– Это не она, не Родина. Это люди. Люди – они разные, гражданин полковник, их много, а Родина – она одна.

– Странный ты, Глухов, но за принципы уважаю. Но все равно к тебе неприятности цепляются, как блохи на собаку. А ты не задумывался, Глухов, почему тебя вновь хотели обвинить в измене Родине?

– Да тут все просто, гражданин полковник, – я улыбнулся улыбкой идиота и, сам того не желая, стал говорить то, в чем никогда бы не признался. – Я неудачно пошутил над Сытником, сказал, что знаю, что его отец был у бандеровцев и что он был связан с британской разведкой.

– Как? – напрягся полковник. – Его отец был бандеровцем?

– Ну, это я так пошутил, а оказалось, что попал не в бровь, а в глаз. Сказал ему: «Ты когда вернешься домой, я передам тебе явки и пароли для связи с ЦРУ». Он, видимо, испугался и написал на меня донос.

– Ты дурак, Глухов, или тебе все равно, что с тобой будет? Ну, ты совсем ненормальный… – Евдокимов удивленно покачал головой. – Иди, и будем считать, ты не говорил, а я не слышал того, что ты мне сказал. Понял?

– Понял, – ответил я.

– Тогда иди и не трепись. И вообще больше молчи. Хотя ты и молча притягиваешь неприятности. Причем не только к себе, но и к нам.

– Исправлюсь, гражданин полковник, произнес я и мысленно спросил Шизу:

«Ты зачем тянешь из меня признание? Хочешь, чтобы мы сидели еще лет восемь?»

«Так надо, – ответила Шиза, – я установила между вами доверительные отношения. Он теперь связан тайной, доверься мне». А что мне оставалось делать?

– Иди в медчасть, отдыхай и подумай над моими словами, – отпустил меня полкан. Но тон его был не злой, а отеческий. Как будто отец отчитывал сына. – Постановление о помещении тебя в ШИЗО я отменил. Будь готов дать объяснения по факту посадки в ШИЗО и по поводу троих осужденных, что тебя пытались прессовать. Ступай, – махнул рукой полковник. – Устал я от тебя.

Полковник Евдокимов где-то был прав в своих словах. Я не задумывался о капризах судьбы, плыл по течению, словно листок, подхваченный ветром. Волею неведомых мне сил я оказался в магическом мире, где мне пришлось сражаться, строить и разрушать. Я разрушал чужие планы и замыслы, как ветер ломает сухие ветви. И вот, как старуха из сказки Пушкина, я остался у разбитого корыта – вернулся на Землю, в свое тело, но оказался в колонии за преступление, которого не совершал. Может, меня и в самом деле сглазили или прокляли?.. Мало того, на меня снова хотели повесить предательство Родины и работу на иностранную разведку. Но одно утешение у меня все же было – моя дочь Шиза. Она была моим светом в этом мраке, моим якорем, который удерживал меня от падения в бездну отчаяния.

Закрытый сектор. Планета Сивилла. Империя Вангора и Чахдо

Столица империи Вангора и Чахдо располагалась в благословенном уголке мира. С востока, запада и севера ее оберегали величественные горы, словно древние стражи, хранящие тайны и покой этого места. С юга, из знойных степей, дул горячий ветер, принося с собой дыхание пустынь и тепло, которое ласково согревало низину, где раскинулся город.

Здесь, среди дворцов, поместий и площадей, каждый уголок дышал богатством и роскошью. Здания, возведенные с изяществом и пышностью, возвышались над землей, словно парящие в небесах. В воздухе витал аромат изысканных благовоний, а на улицах царила атмосфера праздности и безмятежности.

Жизнь здесь текла медленно, подобно реке, лениво текущей по равнине. Каждый день был наполнен праздниками и балами, где аристократы из разных уголков мира собирались, чтобы насладиться изысканными развлечениями и блистать в обществе. Одни приезжали в поисках благосклонности монарха, другие – чтобы проложить путь к успеху, третьи – чтобы обрести милость у тех, кто уже завоевал расположение императора.

Этот город был воплощением мечты о роскоши и власти, где каждый уголок напоминал о величии и могуществе новоиспеченной империи.

Один только человек, чьи власть и могущество в последний год неизмеримо выросли, не мог среди бесконечных праздников и веселья найти покой и удовлетворение своей душе. Он чувствовал себя униженным, оскорбленным и негодовал. Как, как могла эта чернокожая бестия так его унизить? Где ее муж, которого он обласкал и возвысил? Он должен был стать опорой его трона, карающим мечом императора, который бы держал в страхе всех его подданных. А он куда-то исчез, оставив править на своих землях жен.

