Я улыбнулся.

– Мне это ничего не говорит, – ответил я спокойно. – У меня есть к тебе важный разговор.

Светлана насторожилась. Я заметил, как ее взгляд стал более внимательным, а в глазах промелькнуло что-то похожее на тревогу.

– О чем ты хотел поговорить? О Тамаре?

– Нет. С ней все понятно и просто. О нас с тобой.

– Что-то не так? – прикусила губу Светлана. – Из-за Тамары?

– Оставь Тамару в покое. Она тут ни при чем…

– А кто при чем? – Светлана разнервничалась.

– Разговор о нас.

– А что у нас не так?

– Все так, мой цветочек, но надо, чтобы было лучше, – продолжая улыбаться, ответил я. – Нам надо создать материальную базу будущей семьи.

– Что создать? Для чего?.. – Светлана оторопела от моих слов – видимо, не до конца понимала их смысл.

– Двенадцать лет – не такой уж большой срок для жизни, Света. Года пролетят незаметно. Я выйду из колонии голым и босым. Я хочу подзаработать, чтобы обеспечить нашу семью.

Светлана недоуменно смотрела на меня.

– Ты хочешь на мне жениться?

– Да, – глядя в ее изумленные глаза, ответил я.

Я, конечно, бессовестно врал, но это было продиктовано необходимостью. Кроме того, чем черт не шутит, может, и женюсь… Жизнь, она такая штука, непредсказуемая.

– Ты не хочешь выйти за меня замуж? – спросил я.

– Почему не хочу? Хочу… Очень хочу. Но как ты собираешься создать материальную базу, сидя в колонии?

– А ты мне в этом поможешь. – И я рассказал ей о разговоре с Розенбладом и о наших с ним планах. Она долго недоуменно меня расспрашивала, и я видел, что Света сильно сомневается. Тогда я выложил рулон ткани и показал ей.

– Нужен тот, кто будет сидеть за машинкой и шить. Выбей себе снова швеца, только хорошего.

– Это не проблема, Витя, – задумчиво произнесла она. – Я попрошу того мастера, что работал раньше. Его дадут. У меня в штате есть портной. Но… Я боюсь, что мы погорим на этом. Меня уволят, а тебя посадят в ШИЗО, и мы надолго расстанемся… Я даже навещать тебя не смогу.

– Эту проблему я возьму на себя. Света, доверься мне, – уверенно заявил я. – Ты сможешь провозить ткани и вывозить изделия?

– Смогу, если не много. На КПП мою медицинскую машину не досматривают, я сигареты даю солдатикам. Им главное, чтобы не было посторонних в машине.

– Вот и хорошо, значит, выбивай себе портного, а я поговорю в отряде, чтобы сделали лейблы и кнопки. – Я подмигнул Светлане, она бледно улыбнулась. Я знал, что толчком к тому, чтобы согласиться со мной, были мои слова о замужестве. Женщина, у которой есть стимул, горы свернет. Я это знал не понаслышке.

После ужина меня вызвал к себе полковник, начальник колонии. На зоне полковника звали Хозяин, он тут и царь и бог в одном лице, милует и казнит, как захочет. Но и его можно было купить. Купить можно любого, лишь бы знать цену его желаниям и иметь такие возможности. Я решил использовать свои умения и стать ему нужным хотя бы годика на два, а там посмотрим.

Я пришел и по форме доложил. Он выслушал и, прищурившись, с ухмылкой человека, который сейчас разоблачит шарлатана, произнес:

– Давай учи меня английскому языку, – сделав ударение на первой букве «а».

Я улыбнулся:

– Гражданин полковник, я введу вас в состояние транса и буду говорить вам слова на русском и перевод на английский, вы выучите двадцать слов за пятнадцать минут. Потом у вас немного будет болеть голова, но эти слова вы запомните на всю жизнь. Как вам такое предложение?

– Ты не предлагай, – решительно заявил полковник. Он был крупным мужчиной, полным, высоким, с мясистым лицом и подбородком, выпяченным вперед. Во всех его действиях и словах сквозила собственная значимость. – Дело делай, – он взглянул на часы, – мне еще домой ехать надо. Я засек, у тебя пятнадцать минут.

