Остается третий вариант. Поехать самому. Съездить в один из городов, поговорить с местной полицией. Увидеть дело своими глазами.

Но как? У меня нет полномочий вести расследование. Томпсон дал другое дело. Если уеду без разрешения, меня уволят.

Дверь офиса распахнулась. Вошел Харви Бэкстер, запыхавшийся, мокрый от дождя. На галстуке свежее пятно, кофе, судя по цвету.

— Прошу прощения за опоздание, — сказал он, обращаясь к Томпсону. — Пробка на мосту, авария.

Томпсон посмотрел на часы.

— Девять минут, Харви. Это третий раз за месяц.

— Извините, Ричард. Больше не повторится.

— Надеюсь. Садись, работай.

Харви прошел к своему столу, снял мокрый пиджак, повесил на спинку стула. Включил вентилятор на столе, старый, металлический, тот громко загудел.

Я вернулся к делу о мошенничестве. Читал, но мысли постоянно возвращались к убийствам.

Пять женщин. Паттерн. Преступник все еще на свободе.

К обеду я обработал половину жалоб по делу о мошенничестве. Записал адреса свидетелей, составил список вопросов для допросов.

Обычный рабочий день. Рутина. Бумаги, звонки, отчеты.

В половине первого Дейв положил трубку, потянулся, размял шею.

— Обед, — сказал он громко, обращаясь ко всем. — Кто идет?

Маркус покачал головой.

— Я принес сэндвич. Поем здесь.

Харви тоже отказался.

Дейв посмотрел на меня.

— Итан?

— Пойду.

Мы встали, взяли пиджаки. Томпсон как раз тоже встал в этот момент, тоже в пиджаке, с портфелем в руке.

— Куда направляетесь?

— На обед, сэр, — ответил Дейв.

— Хорошо. Будьте через час.

Он прошел мимо нас к выходу. Походка размеренная, спина прямая. Человек устоявшихся привычек и строгой дисциплины.

Мы вышли следом. Дождь прекратился. Небо очистилось, сквозь тучи пробивалось солнце. Воздух пах мокрым асфальтом и листвой.

Зашли в Frank’s Diner через два квартала. Маленькая забегаловка, десяток столиков, стойка с вращающимися стульями.

Запах жареного бекона, кофе, сигаретного дыма. Половина столиков занята. Клерки, полицейские, пара строителей в рабочей одежде.

Мы сели у окна. Официантка средних лет, с усталым лицом и фартуком в пятнах, принесла меню.

— Что будете, ребята?

— Сэндвич с пастрами и кофе, — сказал Дэйв.

— Мне то же самое, — добавил я.

Она ушла. Дэйв закурил сигарету, затянулся.

— Как дела? Томпсон больше не придирается?

— Нет. Дал дело о мошенничестве.

— Хорошее дело. Простое, прямолинейное. Справишься за неделю.

— Дэйв, — я наклонился ближе, понизил голос. — Насчет убийств. Томпсон отказался расследовать. Но я не могу просто взять и забыть.

Дэйв выдохнул дым, посмотрел на меня серьезно.

— Итан, я понимаю. Но что ты можешь сделать? Томпсон босс. Он сказал нет.

— Могу поехать сам. В выходные. Съездить в один из городов, поговорить с местной полицией. Неофициально.

— Это рискованно. Если Томпсон узнает…

— Не узнает. Это мое личное время.

Дэйв затушил сигарету в пепельнице.

— А если местная полиция не захочет разговаривать? Ты кто для них? Новичок из ФБР без полномочий.

— Скажу, что изучаю похожие дела. Академический интерес.

— Академический интерес, — Дэйв покачал головой. — Итан, ты упрямый. Это хорошо и плохо одновременно.

Официантка принесла сэндвичи и кофе. Мы ели молча несколько минут. Сэндвич вкусный, пастрами нарезана толстыми ломтями, горчица острая, хлеб ржаной, свежий.

— Если поедешь, — сказал Дэйв наконец, — будь осторожен. Не говори, что ведешь официальное расследование. Просто задавай вопросы. И не оставляй следов, чтобы Томпсон не узнал.

— Спасибо.

— Не благодари. Я думаю, ты совершаешь ошибку. Но ты мой друг. Друзья поддерживают даже когда происходят ошибки.

Мы продолжали молча жевать сэндвичи.

— Слушай, — сказал Дейв чуть погодя, отпив кофе, — сегодня вечером несколько ребят собираются в баре. Традиция такая, раз в неделю. Хочешь присоединиться?

