— Не особо проще...

— Ну и там, какая-то фишка с наследством. Что-то наследуется, что-то нет, но этого я уже не знаю.

— Принцип понятен. Ты когда уезжаешь?

— Поезд в одиннадцать вечера, — Васька посмотрел на экран телефона.

— Отлично, пошли в ресторан, хоть угощу тебя.

— Ой, какая щедрая. Голова не болит?

— Нет, как ни странно, я чувствую себя гораздо лучше.

"Ты где?"

Егор краток.

"Брат приехал"

Я не стала провожать Ваську после ресторанчика, где мы отлично посидели, он меня закинул к дому и умчался на вокзал. В окне комнаты Егора горел свет, и я понимала, что замечательный вечер закончился, и сейчас мне предстоит общение ... и не ошиблась.

— Ты ездила к Войцеховской!

Это прилетело с порога.

— Да.

— Скажи мне, пожалуйста, — Егор говорил, четко и медленно, выговаривая слова, будто с малым ребенком. — Ты — дура? Ты понимаешь, что с тобой могло случиться? Все, что угодно могло!

— Понимаю, — я кивнула.

Он навис надо мной в полумраке коридора, напоминая чудовище из фильмов ужасов.

— Ты понимаешь, что в очередной раз полезла туда, где могу решать только я?

— Понимаю, — повторила я.

— Ты просто издеваешься! — зло выплюнул он. — Ты понимаешь, насколько для меня все это важно, но продолжаешь в том же духе.

— Я не самый умный человек. Прости. Но ты вряд ли понимаешь, что сделал Артем для Войцеховской. Музыка, которую он написал для нее, песни — это чистое признание.

— Опять ты решаешь! Опять! Не спросив меня!

— А как я могу спросить, если ты меня избегаешь?! — не выдержав, закричала я. — Вот где ты был эти дни? И если ты все решил, и мы больше не встречаемся, тогда…

— В Казани, Вика. В кассации. Работал, бл.. А уж если бы я решил, что мы больше не встречаемся, ты вообще не имела права совать нос в это дело!

Я отшатнулась.

— Мне кажется, что мне сейчас хуже, чем когда Артём умер. Тогда я чувствовал злость и обиду, а сейчас к этому еще и ощущение предательства примешивается.

— Сядь и хоть раз послушай по-настоящему то, что он писал. Ты поймешь, что Артем не был плохим человеком. Он хотел спасти Настю, он хотел любить Войцеховскую, он хотел петь. Да, может, он неправильно расставил приоритеты, может, попроси он помощи у Войцеховской, она бы ему не отказала. Но ни ты, ни он не слушаете других. Вы оба считаете, что только вы знаете, как надо и как лучше!

— Ты не знала моего брата! — рявкнул Егор.

— Да, я не знала его, но все, кто говорил о нем, кто любил его, мне кажется, думают, что с ним еще хотя бы можно было договориться, а вот с тобой нет!

Я влетела в свою комнату, громко хлопнув дверью. Старый особняк мне за это спасибо не скажет, но мне было все равно.

И да! Я не договорила!

Я вылетела обратно в коридор, Егор так и стоял там, где я его оставила.

— Егор, если бы дело было в миллионах, которые, кстати, не крал Артем, ты бы по всем правилам жанра уже давно бы висел на осине. Слишком серьёзные там люди. И Войцеховская прекрасно это знает. Артем не крал у нее ничего! Она сама мне сказала об этом, практически… Это была просто обида и горечь человека, который все отдал, а на выходе получил, что у Артема была Настя. И никто не рассказал ей, какую роль эта девочка в жизни Артема играла. Никто. А нападение на тебя было тогда, когда ты, а точнее Ира, нашли ноут. Да, там было крайне много инфы про «прачечные», и я до сих пор не пойму, как он ее нашел. И Войцеховская тут не при чем. Я уверена в этом, да, звучит глупо, но я уверена, что для нее отмывание денег через фонды тот еще шок. Но самое главное — это то, что Артем точно! хранил на ноуте, и для того, кто обнес наши квартиры, это гораздо важнее всей этой инфы про фонды и деньги. И ты сам сказал мне об этом!

Егор почти прохрипел:

— В смысле не крал?

— По словам помощницы Войцеховской, он украл документ, а не деньги.

