спине:

— И я рад тебя видеть.

Мама посмотрела на них, потом на Хэлли и обратно.

— Спасибо, что пригласили. Я бы что-нибудь принесла, но…

— Дай угадаю. Мой сын сообщил тебе в последнюю секунду?

Я поморщился, потер шею.

Мама только качнула головой:

— Ничему ты не учишься.

Аспен подбежала, обняв Хэлли за талию:

— Поможешь мне на кухне? У нас есть напитки.

Облегчение промелькнуло на лице Хэлли.

— С удовольствием.

— И я помогу! — крикнул Чарли.

— И я, — пробурчал Люк.

Аспен увела их на кухню, и я увидел, как Хэлли хоть немного расслабилась.

Мама взяла меня под руку.

— А ты — со мной.

— Мне нужно…

— Пять минут, — пообещала она.

Я знал, что проще согласиться, чем сопротивляться. Я кивнул.

Она повела меня в коридор, в кабинет отца.

— Мальчишки к ней привязались, — заметила она, когда мы вошли.

— Она с ними ладит. Нашли общий язык.

Мама закрыла дверь.

— Ты тоже о ней печешься.

У меня напряглась спина.

— Мама…

— И она потрясающая.

— Да, и младше меня лет на тринадцать. И, между прочим, моя сотрудница.

Слова звучали как оправдание — и для нее, и для меня самого.

Мама отмахнулась.

— У твоего отца и меня разница тоже не маленькая.

— Не надо, — сказал я тихо, но твердо.

Боль промелькнула в ее глазах.

— Лоусон.

— Я не могу туда возвращаться. — В груди полоснуло так, будто ножом.

Она приблизилась и положила ладонь мне на щеку.

— Когда ты перестанешь себя наказывать?

— Я не…

— Наказываешь. То, что твоя партнерша когда-то сделала глупый выбор, не значит, что ты не заслуживаешь счастья.

Я резко отстранился.

— Я не хочу это обсуждать. Со мной все в порядке. У нас все нормально. Хэлли облегчает нам жизнь, но я к ней не испытываю ничего подобного.

Ложь. Одна за другой. Уже столько, что я сам слышал запах собственного вранья. Но только так мама замолчит, потому что она ошибается.

Я не заслуживаю счастья.

Не после всего, что сделал раньше — того, что едва нас всех не сломало.

ХЭЛЛИ

— Я хочу попробовать эти печенья, — с серьезным видом сказал Нэш.

Я с трудом сдержала смех и кивнула.

— Заходи в любое время. Или попрошу Лоусона занести их в участок.

Было уже ясно, что Нэш сильно мотивирован едой. Стоило Чарли расхвалить мои печенья с шоколадной крошкой, как Нэш твердо решил их заполучить.

— Лоусон их съест еще по дороге, — проворчал Нэш.

Мэдди ущипнула его за бок.

— Ничего он не съест. Это ты у нас соревновательный обжора. Господи, ты уже полвечера ревнуешь к шестилетнему ребенку.

Нэш нахмурился и посмотрел на нее сверху вниз.

— Он сказал, что они тягучие и хрустящие. Так не бывает.

Мэдди закатила глаза.

— Мне очень жаль, Хэлли. Ты от него теперь не отделаешься.

К нам подошел Холт, обняв Рен за плечи.

— Я бы тоже не отказался попробовать.

Нэш свирепо уставился на брата.

— Держись подальше от моих печений.

— Господи, — пробормотала Рен. — Сейчас будет кровавая бойня.

Тут я рассмеялась. Не вежливо, а по-настоящему. Потому что семья Хартли была невероятно смешной, теплой и гостеприимной. Это чувствовалось — как сильно они любят друг друга, даже когда подкалывают. Уже через первые тридцать минут я просто расслабилась рядом с ними. Та легкая дружба, которую я увидела между Грей, Рен и Мэдди в The Brew в мой первый день в Сидар-Ридж, распространялась на всех. И часть меня задавалась вопросом, смогу ли я найти в этом круге свое место, даже если не рядом с Лоусоном.