Я посмотрел на него. В прошлой жизни я бы отказался не задумываясь. Социальные мероприятия, разговоры о пустяках, принужденное веселье, все это вызывало дискомфорт. Проще вернуться домой, поработать над своими проектами.

Но сейчас другое время. Другая жизнь. Мне нужно понимать этих людей, их нравы, правила. Нельзя оставаться в стороне.

— Хорошо, — сказал я. — Приду.

— Отлично. — Дейв улыбнулся. — Увидишь, там неплохо. Джо разливает приличное пиво.

Мы доели, допили кофе. Дэйв оплатил счет, несмотря на мои протесты.

— Сегодня я угощаю потом ты угостишь.

Вернулись в офис. Я сел за стол, опять открыл дело о мошенничестве.

За соседним столом Дейв говорил по телефону, записывал что-то в блокнот. Харви Бэкстер печатал на машинке двумя пальцами, медленно, с ошибками. Маркус читал газету, допивал кофе из бумажного стаканчика.

К четырем часам дня я обработал оставшиеся жалобы. Одна деталь зацепила внимание.

В трех жалобах упоминались письма с угрозами. Покупатели, обнаружив обман, написали в компанию требования вернуть деньги. В ответ получили письма от юриста компании с угрозами судебного преследования за клевету.

Письма напечатаны на машинке, подписаны от руки, «Артур Дж. Симмонс, эсквайр». Подпись размашистая, уверенная. Чернила синие.

Интересно. Мошенники обычно прячутся, не оставляют следов. А тут они угрожают жертвам официальными письмами.

Либо это наглость, либо глупость. Или у них действительно есть юрист, не подозревающий о мошенничестве.

Нужно проверить письма. Отпечатки пальцев на бумаге, анализ чернил, сравнение подписей. Может, там есть зацепка.

Я достал из папки три письма, аккуратно вложенные в бумажные конверты. Письма нужно отнести в криминалистическую лабораторию.

Я встал, взял папку с письмами. Дейв поднял голову от своих бумаг.

— Куда идешь?

— В лабораторию. Нужно проверить улики по делу о мошенничестве.

— Лаборатория в цокольном этаже, лестница в конце коридора. Спросишь Роберта Чена, он там главный техник. Скажешь, что от Томпсона, он все сделает.

— Спасибо.

Я вышел из офиса, прошел по коридору. Стены выкрашены в бледно-зеленый цвет, линолеум под ногами потертый, с трещинами. Флуоресцентные лампы тихо гудели на потолке.

В конце коридора металлическая дверь с надписью «Лестница». Я открыл ее, спустился вниз. Два пролета, бетонные ступени, перила холодные.

Внизу еще одна дверь. Табличка: «Криминалистическая лаборатория. Вход только для сотрудников».

Я толкнул дверь, вошел.

Помещение большое, без окон. Потолок низкий, лампы дневного света заливают все ярким, резким светом. Запах химикатов. Формальдегид, ацетон, что-то едкое.

Вдоль стен стоят рабочие столы, заваленные оборудованием. Микроскопы, колбы, пробирки, весы, какие-то приборы с циферблатами и ручками. В углу стеклянный шкаф с реагентами. Бутылки разных размеров, этикетки написаны от руки.

Посередине большой стол с подсветкой. На нем разложены фотографии, какие-то образцы в прозрачных пакетах.

За столом стоит мужчина лет тридцати пяти. Азиат, невысокий, худощавый. Черные волосы коротко острижены, очки в тонкой оправе. На нем белый лабораторный халат поверх рубашки и галстука. Руки в латексных перчатках.

Он склонился над микроскопом, что-то рассматривал, делал пометки в блокноте.

Я подошел ближе. Он не поднял головы.

— Простите, — сказал я.

Он выпрямился, повернулся. Лицо спокойное, без эмоций. Глаза за стеклами очков темные, внимательные.

— Да?

— Итан Митчелл, агент отдела расследований. Мне нужна помощь с уликами.

Он снял перчатки, протянул руку.

— Роберт Чен. Старший криминалист.

Мы пожали руки. Рукопожатие крепкое, несмотря на худобу.

— Что у вас? — спросил он.

Я положил папку на стол, достал три конверта с письмами.

— Дело о мошенничестве. Эти письма отправлены жертвам. Нужно проверить на отпечатки пальцев, проанализировать чернила подписи, может, сравнить шрифт машинки.