— Дайте мне десять минут, — сказал писатель.

— Вам нужен кофе? — спросил я.

— Если вам не нужен, тогда и мне нет.

— Хорошо, пойдёмте в одну из адвокатских комнат в конце коридора. Так будет быстрее и удобнее всего.

— Ведите.

Я двинулся по коридору, но остановился.

— Как вас зовут? — спросил я.

— Джек Макэвой, — ответил он. — Приятно познакомиться.

Он протянул руку, и я пожал её. Рукопожатие было крепким, взгляд он выдерживал спокойно. В тот момент мне показалось, что это может быть началом чего‑то стоящего.

Адвокатские комнаты в федеральном суде были крошечными, с небольшим столом и четырьмя стульями. Они предназначались для коротких совещаний адвокатов с клиентами и свидетелями перед входом в судебный зал. Я нашёл свободную, придвинул к двери красную табличку «ЗАНЯТО», открыл и жестом пригласил Макэвоя войти первым.

Мы сели по разным сторонам стола. Я достал из портфеля блокнот и начал с того, что попросил его записать свою фамилию. Он написал.

— Имя и написание мне знакомы, — сказал я. — Могу я знать ваши книги?

— За последние двадцать лет я выпустил три документальные книги, — ответил Макэвой. — Они ненадолго попадали в списки бестселлеров. Все связаны с Лос‑Анджелесом.

— Названия?

— «Поэт» была моей первой книгой. Она была об интернете.

Он сделал паузу, словно ожидая, что я воскликну, как она мне понравилась. Я промолчал.

— Потом прошло много лет, прежде чем я написал книгу «Пугало», — продолжил он. — Она о поиске данных в сети. А последняя называлась «Честное предупреждение». Несколько лет назад. О нерегулируемой индустрии ДНК.

Я кивнул.

— «Честное предупреждение». Да, помню, — сказал я. — Это ведь о маньяке, который искал жертв по их ДНК. Я знаю нескольких адвокатов, которых вы там упоминали.

— Все мои книги — о технологических прорывах, — сказал Макэвой. — О том, как ими пользуются преступники и прочие недобросовестные люди.

— И это было что‑то вроде журнала, верно? «Честное предупреждение» — я имею в виду.

— Это выросло из новостного сайта по защите прав потребителей. Но владелец‑редактор ушёл на пенсию, и сайт закрыли. Я выкупил права на бренд. Теперь пишу в «Сабстак».

— Разумеется, у вас есть «Сабстак». Он называется «Честное предупреждение»?

— Верно. Речь о безумствах технологий. Я имею в виду — и о самом «Сабстаке» тоже.

Я кивнул и внимательно посмотрел на него. Интерес у меня был больше, чем я хотел показать.

— Начинаю понимать, почему вы хотите ввязаться в это дело, — сказал я.

— Я так и думал, — ответил он.

— Итак, что для вас это дело? «Сабстак» или книга?

— Возможно, и то, и другое, — без колебаний сказал он. — И подкаст. И фильм. Ваш процесс воплощает всё, что я исследовал и писал применительно к генеративному ИИ. Каждую неделю против систем искусственного интеллекта подаются новые иски, но похоже, что именно это дело дойдёт до присяжных. Думаю, в нём сходится всё: и хорошее, и дурное в этой меняющей мир технологии. В моём понимании — это удачное стечение обстоятельств, одним словом - хоумран.

— Хорошо, вы получаете хоумран. А что получает моя клиентка?

— Мои исследования. Мои знания. У меня есть контакты, которые, думаю, могут вам помочь. Включите меня в дело и позвольте работать на вас. Я не напишу ни слова до вынесения вердикта.

Я старался выглядеть невозмутимым, но Макэвой не видел, как я захлебываюсь. Открывшаяся информация была настолько сложной, что я не мог ни осмыслить ее, ни справиться с ней.

Мне катастрофически не хватало времени и знаний, и поэтому большая часть технических деталей ускользала от меня. Я опасался предстать перед судом неподготовленным и некомпетентным. Мой следователь был хорош в поиске свидетелей и работе на месте, но не в анализе огромных объемов кода и внутренней переписки Кремниевой долины. Я осознавал, что в одиночку, мне это дело не по силам. В зале суда я был готов к «бою», но мне не хватало «оружия» для победы.

