Костя молчал, его лицо оставалось непроницаемым.

— Мир между родами будет сохранён, — продолжала Перчинка, чувствуя, что нащупала слабое место, — Светлана останется счастлива. Ты женишься на любимой женщине. Семья будет в безопасности. А если правда тебя так тяготит… можно потом признаться во всем! После того как победим Бездну, и угроза минует! Все выигрывают!

— Кроме Светланы, которая станет пленницей в собственном теле, — тихо заметил Костя.

— Она даже не заметит! — Перчинка всплеснула руками, — Я буду давать приказы крайне редко! Только в критических ситуациях! Только когда безопасность семьи под угрозой! В остальное время она абсолютно свободна!

Она схватила его за руку.

— Папа, пожалуйста, подумай. Ты всегда говорил, что главное — это семья. Что ты готов на всё ради нас. Что защита близких превыше всего. Ну вот! Вот способ защитить нас! Без войны, без жертв, без…

— Без совести? — Костя осторожно высвободил руку, — Без чести? Без того, что делает нас людьми?

— С реализмом! — возразила Перчинка, — С пониманием, что иногда приходится идти на компромиссы! Что идеальных решений не существует!

Она развела руками.

— Ты хотел знать, что делать дальше? Вот ответ! Мы используем Светлану, чтобы решить проблему с Соколовыми. Она убеждает отца. Выходит за тебя замуж. Рожает наследников, которые объединят два рода. И через пятнадцать-двадцать лет, когда всё устаканится, когда семьи переплетутся настолько, что разделить их будет невозможно… я сниму контроль.

— Снимешь? — недоверчиво переспросил Костя.

— Да! — она кивнула с жаром, — За пятнадцать лет я точно придумаю, как обратить действие этого состава! Я не монстр, папа! Я не хочу держать её в неволе вечно! Просто… пока ситуация не стабилизируется. Пока угроза не минует. А потом…

— А потом она узнает правду, — закончил Костя, — Что двадцать лет своей жизни она провела под контролем. Что её дети рождены от брака, в который её заставили войти. Что каждое важное решение принимала не она.

Он посмотрел на Перчинку с грустью.

— И как, ты думаешь, она отреагирует?

Перчинка колебалась.

— К тому времени… у неё будет семья. Дети. Жизнь, которую она построила. Она поймёт, что это было необходимо. Что…

— Ты веришь в это? — перебил Костя, — Или просто надеешься?

Тишина.

Перчинка отвернулась, не в силах встретить его взгляд.

— Я… не знаю, — прошептала она, — Может быть, она никогда не узнает. Может быть, я унесу этот секрет в могилу.

— А я? — спросил Костя, — Я буду знать. Каждый день. Каждую ночь, когда буду лежать рядом с ней. Буду знать, что женщина, которую люблю, не выбирала меня по-настоящему. Что её «да» на свадьбе было сказано под принуждением.

Он сделал шаг к ней.

— Ты думаешь, я смогу с этим жить? Ты думаешь, это не будет разъедать меня изнутри?

— Ты сильный, — Перчинка подняла голову, — Ты переживёшь. Ради семьи. Ради мира. Ради…

— Нет, — твёрдо сказал Костя.

Перчинка замерла.

— Что?

— Нет, — повторил он, — Я не соглашусь. Не буду соучастником этого… извращения. Не построю свою жизнь на лжи и контроле.

Его голос стал тверже.

— Я найду способ вылечить Светлану. Даже если ты говоришь, что это невозможно.

Он указал на Чёрное Солнце.

— Если я смог приручить ЭТО, смогу справиться и с твоим… нектаром.

— Но время! — отчаянно возразила Перчинка, — Соколовы не будут ждать! Они потребуют ответов! Если Светлана расскажет правду до того, как ты найдёшь решение…

— Тогда я расскажу правду первым, — просто ответил Костя.

Перчинка побледнела.

— Ты… ты выдашь меня?

— Я признаюсь в твоих преступлениях, — поправил он, — Возьму ответственность как глава семьи. Предложу компенсацию. Публичное извинение. Всё, что потребуется.

— Они потребуют выдать меня!

— Возможно, — кивнул Костя, — Тогда я предложу себя вместо тебя. Как одолею Бездну — пусть забирают.

Тишина была оглушительной.

