Пока я шла пешком до работы, пока включала сервера, пока варила кофе и слушала музыку, пришла к выводу, что из-за той нелепой ошибки с Артемом я считала себя перед Егором виноватой, потому и стремилась хоть как-то помочь. Я уж молчу про судьбу, которая, как наркоман, водила меня какими-то кривыми дорогами рядом с Зиновьевыми.

Анька мне говорит, что я в принципе человек добрый, может это и сыграло роль. И подруга, конечно же, еще кое в чем права, что-то такое в моей душе Егор затронул. Что же, например, мне нравится новый смартфон со сканированием лица для разблокировки, топовым процессором и большим экраном, почти с эффектом погружения, только в силу невероятной дороговизны, он так же недосягаем, как и Егор. Есть психи, которые берут под них кредиты, но я-то умею справляться со своими желаниями. И с этим справлюсь. Легко!

В общем, когда на часах пробило восемь тридцать, и в офис влетел взмыленный Антон (чья смена сегодня предполагалась), стряхивая снег с шарфа, я была абсолютно спокойна, радостно поприветствовала сослуживца и кивнула на кофе с круасанчиком на его столе.

Завидев угощение, Антоныч сложился в вежливом японском поклоне.

— Не дотянул, — шутливо пожурила я.

— Радикулит мой пожалей, — возмутился приятель. — Холод собачий, ты вырубила тепло?

— Ага, люблю холод, — заметила я, отъехав подальше к окну от «кондея», заработавшего на обогрев, и закрыла створку.

— Эльза блин, королева Эрендейла. Тебе надо открыть бюро по вымораживанию тараканов! — поежился Антон.

— Тараканы умирают при температуре минус пять, их яйца при минус двенадцати, вы мне в жизни не разрешите создать такой приятной атмосферы. Кто поедет в Гипро?

— Монетку? — приподнял бровь Антон.

Однако все наши попытки поделить вызов, были напрасны…

— Вот ты и поедешь! — Миша закинул облаченную в гипсовый «сапог» ногу на стол, откинулся в своем кресле, сложил руки на животе и воззрился на меня.

А я, как оказалось, к тому, что у меня есть такой весь из себя Настоящий босс, была не готова. В том смысле, что добрый и милый Михаил поставил меня перед фактом поездки в командировку в Самару совершенно неожиданно (это значит, вылетать завтра утром) и отказаться (отвертеться или притвориться мертвым) не предполагалось возможным.

— А что? Большинство отчетов по функционалу писала ты, я лишь одобрял. Так что, милая, вперед, выступишь с моим докладом заодно, можешь даже вставить туда, что хотела, а я выкинул, боялся, что меня заумным посчитают, а тебе можно, — начальник хохотнул. — Потом расскажешь Дмитрию Владимировичу из Московского офиса в приватной беседе за ужином про изменения в код. Помнишь, как связи с общественностью налаживать?

— Я столько не выпью, — испуганно расширила глаза единственная сотрудница женского пола Мишиного отдела

— Очень смешно! — босс помахал перед моим носом папкой с программой конференции. — Ты у нас девочка умная, не зря же я в Москву два твоих предложения отправил, а, Виктория Алексеевна? А никто кроме создателя не продвинет свои идеи лучше.

— Ну, так-то оно так, только я чего-то давно не выступала…

— Ну, зато ты прекрасно знаешь, как выглядит сходняк айтишников, высмеют, так высмеют, но в кругу своих.

— А я не согласна с новой политикой компании по дресс-коду! — попытка отмазаться в последний раз все же была мною предпринята.

— Вот и об этом расскажешь им тоже! — усмехнулся Миша. — А теперь давайте, дружки-пирожки, за работу! Антон, езжай в Гипро! Лексеевна, садись на телефон. После обеда я тебя подменю, слетаешь в администрацию. А потом домой. Ах, да! Принеси инвалиду конфеточек из директорской приемной! Раз такие дела со мной приключились, буду нарушать диету. Да, и Антонычу прихвати, ему сейчас в пробке стоять, оголодает!

— Ну, знаете! — возмутилась я, только хитрый взгляд шефа заставил улыбнуться помимо воли.

