Сныкавшись за очередным кустом, на этот раз сирени, Арсений трёт плечо, на котором точно появится синяк, и вспоминает о воздушном щите. От летящего на полной скорости тела или снаряда не спасёт, конечно, но магическое воздействие приглушит, не давая сбить себя с ног. Где-то недалеко изящно кувыркается Есения, уходя от атак, которые на неё направил Дима. Арсений, в попытках разобраться куда и чего направлять, чтобы не убило, даже залипает на её грациозность и кошачью мягкость в движениях. Это настолько прекрасно, что Арсений случайно путает стихии и сжигает своё укрытие. Приходится бежать до нового, на ходу пробуя справляться с силами. Лучше всего, конечно, получается просто чем-то энергетическим кидаться. А вот вокруг себя что-то сооружать…

— Есения! Победа! — Серёжа хлопает в ладоши, тормозя кукол.

— В смысле? — Арсений удивлённо высовывается из кустов и замечает довольную Есению на своём крестике. — Как так-то?

— Легко и непринуждённо, Тернитасов. А тебе выговор за неправдоподобное изображение трупа. Что за восстание зомби? В следующий раз получишь сильнее! — Серёжа уводит Эдиков на место. — На исходную! Есения — пленница. Арсений, твоя задача: прорваться сквозь противника и спасти. Засчитываю по касанию! Начали!

Арсений, толком не успев встать на положенное место, вновь кидается в подгоревшие кусты. Куклы Серёжи разделились. Половина отбивалась от Егорок, а вторая явно искала Арсения. В этот раз он решил не тормозить и потихоньку двигался к спасению Есении, изредка кидаясь энергией в противника. Меткость, к его огромному удивлению, не страдала, и почти все удары настигали свою цель. Перед глазами мелькали кусты, деревья, трава, здания, асфальт, а внутри расцветало чувство, что он уже так прорывался. Только щита энергетического не хватало и гарью не пахло.

И Есения прорывалась тоже. И так же, и совсем тихо, чтобы не заметили, прячась за каждым кустом, а открытое пространство чуть ли не перелетая в животной сути. Арсений пригибается, уворачиваясь от Серёжиной атаки, и всё-таки изобретает подобие щита, выставив ладонь и создав вокруг неё энергетическое поле. Небольшое, размером с теннисную ракетку, но всё же. Арсений идёт вперёд, пытаясь нащупать что-то важное внутри себя. Какое-то значимое воспоминание, которое расставит всё по своим местам. Оно опять так близко и одновременно так далеко…

— Закончили! Арсений — Молодец!

Хлопок в ладоши вырывает Арсения из размышлений. Он косится на свою руку, которую держит на плече Есении, а потом и на неё саму. Есения стоит с тёплой улыбкой и бесконечным спокойствием на лице. А Арсению опять ничего не понятно, кроме того, что он, кажется, сходит с ума.

— По местам! — Серёжа вновь сгоняет Эдиков в кучу. — Есения — Тёмная. Арсений, задача — прорваться и обезвредить. Физическую силу не применять! Только магия. Егорок на сторону Есении! Один против всех, Арсений!

— Это нереально! — Арсений отворачивается от Есении и угрюмо плетётся на свою сторону. — Дай хотя бы отдохнуть!

— А кто сказал, что будет легко? — Серёжа ухмыляется. — Это только оценка сил и способностей, Арсений. Сейчас с этим заканчиваем, затем час перерыв. Разложим вещи, перекусим, и опять сюда. — Серёжа спускается с вышки. — Сегодня побегаете-попрыгаете-поразвлекаетесь. Завтра утром отработка защиты и атаки. Днём — аналитика. Вечер — моделируем бои. В перерывах отработка поиска, лекарство, бытовая магия. Начали!

Арсений давится возмущением, так и не дойдя до своей точки, и чувствует, как в него массово летят колючие молнии. Совершенно не опасные, но весьма неприятные, когда впиваются в кожу словно иголочки. Он мечется ровно секунду, пытаясь сообразить, какие кусты ближе и как вообще работает этот щит, но этого хватает, чтобы оказаться на полу. Сверху давит воздух, не давая подняться, и Арсений просто обречённо выдыхает, смотря на то, как к нему приближаются ботинки Серёжи. А за ними идут Димины ноги и где-то бегут Есеньевские.

— Долго думаешь, Арс. — Сверху ухмыляется голос Серёжи и воздушный пресс перестаёт давить на тело.