То, что предложил Макэвой, показалось мне спасательным кругом, брошенным утопающему. Я постарался ничем себя не выдать, но понимал: стоит ему провести в нашем офисе хотя бы пятнадцать минут, он увидит, насколько всё запущено.

— Позволить вам работать на меня — что это значит? — спросил я. — Я взял дело на условиях гонорара успеха. Не выиграю — не получу ни цента. Денег на исследователя у меня сейчас нет.

— Я денег не прошу, — сказал Макэвой. — Просто дайте мне возможность стать участником этого процесса. Я буду помогать вам, вы поможете мне.

— Мне нужно поговорить с моей клиенткой.

— Разумеется.

— Как с вами связаться?

Макэвой протянул визитку. «Джек Макэвой, писатель. «ЧЕСТНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ».

Я убрал визитку в карман и сказал Макэвою, что обдумаю его предложение и свяжусь с ним после разговора с Брендой Рэндольф.

Я шел к Уголовному суду Калифорнии, который находился напротив, в полуквартале от федерального суда. По дороге я позвонил Циско Войцеховски, моему следователю. Он был тем, кто поддержал меня в переходе от уголовных дел к гражданским несмотря на то, что я стал поручать ему гораздо меньше задач. Он ответил вопросом вместо приветствия:

— Как всё прошло?

— Судья взяла оба ходатайства в работу и вынесет решения в понедельник.

— Дьявол. Хотите, я позвоню Пателю? Он надеялся узнать уже сегодня.

— Нет, я сам позвоню. А тебе нужно найти для меня одного человека.

— Свидетеля?

— Нет. Писателя. Джека Макэвоя. Он предлагает нам помощь.

— Какую ещё помощь?

— Он пишет о технологиях. Ведёт блог, или «Сабстак», или как это теперь зовут. И книги пишет. Хочет быть мухой на стене — на нашей стене — а потом написать книгу об этом деле, где будет более широкая история про неконтролируемый ИИ. Взамен предлагает войти в команду и помочь с этим завалом данных.

— Мик, ты правда хочешь допустить к делу постороннего? Это рискованно.

Я стоял на Темпл‑стрит, дожидаясь, когда можно будет перейти, и по привычке оглянулся, не следит ли кто за мной. У «Тайдалвейв» были огромные ресурсы, на кону стояли миллиарды. Основатель компании Виктор Вендт на последнем заседании совета директоров пообещал акционерам, что дело будет улажено тихо и не дорого. Но я упрямо вёл его к суду. Я постоянно чувствовал на себе «его взгляд».

Позади никого не было. По крайней мере, никого, кого я смог бы заметить.

— Именно поэтому я и хочу, чтобы ты его проверил, — сказал я. — У него три книги, которые, по его словам, стали бестселлерами.

— Помнишь названия? — спросил Циско.

— Запомнил только последнюю. «Честное предупреждение». Так же он назвал и…

— О, я знаю этого парня. Лорна обожает его книги.

Лорна была моим офис‑менеджером. Она же — жена Циско и моя бывшая жена. Всё сложно, но как‑то это работало.

— Тем лучше, — сказал я. — Я просто хочу знать, могу ли я доверять ему настолько, чтобы посвятить в дело. Мы захлёбываемся в технических документах. Лишняя пара глаз, особенно если он действительно разбирается в этой области, нам не помешает.

— Я этим займусь, — сказал Циско. — Куда ты сейчас?

— В уголовный суд. Посмотрю, удастся ли попасть к Мэгги.

— Чёрный ящик с собой?

— При мне.

— Удачи.

— Она мне, вероятно, понадобится.

Я направился по Темпл-стрит к главному входу в здание Уголовного суда. Несмотря на то, что многое здесь изменилось, лифты остались прежними – такими же медленными и тесными, как я помнил из прошлых лет.

Пройдя досмотр и металлоискатель (где пришлось объяснить, что это за черный ящик в моем портфеле), я потратил почти полчаса, чтобы подняться на шестнадцатый этаж, в офис окружного прокурора Лос-Анджелеса.

У стойки регистрации я представился, сообщил, что у меня нет назначенного визита, но я хотел бы поговорить с прокурором. Я упомянул, что это касается ее дочери, зная, что это откроет мне двери.