— Это не меняет сути! — прорычал Егор. — Это могло быть что угодно, вексель, например. Который Артем обменял на бабло.

— Возможно, ты прав! Но, по словам опять же помощницы, он взял документ не для себя, а для кого-то другого. И это было задолго, до того, когда деньги понадобились остро.

— Прекрасно! — Егор злился все больше, настолько, что даже побледнел. — Давай вернемся к тому, что ты поехала к Войцеховской без меня!

— Егор, пожалуйста, я понимаю, что ты злишься, но я ведь это делаю не потому, что хочу тебя обидеть! Я переживаю за тебя и за Михаила Федоровича, — слезы все-таки побежали по щекам. — Вы для меня дороги! Ты для меня… Любимый человек…

— Зачем человеку, который ограбил квартиры, нужен был ноут? — Егор даже не слушал моих оправданий и признания. Он не услышал самого главного. Или не захотел услышать…

— Тексты песен, ноты, аранжировку, которую делали Артем вместе с Настей.

— Зачем они ему?

— Затем, что твой брат был очень-очень талантливым человеком, он сочинял прекрасную музыку. А это деньги, Егор, большие деньги, если хоть пара его произведений выстрелит и попадет в чарты, это дорога наверх. И этот кто-то знал, что Артём писал сам и писал вместе с Настей, я уверена. И он знал, что все, кто мог заявить о своем авторстве — мертвы.

— А значит… Этот кто-то станет единственным автором всего, и прибыль тоже будет его. Но это глупо, Артем не ценил свои произведения настолько, он ведь ноут в ломбард сдал! Эти песни могли попасть в руки кому угодно.

— Не могли! Когда ноут выставили на продажу, его форматнули бы не глядя!

Егор тяжело вздохнул.

— Ты думаешь, это кто-то из группы?

— Я не знаю, но кто еще? Я хочу кое-что проверить…

***

Вся страничка группы пестрела новостями о концертах и гастролях. Подольск, Курск, Воронеж. Даже несмотря на то, что уже нет Артема. Но ведь даже если его нет, наверняка много текстов и музыки им группе было передано.

На первой странице в самом топе новый трек. "Мой дурман". Солист пел идеально, идеально для девочек. А мне в этой песне слышались совершенно иные ноты и чужой голос, другой смысл. Это одна из песен Насти, только в мужском исполнении.

Интересно, а эта девочка любила Егора до самой смерти? Или эта страсть угасла? Так красиво можно писать, только если любишь. А он даже не помнил ее имени!

Это была и не попса, не рок, не этно, она сочетала все.

Сотни восторженных комментариев и тысячи лайков.

Я очень долго думала. Я спросила у Егора, но внятного ответа от него я не дождалась. Я позвонила Лере Александровне, которая дала мне свой номер тогда. Женщина взяла паузу, но перезвонила на следующий день и дала мне добро. Судя по ее голосу, у Нины Павловны сейчас решались другие, более глобальные проблемы, которые открылись благодаря информации на диске.

Тот самый трек, который Анька хочет видеть на свадьбе.

Левый аккаунт.

И комментарии пополнились еще одним со ссылкой на эту бесподобную музыку. Я не могла добавить трек напрямую, потому что не было у меня прав администратора, да и светиться не хотелось лишний раз. Это была вторая половина дня рабочего четверга.

Я погрузилась в работу, потом позвонил Пашка, потом мама, потом Анька. И еще я извинилась перед Стасом за игнор, и на братовские вопросительные смайлики ответила, что пока не готова.

Дома надо было прибраться, потому что из-за волнений квартиру я запустила, к тому же Егор поставил новую дверь, пока я еще была в больнице (чем крайне порадовал хозяйку квартиры), надо было думать, как облагородить прихожую. Короче я добралась до своей «приманки» только к обеду пятницы.

Егора не было, он опять уехал в Казань (или так сказал). Хотя писал почти каждый час. Но сообщения содержали, как под копирку, только вопрос о моем здоровье. Это подбешивало.

Итак.

Ой!

Комментарий набрал больше лайков чем пост с треком группы. Дольше тридцати тысяч. И восторг. И любовь.

Эх, Артем, если бы ты знал, чего лишился!

И сообщение, точнее два.