– Как вас зовут по имени и отчеству? – спросила, словно следователь по особо важным делам, женщина, очковая змея.

– Глухов Виктор Владимирович.

– За что осуждены? – спросила она.

– За предательство Родины, – ответил я. – Статью назвать?

– Не надо, – мягко остановил меня Айболит. – Вы, Виктор Владимирович, как мы знаем, посягали на свою жизнь, так ведь?

– Посягал, но неудачно, – ответил я со вздохом.

– А почему? – спросил Айболит.

– Почему неудачно?

– Нет, почему посягали? – заинтересованно спросил старичок.

– Все просто: от отчаяния, граждане врачи.

– И что же такого случилось с вами, что к вам пришло отчаяние и желание суицида? – спросил Айболит.

– Еще недавно я был военным, воевал, был ранен, попал в плен, меня отпустили, и я вернулся на родину. Здесь меня приняли за шпиона и осудили.

– Вы сознались? – быстро спросила женщина, и глаза ее опасно сузились.

– Да, выхода не было, хотя я никого не предавал. Дали мне двенадцать лет общего режима. Мне сорок пять, когда выйду – будет пятьдесят семь, выглядеть буду на восемьдесят, наживу кучу болезней и сдохну через год после освобождения. Я буду никому не нужный старик. Прежний мир для меня рухнул, а новый меня не примет.

– То есть вы отвергаете этот мир? – спросил доктор.

– Нет, он меня отверг, в нем нет места для меня.

– А где вы видите свое место? – спросил мужчина с равнодушно-спокойным лицом.

– Там, среди звезд, – ответил я мечтательно, глядя в потолок.

Доктора переглянулись.

– Ну, на сегодня хватит разговоров, – произнес Айболит, – мы вас, больной, обследуем, полечим и поможем вам обрести душевное равновесие.

Он позвонил в колокольчик. Вошли два санитара.

– В третью палату больного, – распорядился Айболит, – переоденьте его в нашу пижаму.

Меня увели.

– Ну-с, коллеги, – спросил доктор с бородой, – что скажете по поводу нашего пациента?

– Он здоров, – ответил второй мужчина, – попал в депресняк и не выдержал. Я его понимаю, остаться одному и с позорной статьей об измене родине – это не каждый выдержит.

– Вы верите, что он невиновен в измене родине? – спросила женщина в очках. Тот пожал плечами:

– Не знаю, обследование покажет, врет он или не врет.

– Мы должны выявить, есть ли у него расстройство психики, которое опасно для окружающих: неконтролируемая агрессия, – ответил старичок. – Она приходит следом за суицидальными мыслями. Часто свою вину такие люди перестают понимать и начинают обвинять других. Вы слышали, как он сказал, что его обвинили, он с этим обвинением не согласен. А еще он сказал, что вынужден был сознаться в содеянном, хотя, по его словам, этого не делал…

– Может, там его принудили… – произнесла женщина. – Интересный субъект, товарищи. Я возьму его на обследование.

– Хорошо, Тамара Григорьевна, возьмите, мы доверяем вашему опыту и суждениям, – согласился Айболит.

– А что говорит следователь? – спросил другой врач.

– Он не верит в покушение на самоубийство. Он уверен, что его хотели убить, и хочет добиться признания у осужденного. А тот покрывает убийц.

– Почему? – удивился мужчина.

– Видимо, опасается за свою жизнь после этого.

– Вот как. И что нам делать? – спросил мужчина.

– Следователь просит его попугать тем, что мы оставим его тут навсегда, как опасного человека для общества, и тогда он, возможно, согласится сотрудничать со следствием…

– Его надо будет признать невменяемым? – уточнил мужчина, а женщина решительно произнесла:

– Нужно помогать следствию, товарищи.

– Мы лечим, уважаемая Тамара Григорьевна, – произнес Айболит, – а не упекаем людей в психушку. Обследование покажет, кто он такой. Консилиум закончился, товарищи, прошу всех разойтись по рабочим местам.

Открытый мир. Учебная база корпуса ССО

Прокс почувствовал, как его мир накренился. Странности, окружавшие его перед вылетом на встречу с бывшим руководителем, не просто озадачили его – они терзали душу, вызывая нервозность. Исидора, словно обладая даром предвидения, заметила его состояние.

