Алистер и Драммонд переглянулись.

— Ваше Величество… шутят? — осторожно уточнил лорд.

— А вам как кажется, лорд Финч-Хаттон?

— Мне кажется, я больше не уверен вообще ни в чем.

Твари окружили паб плотным кольцом. Они не штурмовали. Не выли. Не скреблись. Они просто стояли и смотрели, их бесчисленные глаза горели в сумерках, как угли в камине ада. Скрежет когтей по асфальту стих. Воцарилась жуткая, давящая тишина — такая, какая бывает перед экзаменом или походом к стоматологу.

— Что за чертовщина? — прошептал Драммонд, сжимая винтовку так, что побелели костяшки пальцев, — Почему они ждут?

— Возможно, они ждут открытия, — невозмутимо предположила Королева, откладывая меню и похлопывая себя по коленям, — В Англии принято уважать часы работы заведений. Даже у апокалипсиса есть расписание.

— Или они ждут подкрепления, — мрачно добавил Алистер, пытаясь прочитать магическую ауру тварей. Получалось плохо. Слишком много их. Слишком чуждые. Как пытаться понять мысли налоговой декларации, — Майор, у вас есть план Б?

— План Б — застрелиться, — буркнул Драммонд, — План В — застрелить вас. План Г — застрелить Ее Величество, если прикажет.

— Как обнадеживающе.

И тут произошло самое странное. Твари начали расступаться. Медленно, синхронно, словно отрепетированно, они формировали коридор. Живой, извивающийся, пульсирующий коридор из хитина, когтей, голодных пастей и, похоже, дурных намерений. Он вел куда-то вглубь парка, во тьму, туда, где даже уличные фонари предпочли бы сдохнуть, чем светить.

— Они… приглашают нас? — Алистер не верил своим глазам. Он потер виски, оставляя на них следы копоти.

— На ужин? В качестве главного блюда? — уточнила королева.

— Похоже на то, — Драммонд передернул затвор, — И знаете, милорд, я бы предпочел отказаться. Сошлемся на диету.

Королева встала. Она поправила свою шляпку, разгладила складки на юбке и решительно направилась к выходу. Ее маленькая, хрупкая фигурка двигалась с таким достоинством, словно она шла не навстречу армии кошмаров, а на церемонию открытия больницы.

— Ваше Величество, стойте! — крикнул Драммонд, преграждая ей путь, — Это самоубийство!

Королева остановилась. Подняла на него взгляд. В ее глазах плясали отблески пламени.

— Майор Драммонд, — произнесла она тихо, но так, что у майора по спине побежали мурашки размером с таракана, — за свою жизнь я пережила мировую войну, четырнадцать премьер-министров, восемь покушений и шестьдесят пять лет брака. Вы действительно думаете, что кучка уродливых тварей меня испугает?

— Но…

— Не отставайте, джентльмены, — спокойно сказала она, обходя его, — Невежливо заставлять хозяев ждать. И застегните мундир, майор. Вы выглядите неопрятно.

Алистер и Драммонд переглянулись. Обменялись красноречивыми взглядами в стиле «мы умрем» и «очевидно, что да».

— Знаете, милорд, — вздохнул Драммонд, — иногда я жалею, что не стал бухгалтером.

— Я — что не остался в Оксфорде преподавать теоретическую магию, — кивнул Алистер, — Максимум опасности там — уснуть на лекции.

Они пошли за ней.

Живой коридор привел их на небольшую поляну в Гайд-парке — в ту его часть, которую Алистер никогда раньше не видел. А он-то думал, что знает этот парк, как свои пять пальцев. Видимо, у парка прибавилось пальцев, причем чужих.

В центре поляны из-под земли бил фонтан. Но не воды.

Густая, черная, маслянистая жидкость, похожая на нефть, смешанная с грехами и растворенными кошмарами, лениво вздымалась и опадала, не издавая ни звука. Вокруг фонтана в почтительном молчании стояли твари. Сотни их. Тысячи. Они ждали, неподвижные, как статуи в музее ужасов.

— Что это за дерьмо? — выдохнул один из уцелевших бойцов Драммонда — молодой сержант, у которого явно сломалась психика где-то час назад.

