Она медленно подняла руку и коснулась экрана. Пальцы скользнули по голографическому изображению Кости, лежащего без сознания.

— Папа, — тихо сказала она в пустоту, — А я ведь даже подумывала… завязать. С Игорем я… познала нечто новое… для себя…

Однако отвязаться от темных делишек прошлого оказалось не так просто.

Она откинулась назад. Закрыла глаза. Глубоко вдохнула.

Перчинка всегда была аналитиком. Стратегом. Той, кто видел картину целиком, когда другие видели только фрагменты. Это было ее силой. И ее проклятием.

Сейчас она начала складывать пазл.

Черное Солнце. Артефакт невероятной мощи, который Костя достал из хранилища по приказу Государя.

Вторая Синхронизация. Сила, которую он использовал все чаще и чаще. Сила, которая выжимала из него все до последней капли. Почему он рискует так? Что он пытается доказать? Или… что он пытается скрыть?

Разломы. Он открывал их самостоятельно. С помощью Черного Солнца. Это была невероятная способность. Опасная. Пугающая. Граничащая с…

Перчинка оборвала эту мысль.

Нет. Не граничащая. Это была сила Бездны. Чистая. Неразбавленная. Пропущенная Через Черное Солнце.

А Соколовы подозревали его в предательстве.

Почему?

Какую информацию они получили? Откуда? Кто слил им данные?

Перчинка открыла глаза. Ее взгляд стал острым. Сфокусированным.

— Кто-то играет против нас, — прошептала она, — Сколовы не могли получить такую информацию. Кишка у них тонка. Им кто-то слил меня. Кто-то специально подставляет папу. Сеет сомнения. Раскалывает альянс.

Это было единственное логичное объяснение. Костя не предатель. Она была более чем уверена в отце. Видела, как он сражается. Как защищает людей. Как жертвует собой снова и снова.

Наивный идеалист, которого почему-то прозвали Безумным Богом… На взгляд Перчинки это прозвище ему совершенно не подходило.

Но кто-то очень хотел, чтобы другие видели в нем монстра.

Вопрос: кто?

И еще более важный вопрос: зачем?

Перчинка снова посмотрела на экран. На Светлану, осторожно несущую Костю к монстромобилю. На девушек, суетящихся вокруг Дребезга. На мирмеций, организующих эвакуацию.

Все они были на виду. Все их действия можно было отследить. Проанализировать. Исказить.

А что, если…

Перчинка резко выпрямилась.

Что, если за ними наблюдают? Прямо сейчас? Ну кто-то еще помимо неё…

Она быстро переключила управление беспилотником. Развернула его на 180 градусов. Активировала режим расширенного сканирования.

И замерла.

В небе, на расстоянии километра, парил еще один беспилотник. Другой конструкции. Другой модели. Без опознавательных знаков.

Он просто висел там. Неподвижно. Наблюдал.

— Вот ты где, — прошептала Перчинка.

Ее пальцы заплясали по голографической клавиатуре. Она попыталась засечь сигнал управления беспилотником. Отследить его источник.

Но устройство было хорошо защищено. Сигнал шифровался через множество ретрансляторов. Невозможно было определить, откуда идет управление.

Профессиональная работа.

Перчинка сжала зубы.

— Значит, игра идет давно, — пробормотала она, — Очень давно.

Она записала все данные. Сохранила координаты. Сделала копию изображения чужого беспилотника.

А потом медленно откинулась на спинку кресла.

В ее голове уже формировался план. Несколько планов. Варианты. Контрварианты. Запасные выходы.

Она была Перчинкой. Лучшим стратегом дома Безумовых. И если кто-то пытался угрожать её семье…

Что ж… Она не такая снисходительная как папочка.

Они выбрали не того противника.

— Папа, — тихо сказала она, глядя на его бессознательное тело на экране, — держись. Я разберусь. Я найду, кто за этим стоит. Я найду доказательства.

Обвинения Соколовой Перчинку нисколько не волновали. Истребительница была еще более прямолинейной и наивной, чем сестренка Сахаринка. Отбрехаться и что-нибудь придумать Перчинке не составит труда.

Куда больше ее волновали те самые таинственные интриганы, злоумышляющие против ее семьи. Она снова посмотрела на чужой беспилотник в небе.

— Наслаждайтесь своим мнимым преимущество… скоро вы ощутите, что значит связываться с Безумовыми, — прошептала она.

