— Скучна-а-а… — протянула Никталия, но отступила.

Следующие полчаса прошли в относительном спокойствии. Светлана, следуя инструкциям Никталии (которые богиня подсматривала в планшете и активно редактировала на ходу), раскатывала тесто. Эмми отвечала за духовку и таймер. Никталия порхала между ними, давая советы, пробуя ингредиенты и напевая что-то про «сладкую жизнь и горькую правду».

— Знаешь, — задумчиво сказала Эмми, наблюдая, как Светлана сосредоточенно выкладывает коржи, — ты неплохо справляешься. Для первого раза.

— Спасибо, — Светлана слегка улыбнулась, — Это… странно приятно. Делать что-то руками. Без магии. Без оружия. Просто… создавать.

— Вот! — Никталия всплеснула руками, — Видишь? Готовка — это медитация! Это дзен! Это…

— Это способ не думать о проблемах, — закончила Светлана тише, — Хотя бы ненадолго.

Эмми и Никталия переглянулись. В голосе Светланы прозвучало что-то… отстранённое. Усталое.

— Эй, — Эмми подтолкнула её локтем, — Всё в порядке? Ты вроде бы с утра какая-то… задумчивая.

— Я всегда задумчивая, — отмахнулась Светлана.

— Да, но сегодня особенно, — настаивала Эмми, — Будто мысли где-то далеко. Когда мы месились на турнире, ты всегда была собранной.

Светлана замялась, подбирая слова:

— Просто… много всего происходит. Подозрения отца. Ситуация с Перчинкой. Костя без сознания полдня был. Это…

— Стресс, — кивнула Никталия понимающе, — Знаешь, что помогает от стресса? Торт! Большой, жирный, калорийный торт! И не делиться ни с кем!

— Это твоё решение всех проблем, — усмехнулась Эмми.

— Потому что оно работает!

Наконец, торт был готов. Высокий, многослойный, политый кремом и посыпанный крошкой. Никталия торжественно водрузила его на центр стола.

— Та-дам! — провозгласила она, — Торт Наполеон в исполнении Светланы Соколовой! С моими гениальными улучшениями рецепта! И минимальным количеством пожаров!

— Одного пожара было достаточно, — пробормотала Эмми, косясь на подпалину на стене.

— Это был контролируемый пожар! — возразила Никталия, — Вполне в рамках нормы!

Светлана смотрела на торт с чем-то похожим на гордость. Это было её кулинарное творение. Первое в жизни. Не идеальное, немного кривоватое, но… сделанное своими руками.

— Давайте попробуем, — предложила Эмми, уже протянув руку за ножом.

— Подожди! — Никталия отдёрнула её руку, — Сначала автор должна попробовать! Это традиция! Ну, я только что её придумала, но всё равно!

Она отрезала небольшой кусочек и протянула Светлане на блюдце.

— Ну же! Пробуй! Не стесняйся!

Светлана взяла вилку. Отломила кусочек. Поднесла ко рту.

Жевала медленно, задумчиво. Её лицо было сосредоточенным — словно она анализировала вкус на молекулярном уровне.

— Ну? — нетерпеливо спросила Никталия, — Как? Вкусно? Гениально? Достойно богов? Рецепт Никталии безупречен?

Светлана продолжала жевать. Не отвечала.

И вдруг замерла.

Её зрачки, лазурные и яркие, сузились в точки. Крошечные. Нечеловеческие.

Воздух вокруг неё исказился.

— Госпожа в опасности, — прошептала она голосом, который одновременно был и не был её собственным.

Лазурное сияние вспыхнуло — ослепительное, яростное, заполнившее всю кухню.

Эмми отшатнулась, прикрывая глаза:

— Что такое⁈ Света⁈

Никталия стояла с широкой улыбкой, совершенно не понимая происходящего:

— Ну как? Вкусно? Я же говорила, мой рецепт…

Кулак Светланы врезался ей в лицо.

Удар был быстрым. Точным. Безжалостным. С силой десятка обычных людей, усиленной Лазурным Даром.

Никталия отлетела назад, как тряпичная кукла. Пролетела насквозь через стол с ингредиентами, через полки с кастрюлями, через стеллаж со специями. Прихватывая всё за собой.

*ГРОХОТ*

*ЗВОН*

*ТРАХ-БА-БАХ*

Богиня врезалась в дальнюю стену и рухнула на пол, погребённая под лавиной кухонной утвари. Мука взметнулась облаком. Яйца разбились, растекаясь жёлто-белыми лужами. Кастрюли покатились во все стороны.

