Это которая их встреча? Третья или четвертая?

Но на душе скреблись кошки, потому что ничего хорошего это не сулило. И если парня Лера Александровна могла хоть как-то понять, потому что его в основном интересовал брат и его жизнь до трагедии, то зачем это Нине Павловне, помощница объяснить не могла. Егор Зиновьев не имел талантов брата, он вряд ли «Елочку» на фортепиано сыграет одной рукой, это же очевидно. Неужели хозяйке нужно только смазливое личико? Нет! Это невозможно! Тогда ради чего? Единственное, что приходило на ум, это то, что они оба делились воспоминаниями об Артеме. И от этого хозяйке становилось легче.

Из неприметной двери в самом углу огромной комнаты показалась женщина в возрасте в темном платье с тщательно уложенными волосами.

— Надежда Ивановна, — обратилась к ней хозяйка. — У нас опять сегодня гость.

Лере Александровне показалось, что, если бы повар Надя не была профессионалом, она, увидав этого самого гостя, перекрестилась бы. Артема она видела частенько. И никак не могла привыкнуть к его копии.

— Чем порадуете нас сегодня?

— Жаркое из кролика, салаты и легкий ягодный десерт, — Надя очень хозяйку любила, причем такой, знаете, материнской любовью. Нина Павловна умела притягивать к себе хороших людей, и те, сами того не замечая, отдавали ей свой труд и верность.

— Отлично, — одобрительно кивнула Войцеховская. — И принесите, пожалуйста, красного вина. Вы не против, Егор?

— К сожалению, я за рулем, — развел руками Зиновьев.

— Как ваш отец? — хозяйка на мгновение прижала кончики пальцев правой руки к губам, — Михаил…

— Федорович, — подсказал Егор. — Все более-менее спокойно. Он сильно переживает, но потихоньку начинает приходить в себя.

— Да, это на самом деле страшное горе — терять детей. Я прошу прощения, — голос Нины Павловны скатился до шепота. — Я действительно так пока и не получила внятного ответа от следователя, но со дня на день жду отчет. Это очень тяжело…

— Для вас Артем тоже был дорог, — чуть подался вперед Егор. — Я понимаю ваши чувства.

Хозяйка тяжело вздохнула.

— Вы правы, он был мне очень дорог, и он был талантлив. Прекрасные данные для того, чтобы достичь высот. И способность работать и совершенствоваться, все ему было дано природой.

— А вы давно… познакомились? — осторожно поинтересовался гость. — Я прошу прощения заранее за нескромный вопрос.

— Около полутора лет, — спокойно ответила Войцеховская. — Забавно, но все могло сложиться совсем иначе. Да и нашего знакомства бы с ним не состоялось, если бы не судьба. Вы знаете, что я учредитель «Авиана» благотворительного фонда помощи молодым музыкантам. А вот с Темой с первого раза не получилось. Но он просто выбрал не то произведение на прослушивании для концерта. Какую-то обывальщину. Мне кажется, ему кто-то не особо умный это посоветовал. И сначала его кандидатуру отмели. Но он пришел с другом, и пока тот выступал, Артем в холле наигрывал мелодию на фортепиано, а мы совершенно случайно стояли неподалеку! Нас с главой комиссии просто околдовала его музыка. В ней было столько страсти, столько томления, столько чувств, столько боли. Это произведение дало ему зеленый свет, а мы заполучили удивительного автора и музыканта.

Хозяйка дома склонила голову.

— Как же мне трудно говорить о нем! — воскликнула она. — Как больно и обидно, что он лишил нас не только своего присутствия, но и своего дара!

Лера Александровна заметила, как сжалась в кулак ладонь Зиновьева.

— Давайте сегодня хоть немного отпустим ситуацию, — Нина Павловна вскинула голову и улыбнулась, почти сквозь слезы. — Надо жить дальше и двигаться вперед. А вот и кулинарный шедевр Надежды Ивановны. Спасибо, Ирочка.

Лера Александровна, уже готова была пригубить вина, но…

Сначала, она не поняла, что не так. Егор Зиновьев вместо того, чтобы не отводить взгляда от хозяйки, неотрывно следил за Ирой, их горничной, приходившей раз в неделю для генеральной уборки, и сейчас помогавшей повару, поднося к столу тяжелое блюдо. Сама же молодая девушка лишь раз подняла глаза на гостя хозяйки, вспыхнула, опустила голову и больше ее не поднимала, а, разложив еду по тарелкам, почти бегом удалилась на кухню.