Меехир был в гневе, но при этом он был умным и прозорливым человеком. Заставив себя успокоиться, он стал думать, как наказать эту строптивую семью, – и наказать так, чтобы внушить страх в сердца всех его подданных, от малых до великих. Все они, и прихлебатели, и враги, должны увидеть могущество власти и неотвратимый гнев своего правителя. А кто лучше всего подойдет для этих целей, как не те, кто ранее помог нехейцу подняться по лестнице власти? Их было трое: мессир Луминьян, мессир Кронвальд и мессир Гронд. Это те, кто обеспечил ему победу в войне с Лигирийской империей. И теперь же они станут его карающим мечом.

Приняв решение, король вызвал секретаря.

– Мы хотим видеть здесь мессира Луминьяна, – отдал он приказ, стоя у окна, не поворачиваясь и пряча злость, которая отражалась на его лице.

Секретарь вышел, а в кабинет императора зашла императрица.

– Дорогой, ты очень сумрачный. Что случилось? – участливо спросила она. – Это все из-за того, что тебя покинули охранницы?

Император не выдержал и обернулся.

– Не будь дурой, Гияна. Все дело в твоем фаворите, герцоге и князе Чахдо. Он умалил меня… Унизил. Вернее, не он, а его жена – черная толстая корова. Я не могу спустить наглости, иначе окружение посчитает меня слабым и, возможно, попытается поменять на другого императора. Кронвальд пустил много дворянской крови, наплодил много врагов, и все они ненавидят меня.

– Дорогой, нужно решить этот вопрос миром, отправь мессира Кронвальда к княгине Чахдо с примирением. Уверена, она принесет извинения, и все разрешится, а ты проявишь себя милосердным. Это важно после пролитой реки крови…

– Не говори чепухи, – оборвал ее Меехир. – Я связан обязательствами с Лесом. Если отступлю, то поползут слухи, что я неверен своему слову, что союз со мной ничего не стоит. Это еще хуже, чем вражда с нехейским выскочкой. Я лишил его титулов и земель. Он теперь никто. И я хочу забрать свое обратно. Если его многочисленные жены приползут ко мне на коленях и будут умолять меня простить их, то я проявлю милость и верну все, что дал, но если они не сделают этого, я смешаю их с землей. – Меехир сжал кулаки и потряс ими. – И не надо меня учить, как поступать. Иди, Гияна, занимайся наследником.

Император остался один и дождался мессира Луминьяна. Идриш зашел бочком и поклонился. Меехир видел, что тот его боится, и презирал своего начальника тайной стражи. Но этот бывший маг-артефактор был умелым сыщиком и находил его врагов, рушил заговоры, и император знал, что можно верить в его преданность. Луминьян не имел высоких покровителей и друзей и зависел только от милости императора.

– Луминьян, – начал император без предисловий, – мы лишили Ирридара Тох Рангора всех званий, титулов и имущества на территории Империи. Твоя задача – забрать дворцы, земли и все имущество мятежника. Его жен и приближенных надлежит арестовать и посадить в темницу, пока не объявится сам нехейский выскочка и не предстанет перед нашими очами. Подготовьте указ мне на подпись.

Луминьян поклонился, но не ушел. Меехир приподнял брови, недоумевая над поступком боязливого мессира.

– Смею заметить, ваше императорское величество, что данный акт недружелюбия по отношению к князю Чахдо, принцу степи и лорду Высокого хребта будет воспринят очень нервно в степи у орков и в Снежном княжестве. Это грозит тяжелыми политическими последствиями.

– Что-о? – Меехир дал волю гневу. До этого он сдерживал его, но теперь он вырывался наружу, как ураган и смерч, и готов был уничтожить щуплого идриша, осмелившегося перечить императору. – Ты понимаешь, с кем разговариваешь, мразь, ничтожество, я тебя удавлю… – Он долго изрыгал угрозы и проклятия, пока не выпустил накопившуюся злость, потом остановился и уже спокойно ответил: – Луминьян, ты думаешь, мы не учли эти факты? Учли. Но степь занята выборами великого хана, им не до нас, а снежные эльфары ведут изнурительную войну с Вечным лесом. Всем им сейчас не до того, чтобы заниматься проблемами принца и лорда. А потом, когда этот вопрос встанет на повестке, мы найдем для них объяснения.