Перчинка смотрела на него, не веря услышанному. Весь ее мир, всё, во что она верила, рушился на глазах.

— Ты… не можешь, — прошептала она, — Ты не можешь рисковать собой ради…

— Ради моей дочери? — он грустно улыбнулся, — Конечно могу. Я отец. Это моя работа. Защищать своих детей. Даже когда они совершают непростительные глупости.

Он подошёл и положил руку ей на плечо.

— Но знаешь, что я не сделаю? Не соглашусь на твой план. Не превращу Светлану в инструмент. Не построю мир на фундаменте из лжи и рабства.

Его пальцы сжались на её плече — не больно, но твёрдо.

— Потому что если я это сделаю… если соглашусь, что цель оправдывает средства… тогда ты выиграла. А я проигрывать не люблю.

Он отпустил её.

— Извини, дочка. Но нет.

Новая отремонтированная кухня особняка Безумовых была огромной — рассчитанной не только на семью, но и на орду вечно голодных мирмеций. Высокие потолки, массивные столы из тёмного дерева, современная техника соседствовала с винтажными медными кастрюлями. И сейчас это пространство превратилось в зону боевых действий.

— Нет-нет-нет! — завизжала Никталия, выхватывая у Светланы венчик, — Не так! Ты должна взбивать нежно! С любовью! Представь, что это… не знаю… облако! Пушистое, мягкое облако!

— Это яйца, — сухо заметила Светлана, глядя на миску, — Обычные куриные яйца.

— Сейчас яйца, — торжественно провозгласила Никталия, — но скоро станут кремом! Волшебным, воздушным кремом! И от того, как ты их взобьёшь, зависит судьба всего торта!

Эмми, сидящая на краю стола и болтающая ногами, фыркнула:

— Никта, ты так говоришь, будто мы создаём эликсир бессмертия, а не десерт.

— А в чём разница? — Никталия развела руками, едва не опрокинув банку с сахаром, — Хороший торт продлевает жизнь! Он дарит счастье! Радость! Калории! Ну ладно, калории — побочный эффект, но остальное важно!

Светлана смотрела на венчик в своей руке с тем же выражением, с каким обычно изучала стратегические карты перед боем.

— Я никогда раньше не готовила, — призналась она, — В академии этому не учат. Только бой, тактика, магия.

— Вот именно! — Эмми спрыгнула со стола и подошла ближе, — Поэтому пора исправлять пробелы в образовании! Каждая уважающая себя женщина должна уметь готовить хотя бы что-то съедобное. На крайний случай, — она бросила быстрый взгляд на Никталию, — Что-то, похожее на съедобное.

— Эй! — возмутилась Никталия, — Мои блюда всегда съедобны! Просто… иногда требуют определённого мужества.

— И крепкого желудка, — добавила Эмми с ухмылкой.

— Детали!

Светлана осторожно начала взбивать яйца. Движения были механическими, точными — как удары мечом на тренировке.

— Света, расслабься, — Эмми положила руку ей на плечо, — Ты не на дуэли. Яйца не дадут сдачи.

— Хотя если взбивать слишком долго, могут свернуться, — задумчиво добавила Никталия, — Тогда получится что-то вроде… яичной кашицы? Впрочем, тоже вкусно! С творческим подходом!

— Давайте без творческого подхода, — твёрдо сказала Светлана, — Просто следуем рецепту. Чётко. По пунктам.

Никталия хихикнула:

— Света, милая, рецепт — это всего лишь рекомендация! Искусство готовки в импровизации! В полёте фантазии! Вот смотри!

Она схватила пакет со специями и начала сыпать что-то в тесто.

— Немного корицы для тепла! Щепотка кардамона для экзотики! И… о, что это? — она подняла баночку с мерцающим порошком, — Толчёный лунный камень! Отлично для текстуры!

— Никталия, это же магический компонент! — ахнула Эмми, — Его в еду нельзя!

— Почему нельзя? — богиня пожала плечами, — Я неделю назад добавляла — все живы. Ну, почти все. Ладно, Сахаринка потом три часа светилась в темноте, но ей понравилось!

Светлана отобрала у неё баночку:

— Давай без экспериментов. Хотя бы в первый раз. Я хочу научиться готовить нормальный торт. Без магии. Без свечения. Без побочных эффектов.