– Дорогой, ты волнуешься, – мягко произнесла она, касаясь его руки. – Что случилось? Почему ты так расстроен после разговора с этим человеком?

– Это мой бывший босс, – тихо ответил Прокс, – он отправлял меня на самые опасные задания, когда я служил в АДе. И он не узнал меня… Или узнал, но сделал вид, что не узнал. Я в розыске, как дезертир. Если меня поймают, меня не осудят – казнят.

Исидора подняла на него свои ясные глаза, в которых читалась наивная доверчивость.

– Алеш, – сказала она, – почему ты думаешь, что этот человек должен был тебя узнать?

Его сердце сжалось. Он обнял жену, пытаясь найти утешение в ее присутствии.

– Ну как он мог меня не узнать? – пробормотал он. – Я же хорошо ему знаком.

– Говоришь о внешности или нейросети? – уточнила она.

– Конечно о внешности, – ответил он, чувствуя, как его голос дрогнул. – Нейросеть у меня новая.

– И что же не так с твоей внешностью? – спросила она, ее голос был полон искреннего любопытства.

– Все так…

– Вот я и не понимаю, почему ты так встревожен… – Женщина внимательно поглядела на мужа, и тут ее явно осенила догадка. – Послушай, ты, наверное, не знаешь или забыл, что твоя внешность тоже меняется. Вот посмотри, я храню скрины твоих лиц после того, как ты прошел адаптацию в медкапсуле. Я сброшу тебе твои лица на нейросеть. – Она замерла, а потом улыбнулась: – Если бы я не была рождена от твоей частицы, то не узнала бы тебя тоже.

Прокс недоуменно открыл файлы и стал их листать. Он сначала недоверчиво рассматривал изображение человека и не мог понять, кто это. Все эти люди были разными. Только цвет волос оставался прежний, русый с проседью на висках.

– Что это? – опасливо посмотрел он на жену. – Кто это? Ты хочешь сказать, что это я?

– Да, все это ты, милый. Ты когда смотрел на себя в зеркало?

– В зеркало? – удивленно переспросил Прокс. – Зачем? Я привык обходиться без него.

– Вот-вот, поэтому ты не замечал, что с тобой происходили метаморфозы. Сейчас мы спросим у дока, как так случилось, что ты стал менять каждый день свою внешность. Док, появись! – приказала Исидора, и тут же появился Брык-док.

– Чем могу быть полезен? – вежливо осведомился Брык.

– Док, ты знаешь, какая процедура была применена к моему мужу во время того, как он лежал в медкапсуле.

– Конечно, мидера Исидора, что конкретно вам хочется узнать?

– Мне хочется узнать, почему он так часто меняет внешность.

– Потому что проходит процесс отладки его человеческого метаморфоза. Он раньше мог превращаться в демоническое существо. Теперь эта способность ему не нужна, и мы изменили его возможности по перевоплощению и изменению его человеческой внешности. Пока все идет успешно, программа, что заложена в вашего мужа, работает стабильно и дает положительный результат. Еще что-то хотите узнать?

– Да, – рявкнул Прокс, – зачем мне менять свою внешность?

– Чтобы вас не узнали, не арестовали и не казнили, господин адмирал. Для вашей же безопасности. АД все еще ищет вас.

Прокс начал успокаиваться, он увидел логику в словах этого иллюзорного существа, но не мог смириться с тем, что это было проведено без его согласия.

– А почему не спросили моего согласия? – Он упер руки в бока и с вызовом посмотрел на Брыка.

– Адмирал, вы подданный ее высочества и давали присягу служить княжеству, все делалось на основе ваших слов, а вы говорили, что готовы предоставить себя и свою жизнь ради процветания и защиты нового отечества. Все, что с вами было проделано, укладывается в эту юридическую канву. Скоро вы сами будете определять свою внешность, какую выберете.

– А какая сейчас у меня? – спросил Прокс, понимая, что он до конца не осознал слова присяги. Ее пункты можно притянуть к чему угодно, он-то думал, это просто красивый оборот речи, а оно вон как…