Как интересно?!

Они, похоже, знают друг друга.

А Артем ее не знал… Или не подавал вида? Всякое бывает, но надо бы выяснить.

Лера Александровна любила решать загадки.

Близнецы, особенно однояйцевые, достаточно редкий случай. А судя по тому, насколько они с братом похожи, так оно и есть. И обычно такие люди очень близки друг с другом. Но Артем и словом не обмолвился о брате, и не понятно почему. Будь Егор маргиналом, еще куда не шло. Но брат хозяйской пассии оказался не лыком шит. Работал, как доложили Нине Павловне, в хорошей адвокатской фирме. И определено не полы там мыл. И с братом он не порывал связи. Так что это было?

Да что там, Лера уже не раз себе попеняла за то, что даже в отношении отца, который оказался чистеньким, ухоженным старичком, у нее сложилось впечатление в период общения Артема и хозяйки, что тот — давно потерянный для общества элемент, и сын с ним не общается.

Зачем Артем Зиновьев это делал? Ведь у него была нормальная семья...

Как показал этот вечер, Егор Зиновьев умеет вовремя исчезнуть, не надоев Нине Павловне и без намеков со стороны самой Валерии. Хотя больше тому способствовал звонок бывшего мужа хозяйки. Она никогда не прерывала обеда ради телефонного разговора, если это не вопрос жизни и смерти, но Виктор Войцеховский из всего мог сделать конец света. В итоге, вечер был испорчен. Егор, вежливо поблагодарив Леру Александровну, уехал, так и не дождавшись хозяйки дома, которая, как послушная девочка, выслушивала ценные указания от бывшего мужа по поводу общения с какой-то шишкой, которая хочет посетить ее концерт и, возможно, даже вложить деньги.

***

— Чего-то ты неважно выглядишь, Сем… — Михаил Федорович наполнил кружку двоюродного брата почти до краев кипятком из чайника.

— Бабы мои с ума меня сведут. Но это мой крест, — вымученно улыбнулся Семен Семенович. — Ты лучше расскажи, как у тебя дела?

Михаил Федорович тяжело вздохнул.

— Да что у нас?! Сын мне ничего не дал сделать. Даже мою машину запретил продавать. Хотя много ли сейчас за нее выручишь?! Зато говорит, хоть на колесах останемся. Свою машину продал. Отдал мне все, что выручил, чтоб я с родней расплатился, — понурился мужчина. — Завтра буду обзванивать всех. Часы эти проклятые нашел в ломбарде. Заплатил в два раза больше, чтоб женщине той вернуть.

— Молодец у тебя Егор! — покачал головой Семен Семенович, глядя на то, как в чашке под действием ложечки образуется крохотная воронка.

— Ох, не в этом бы ему быть молодцом! — вздохнул хозяин квартиры и приподнял газету, под которой спрятался его новый приятель — ноутбук.

— О, — удивился двоюродный брат, — я смотрю, ты к современным технологиям приобщаешься.

— Егор принес, — смутился Михаил Фёдорович — вот осваиваю.

— Ну и правильно, не пеньками же нам с тобой помирать, — улыбнулся двоюродный брат, — только, Миш, я ведь к тебе за помощью пришел.

— Говори, — удивился Михаил Федорович, — чем смогу.

— Знаю, Миш, только у тебя самого с этим сейчас туго! Деньги мне нужны, — глубокие морщины прорезали лоб Семена. — Дочке взнос за ипотеку платить, а у нас ноль в карманах.

— Как же так — то? — поразился Михаил Федорович.

— Все внучка! — махнул рукой брат. — Сняла деньги в банкомате, и пошла домой, сумку в подворотне у нее и дернули, — покачал головой брат. — Бестолочь! Хорошо хоть сама цела осталась!

— Охо-хо, — стукнул по коленке Зиновьев. — А сколько надо?

— Шестнадцать, — горестно произнес брат. — Я отдам, Миш, как только зарплату получу. Просто не знаю, куда еще пойти. У тебя у самого горе на горе, а тут я еще.

— А ну брось! — замахал руками Михаил Федорович. — На вот, вернешь, как сможешь. Не торопись. Что же мы не родня чтоль? Чужие люди?! Справимся! И не с таким справлялись!