И тут картинка дёрнулась.

Резко. Неестественно.

Беспилотник начало разворачивать. Не по её команде. Камера крутилась, словно… пытаясь вырваться из чьей-то хватки?

Перчинка мгновенно напряглась. Пальцы заплясали по голографической клавиатуре, отдавая команды стабилизации. Но беспилотник не слушался. Его словно схватила невидимая рука.

А потом картинка стабилизировалась.

И Перчинка увидела лицо.

Светлана Соколова смотрела прямо в объектив камеры.

Её лазурные глаза были холодными. Очень холодными. Она держала беспилотник в руке, словно пойманную бабочку. Вокруг её пальцев плясали искры голубоватой энергии — она подавляла все системы дрона своей силой.

Перчинка застыла.

Светлана медленно поднесла беспилотник ближе к лицу. Её губы беззвучно шевелились. Но по движениям Перчинка прочитала:

«Я знаю, что ты смотришь».

Сердце ухнуло вниз.

Пальцы Светланы сжались. Совсем чуть-чуть. Корпус беспилотника затрещал. Искры посыпались с него, как конфетти.

«И я найду тебя».

Перчинка не раздумывала.

Её рука метнулась к экстренной красной кнопке на краю планшета. Нажала.

Сигнал самоуничтожения ушёл мгновенно.

На экране вспыхнул белый свет — микровзрыв внутри беспилотника. Картинка погасла, превратившись в статичный шум.

Перчинка откинулась на спинку дивана. Тяжело дышала. Хитиновая броня на её руках по ощущениям как будто бы даже вспотела — если у хитина вообще может быть пот.

— Чёрт… — прошептала она, — Чёрт-чёрт-чёрт…

Светлана поймала беспилотник. Увидела его. Поняла, что за ними следят.

Но успела ли она отследить сигнал? Засечь источник?

Перчинка лихорадочно вспоминала. Шифрование. Многоуровневая маршрутизация через семь ретрансляторов. Анонимизация. Всё было сделано по высшему разряду.

Они не смогут отследить.

— Надо действовать быстрее, — пробормотала Перчинка себе под нос, — Гораздо быстрее, чем планировала.

Она уже тянулась к планшету, чтобы активировать запасные каналы связи, когда дверь в комнату распахнулась.

Настежь.

С грохотом.

Перчинка подскочила на месте, как ошпаренная кошка. Планшет выпал из рук и со звоном ударился о пол. Её хитиновая броня с щелчками ощетинилась шипами — инстинктивная защитная реакция.

— Я из Германия прибыть! — раздался веселый и немного безумный голос, — И буду хлором вас травить!

В дверном проёме стояла Никталия.

Богиня Ночных Желаний. Во всей своей… никталичности.

Она была одета в что-то розовое, пушистое и совершенно неуместное для военного времени. Её волосы торчали во все стороны, словно она только что сунула пальцы в розетку. В руках она держала бутылку чего-то искрящегося и явно алкогольного.

— ПЕРЧИИИНКААА!.. — радостно взвизгнула Никталия, влетая в комнату, как ураган в костюме для вечеринки, — Ты не поверишь! Я только что из Германии вернулась! Ну, то есть не я лично летала, но связь была, и Айс-с-сисянчик мне всё рассказала! Через магический ледяной кристалл! Знаешь, такой, фиолетовый, мерцает прикольно!

Перчинка моргнула. Её суставы медленно расслабились. Шипы на броне втянулись обратно.

— Никталия? — устало произнесла она, — Что…

— Айс-с-си! — Никталия плюхнулась на диван рядом с ней, расплескав немного своего напитка на обивку, — Ты ж помнишь, она согласилась помочь немцам по просьбе Императора! Наша ледяная тётечка! Она там такое вытворяла! Такое!

Богиня сделала большой глоток из бутылки и театрально откинулась назад.

— Значит… значит! — начала она, размахивая руками, — Айси прилетела в Берлин. Ну, вернее, примчалась на своём ледяном… как его… экспрессе? Торнадо? В общем, мчится она там красиво, снежинки во все стороны, всё такое. И там, представляешь, орда! Орда тварей из Бездны! Огромная! Тысячи их! Может, миллионы! Ну ладно, не миллионы, но очень много! Они уже полгорода сожрали и собирались на десерт Рейхстаг слопать!