Мда, организм Мише «спасибо» не скажет в старости. Мало того, что он до сих пор активно бегал и занимался спортом, так еще умудрился поспорить с сынишкой, что скатится на роликах с горки. В итоге… разрыв связок с гематомой. На самом деле он — молодец. Чувствую, если Анька все же приберет Антона к рукам, тому предстоит узнать, что же за зверь такой невиданный — спортзал.

Эх, не люблю поездки зимой и осенью, обычно все города, которые я посещала в эти сезоны, не радовали меня ничем, кроме всех оттенков серого, голыми деревьями и хмурыми жителями. Ладно, давненько я все же никуда не выбиралась. Иногда это весьма полезно. И своевременно…

День пролетел незаметно, мы с быстро управившимся на вызове Антонычем старались доделать все дела, соратник даже перехватил у меня выезд в администрацию, чем спас положение, потому что мне очень надо было прикупить нормальную обувь для подобного мероприятия. Айтишники, конечно, те еще «любители» дресс-кода, но я все же за Мишу и не должна ударить в грязь лицом. Фух… Белый верх, черный низ. Погнали!

Ранним утром меня подхватило на слегка припорошённой снегом улице желтое такси и понесло в аэропорт.

Контора наша имела сеть филиалов по всей стране и неплохие доходы (иной раз я заглядывала в бухгалтерию помочь с программой и видела отчеты краем глаза), но эта же контора была еще и жуткой скупердяйкой. Но в этом конкретном случае, начальство решило проявить величайшую щедрость — до Самары от нас не так далеко, но билеты мне купили вместо поезда на самолет… до Москвы … с пересадкой. Туда и обратно. Либо кто-то что-то перепутал, либо перевозчик предлагал скидки. Как бы мне потом премию не обломали, припомнив, что я неплохо отдохнула.

Аэропорт у нас находился прямо в сердце города. Потому частенько прямо над домами низко пролетали воздушные суда, помигивая огоньками ночью и поблескивая начищенными боками днем.

Люблю летать, хоть и получается прикоснуться к небу у меня крайне редко, а потому каждый перелет — большое событие и заряд адреналина. В этот раз маленьким приключением стало приземление: в столице нашей родины властвовала самая настоящая пурга, но пилот вел самолет по взлетной полосе после приземления, точно он на спорткаре на треке.

В Московском аэропорту было уютно и многолюдно. Я даже в кои веке запостила в соцсети селфи, где меня было очень мало, зато окна, за которым открывался вид на охваченную снежным хаосом взлетно-посадочную полосу и мигающие в панике огоньки самолетиков было много. Васька опечалился, что не мог приехать. Он соскучился, это слышалось по голосу, но был братец мой настоящий кремень и чувств своих не выдал, зато прислал мне кое-что, что привело в абсолютный восторг. Этот прилив радости был со мной, вытесняя грусть последних дней.

Ветер был не боковой, снегоочистительные машины успевали грести полосу, потому вылетел самолет без задержек.

Когда-то именно мой город был столицей Поволжья, но сдал позиции, и ныне первенство делили Казань, Нижний Новгород и Самара. Последняя встретила меня весьма неплохо, чем разрушила традицию в хорошем плане: над городом сияло солнце, стоял легкий морозец, и все было каким-то новым и интересным.

Закинув сумку в гостиничный номер, я привела себя в порядок, втиснулась в новые туфли на высоченном (по моим меркам) каблуке и отправилась на регистрацию участников конференции, где моментально погрузилась в мир, где ломали копья те, кто доказывал, что «труп страуса» круче «жабы», что движок вновь вышедшей стрелялки на самом деле никуда не годится, и что появившуюся недавно на рынке видео карту хотят все, но не у всех есть возможность купить чугунный мост.

***

— Пап! — Таня почти в истерике билась, голос дочери звенел от слез. — Она пришла! Вся трясется, молчит, ничего не говорит, не отвечает даже! Легла на диван и лежит.

Семен Семенович едва не выронил телефон. Руки и так ходуном ходили, как у пьяницы, а теперь… Жена, завидев его, бросилась к супругу. А через пару минут они уже бегом бежали к подъезду, где располагалась квартира дочери.

Таня встретила их вся не то чтобы бледная, скорее уже белая, с красными от недосыпа и слез глазами и с синими кругами под ними.