— Все на одного не честно. — Арсений игнорирует протянутую руку и садится, недовольно сверля взглядом Серёжу.

— Скажи это Тёмным. — Серёжа качает головой. — Скорость реакций тоже будем отрабатывать. Идёте? Или посидите ещё?

— Посидим. — Есения с улыбкой кивает Серёже и садится напротив Арсения.

— Час пошёл. Не забывайте. Маяться дурью всё ещё под запретом!

Арсений машет рукой Серёже с Димой, смотря на Есению. Такая она… Арсений совсем не понимает, почему ему сейчас так спокойно в её обществе. Не понимает, почему в машине хотелось убежать. Не понимает, почему в голове так приятно пусто. Зато прекрасно осознаёт, что Есения вполне может придвинуться ближе, и это будет комфортно и даже правильно.

— Ты как? — Есения с интересом наклоняет голову и действительно придвигается чуть ближе.

— А то ты не знаешь. — Арсений цокает с деланным недовольством. — Мысли разучилась читать?

— И слышу, и чувствую, Арсений. — Есения вздыхает и двигается ещё ближе. — Но хочу услышать это от тебя. Так гораздо приятнее и правильнее.

— Я ничего не понимаю. — Арсений, качая головой, прикрывает глаза и выдыхает. И даже как-то легче становится.

— Тебе и не нужно. — Есения придвигается совсем близко и почти касается коленом Арсеньевой ноги. — Ты делаешь успехи, Арсений. Не просто шагаешь вперёд, а скачешь сразу через десять ступенек. Ещё вчера ты не мог даже зажечь огонёк. А сегодня вырубил всех кукол Серёжи. Не глядя. Просто шёл. — Есения неуверенно кладёт руку на ногу Арсения. — Отключай голову. Она сейчас ни к чему. Позволь телу самому управлять. Оно знает, как и куда направить энергию. Доверься самому себе. А то получается, что ты делаешь, думаешь об этом, начинаешь сомневаться в том, что только что сделал, убеждаешь себя, что это невозможно и получается непонятно что. Отпусти сомнения и просто делай как получится.

— Довериться, говоришь… — Арсений ухмыляется, смотря на руку Есении на своей ноге.

А затем поднимает взгляд и смотрит в голубые бездны. Есения сейчас не враг. Не чужой человек. Не опасная кошка. Есения просто… Есения. До ужаса знакомая. Арсений накрывает её руку своей, а второй тянется к щеке, пропуская через неё такую необходимую энергию. Дискомфорт присутствует, но на него так всё равно, если честно. Есения и сама тянется. Прижимается к ладони щекой, глаза довольно прикрывает, улыбается. Кажется, что ещё немного и замурчит. Арсений бы послушал.

— Ты мне думать мешаешь? — Арсений ведёт большим пальцем по щеке Есении, с улыбкой наблюдая за тем, как кожа в местах касаний слегка подсвечивается голубым и будто переливается.

— Как раз-таки думать не мешаю, Сюш. — Есения осторожно достаёт свою руку, лежащую на Арсеньевой коленке, из-под его и переплетает пальцы. — Если бы мешала думать, то ты бы сидел и слюни пускал. Я просто торможу твою мыслемешалку, успокаивая. И не даю в плохом утонуть. В мире столько всего прекрасного, светлого, доброго, приятного. Ни к чему на плохом концентрироваться. Оно и без нас случается. Куда лучше свою сказку создавать.

— В них насилия часто больше, чем в жизни. — Арсений тихо усмехается, пуская через руку больше энергии.

— А у нас своя сказка. Личная. Добрая и с хорошим концом. И пусть остальные пытаются своё навязать. Они всё равно не в силах сломать то счастье, что мы с тобой способны сотворить.

— Ты меня знаешь. — Арсений сжимает чуть крепче руку Есении, осознавая такую простейшую, но в то же время ужасно сложную истину.

— Даже лучше, чем ты себя. — Есения кивает, не открывая глаз.

Они знакомы. Давно знакомы. Арсений совершенно не понимает, как, зачем и почему он не помнит, но и не важно это. Есения не чужая. Настолько не чужая, что где-то внутри теплеет от мысли, что она самая близкая в этом мире. Та, которая без слов поймёт. Та, которая поддержит, отдаст плечо и никогда не предаст. Вопросов задавать не хочется, хотя Арсений чувствует, что может. Не к чему они. Есении наверняка и без них тяжело видеть неузнавание в знакомых глазах. А они на сказку нацелились. Добрую такую. С концом хорошим.