— Технически, сержант, это — не дерьмо, — сухо заметил Алистер, пытаясь прощупать магическую природу фонтана. То, что он почувствовал, заставило его кровь похолодеть, — Это нечто гораздо хуже. Это… источник. Разлом. Дыра между мирами. И судя по ауре — открыт он уже давно.

— Как давно? — хрипло спросил Драммонд.

— Лет… пятьдесят? Семьдесят? Трудно сказать. Магия здесь древняя. И очень-очень терпеливая.

Королева подошла к краю фонтана. Она смотрела на черную жидкость с каким-то странным, почти материнским выражением. Как смотрят на капризного, но любимого ребенка.

— Лорд Финч-Хаттон, — внезапно спросила она, не поворачиваясь, — скажите, какие-нибудь средства массовой информации еще функционируют? Интернет? Телевидение? На худой конец пойдут даже сигнальные костры.

Алистер опешил.

— Ваше Величество, я не уверен, что сейчас подходящее время для просмотра новостей… или обновления инстаграма…

— Мне нужно записать обращение к нации, — спокойно сказала она, — К армии. К выжившим. Срочно.

Она повернулась. На ее лице играла легкая, почти безмятежная улыбка — такая, какую рисуют на фарфоровых куклах в викторианских особняках с привидениями.

— Джентльмены, — произнесла она своим тихим, но теперь звенящим от нечеловеческой силы голосом, — я приказываю вам испить из этого источника. Прямо сейчас.

Все замерли. Даже твари вокруг как будто затаили дыхание.

— Простите, Ваше Величество? — переспросил Драммонд, и его голос предательски дрогнул, — Вы… шутите? Снова?

— Вы все слышали, майор, — улыбка королевы стала шире. И страшнее. И совершенно, абсолютно неправильнее, — Не заставляйте меня повторять.

И тут она начала меняться.

Сухая, старческая кожа на ее лице натянулась, разгладилась, стала белой, как фарфор, как мрамор, как смерть в свадебном платье. Тело вытянулось, изогнулось, затрещало, как ломающиеся ветки. Из-под лавандового костюма (того самого, который шили лучшие портные Лондона) с мерзким хрустом вырвались тонкие, белые, хитиновые конечности, похожие на лапы гигантского паука, сколопендры и ночного кошмара в одном флаконе. Их было шесть. Нет, восемь. Нет… Алистер сбился со счета.

Она выросла, вытянулась, возвышаясь над ними, как чудовищная белая статуя работы сумасшедшего скульптора. Ее человеческое лицо осталось, но теперь оно выглядело как жестокая пародия, маска, приделанная к кошмарному телу. Шляпка осталась на голове. Перо в ней весело покачивалось.

— Господи Иисусе, — прошептал Драммонд, и его винтовка со стуком упала на землю.

Алистер отшатнулся, инстинктивно выставив руки вперед. Боевое заклинание уже родилось у него на ладонях, горячее, злое, готовое вырваться. Но он не мог. Не мог ударить. Это была Королева. Его Королева. Которой он присягал.

И тут он понял.

Вырванная дверь вертолета. Глубокие борозды на металле. Не от взрыва. Не от удара. Борозды, оставленные когтями — мощными, острыми, безжалостными. Точно такими же когтями, которые сейчас украшали конечности этого… существа.

Она не выжила в крушении.

Она его и устроила.

— О… — сказал Алистер, — Ох…

— Вот именно, лорд Финч-Хаттон, — пропело существо голосом Королевы, только теперь этот голос был многослойным, многоголосым. Словно говорил целый хор из глоток, которые никогда не должны были научиться речи, — Вы всегда были сообразительны. За это я вас и ценила. Ценю. Буду ценить.

Она сделала шаг… другой. Ее хитиновые лапы с тихим, почти ласковым стуком касались земли.

— Испить… или умереть, — продолжила она, и в ее улыбке не осталось ничего человеческого, — Выбор за вами. А затем мы обратимся к армии. К парламенту. К нации. К подданным. Сопротивление бессмысленно. Оно всегда было бессмысленно.

Алистер сглотнул. Его разум лихорадочно перебирал варианты. Атаковать? Бесполезно. Он чувствовал силу, исходящую от нее. Древнюю, огромную, голодную. Его магия в сравнении с этим была как спичка против солнца. Злого, жестокого, чужого солнца.

— Сколько? — хрипло спросил он, — Сколько времени вы… это?