Керри подошла и быстро обняла меня.

— Пожалуйста, приходи на следующей неделе.

— Мама, — предупредил Лоусон.

Но она только отмахнулась.

— Не слушай этого большого злого волка, который там ворчит. Пожалуйста, приходи. И принеси те печенья с шоколадной крошкой.

— Спасибо за приглашение, — неопределенно ответила я и посмотрела на Лоусона.

Его лицо было каменным. За ужином он весь был напряжен, но я так и не поняла, из-за дела это или из-за чего-то еще.

Парни попрощались, и мы загрузились в внедорожник. Дорога домой прошла под непрерывные разговоры о Чарли, тогда как Лоусон не сказал ни слова.

Как только мы вернулись, Лоусон рванул вверх по лестнице, пробормотав что-то про тренировку.

Я взглянула на Люка, пока мы поднимались.

Его челюсть напряглась.

— Иногда с ним так бывает.

И что это должно было значить?

Было уже поздно, поэтому я повела Чарли спать и убедилась, что Дрю и Люку ничего не нужно. Когда свет в комнате Чарли погас, я вернулась в гостиную. Там было пусто, но снизу, из подвала, доносилась приглушенная музыка.

Собравшись с духом, я открыла дверь и пошла вниз. Музыка становилась громче, но по-настоящему накрыла меня, только когда я распахнула вторую дверь. Песню я не узнала, но это был тяжелый рок — злые гитарные риффы.

Когда тренажерный зал оказался передо мной, я замерла.

Лоусон снова и снова бил по тяжелому мешку, на руках только бинты. С каждой серией ударов мешок яростно раскачивался. Его обнаженный торс блестел от пота. Мышцы напрягались и перекатывались, и у меня пересохло во рту.

Но, наблюдая за его движениями, я видела злость под каждым из них. Ярость. Обычно такое чувство заставило бы меня бежать обратно вверх по лестнице. Но Лоусон меня не пугал. Никогда бы не напугал.

Он обходил мешок, нанося удар за ударом, пока я не попала в поле его зрения. Он резко выпрямился, тяжело дыша. Несколько секунд просто смотрел на меня, а потом двинулся навстречу.

Я тяжело сглотнула, но осталась на месте.

Он нажал кнопку на стене, и рок мгновенно смолк.

— Что-то случилось?

Злость все еще гудела под кожей.

— Да.

Глубокие синие глаза Лоусона насторожились.

— Что происходит?

Я смотрела на него несколько секунд.

— Тебя что-то изнутри пожирает.

Мышца под глазом Лоусона дернулась.

— Тебе не о чем за меня беспокоиться. Это не входит в твои обязанности.

Он хотел ранить. Но я не позволила этому меня остановить. Теперь я знала, как он действует. Стоило подобраться слишком близко к его уязвимости — Лоусон отталкивал. Но в этот раз я не собиралась отступать.

— Ты видел меня в самый худший момент. Изрезанную. Замерзающую насмерть. Перепуганную до ужаса.

Мышца дернулась еще сильнее.

— Доверься мне. Я выдержу все, что тебя разрывает.

Лоусон не сказал ни слова, но не отводил от меня взгляда.

— Пожалуйста, Блю.

Он втянул воздух, услышав имя, которым я называла его всего два раза.

Он подошел ближе. Так близко, что я чувствовала запах пота на его коже.

— Я стараюсь держаться на расстоянии, Хэлли. Ради нас обоих.

Сердце колотилось о ребра.

— А если я не хочу, чтобы ты держался на расстоянии?

Челюсть Лоусона сжалась до боли, но он поднял руку. Костяшки скользнули по моей щеке.

— Я не заслуживаю быть рядом с тобой. Прикасаться к этой коже.

Кровь загудела в ушах.

— Почему?