Тишина.

Потом из-под горы обломков медленно поднялась рука. Вялая. Дрожащая. С венчиком, зажатым между пальцев.

— Значит… — донёсся слабый, но всё ещё жизнерадостный голос Никталии, — Понравилось?

Эмми застыла на месте. Глядела то на неподвижную Светлану, окружённую аурой лазурного огня, то на руины, которые раньше была частью кухни.

— Э-э-э… — пролепетала она, — Кто-нибудь… может объяснить… ЧТО ТОЛЬКО ЧТО ПРОИЗОШЛО⁈

Светлана не ответила. Она стояла неподвижно, её глаза смотрели в никуда, сквозь стены, сквозь пространство. Лазурное сияние пульсировало вокруг неё волнами.

Где-то глубоко в подземелье особняка, в запечатанном хранилище, Перчинка вдруг дёрнулась, словно от удара.

Её ментальная связь с подконтрольной Светланой сработала как сигнал тревоги. Яркий. Кричащий. Неотложный.

«Госпожа в опасности».

Автоматический протокол защиты, вшитый в саму структуру нового нектара.

— Чёрт, — прошептала Перчинка, бледнея.

Костя, стоявший напротив неё, мгновенно напрягся:

— Что случилось?

— Светлана, — выдохнула Перчинка, — Она… активировалась.

Его глаза сузились:

— Что ты сделала?

— Ничего! Я здесь с тобой! Это… это автоматический протокол! Если она почувствовала, что я в опасности… Я недооценила силу ее сенсорики…

Она не закончила.

Потому что в этот момент, где-то наверху, в разрушенной кухне особняка Безумовых, Светлана Соколова (одна из сильнейших воительниц Империи) медленно повернула голову в сторону выхода из кухни.

И сделала первый шаг.

Эмми стояла, застыв на месте, пытаясь осмыслить происходящее. Светлана (их соратница, невеста Кости) только что отправила богиню желаний в нокаут одним ударом. И сейчас стояла посреди разрушенной кухни, окружённая аурой лазурного пламени. Со взглядом, устремлённым куда-то сквозь стены.

— Света? — осторожно позвала Эмми, медленно поднимая руки в примирительном жесте, — Эй, всё в порядке? Ты… э-э-э… может, торт был слишком калорийным?

Светлана повернула голову. Движение было плавным, но как-то… неправильным. Слишком точным. Механическим.

— Эмми, — произнесла она спокойным голосом, — Не мешай.

— Окей, хорошо, ты меня узнаёшь, это прогресс, — Эмми попыталась улыбнуться, — Но может, сначала объяснишь, почему только что запустила Никталию через половину кухни? Я знаю, что иногда очень хочется это сделать, но это как бы немножко, самую малость… перебор.

— Она мешала, — Светлана сделала шаг вперёд. Её лицо хмурилось, словно в задумчивости, — Надо защитить госпожу.

— Госпожу? — Эмми нахмурилась, — Свет, о ком ты? Здесь только мы! Ты, я, и Никталия под горой кастрюль!

— Технически я под горой кухонной утвари! — донёсся приглушённый голос из завала, — Кастрюли — это только верхний слой! Дальше идут сковородки, потом специи, потом… кажется, чья-то обувь? Откуда здесь обувь⁈

Светлана остановилась. Её лицо дёрнулось, словно в нём боролись два разных выражения.

— Госпожа… Перчинка… в опасности, — её голос звучал почти нормально, но с какими-то странными паузами, — Должна… нет, подожди, почему я должна? Я же… устранить угрозу. Немедленно.

— Света, постой! — Эмми шагнула ближе, — Ты сейчас говоришь странно! Тебе правда нужно защищать Перчинку? Или кто-то внушил тебе это?

— Никто не внушал, — Светлана покачала головой, но движение было слишком резким, — Защита члена семьи — приоритет. Хотя почему приоритет? Я вообще-то не особо… нет, всё же приоритет. Я же должна защищать своих…

Эмми похолодела. Это было неправильно. Светлана никогда так не говорила. Она всегда была собранной, чёткой, уверенной. А сейчас… сейчас она звучала как два человека, говорящих одновременно.

— Света, послушай меня внимательно, — Эмми шагнула к ней, протягивая руки, заговорила медленно, отчётливо, — Ты помнишь, что было до того, как ты съела торт?