– Нет, пятнадцать минут это транса, гражданин начальник, – покачал я головой.

– Ладно, начинай свой фокус, Фокусник.

– Смотрите на мои руки, – попросил я и стал сжимать пальцы. Шиза создала мост между моим сознанием и его. Это она мне объяснила, как нужно вводить человека в транс и закладывать информацию на подкорку. Полковник сначала улыбался, потом лицо его обрело безмятежное выражение, и он застыл.

Я начал говорить слова:

Дом – house. Улица – street. Город – city. Страна – country. Мир – world… И так далее, самые простые, легко запоминающиеся. Он повторял за мной. Закончив перечислять слова и их значение на английском, я приказал повторить два раза, и он без заминки повторил слово в слово. Я щелкнул пальцами, и он вздрогнул. Его взгляд стал осмысленным, он поморгал, увидел меня и спросил:

– Ты что тут делаешь?

– Учу вас английскому, гражданин начальник.

– Учит он, голова только болит, шарлатан. – Он потер виски и подался вперед, его глаза гневно блеснули. – Сгною в СИЗО, – прорычал он. А я быстро спросил, как по-английски «мир».

Он, не думая, ответил:

– World.

– А улица?

Он ответил:

– Street, – и вытаращился на меня, как баран на новые ворота. – Это что, я знаю их значение? – произнес он.

Я поспешил закрепить успехи, буквально приказал:

– Скажите двадцать слов на английском. – Полковник без заминки повторил и уже ошарашенно на меня посмотрел.

– Это как, Глухов? – спросил он, не веря услышанному.

– Это наука, гражданин начальник.

– Ты этому в Афгане научился?

– Да, у буддистов, – соврал я.

– Ну надо же… Ты и мою дочь будешь вводить в транс?

– Буду, – ответил я.

– Тебя опасно оставлять с моей дочерью, Глухов, ты странный и непонятный…

– У меня справка есть, – ответил я.

– Какая справка? – вскинул брови полковник.

– Что я нормальный и неагрессивный, только склонен к депрессии.

– Ладно, по вечерам после ужина я буду привозить сюда свою дочь, и ты будешь учить английскому обоих: меня и дочь.

– Так не получится, – спокойно возразил я.

– Почему не получится?

– Потому что у меня нет для этого духовных сил. Только на одного человека есть.

– А ты знаешь такое слово «надо»? – вновь подался вперед Полкан, сверля меня злым взглядом.

– Знаю, но вы не сможете выжать из машины скорость больше, чем она может ехать.

– Ты не машина, Глухов, и был членом партии, а если партия сказала надо – значит, надо расшибиться в лепешку и сделать.

– Не получится, – вновь ответил я, – или вас, или ее учить буду, двоих сразу не смогу, даже если партия прикажет. Тем более что я исключен из нее, и она мне приказать не может.

– Она не может, я могу, – угрожающе произнес Хозяин.

– Понимаю, я в ваших руках, но что вам важнее: знание языка вашей дочерью или я в ШИЗО?

Полкан пробуравил меня взглядом и остыл.

– Ладно, – вновь сказал он, – займись дочерью под моим присмотром. Погляжу, что из этого выйдет.

– Приводите ее три раза в неделю…

– Почему так мало?

– Потому что она не выдержит нагрузку, и ее психика может перегореть.

– Это что, опасно? – вновь напрягся Полкан.

– Нет, если все делать разумно. Я предлагаю разумный вариант и полный успех через полгода. Потом приступим изучать другой язык.

Хозяин поглядел на крышку стола, подумал и произнес:

– Хорошо, три раза в неделю ты будешь ее учить английскому. – Теперь он сделал ударение правильно.

Закрытый сектор. Планета Сивилла, княжество Чахдо

Машвел, облаченный в плащ, магически сотканный из теней, и десяток крепких парней, чьи лица скрывали капюшоны, уверенно шагнули в темный туннель под трактиром. Воздух был пропитан сыростью и тишиной, нарушаемой лишь эхом их шагов. Машвел, словно ведомый невидимой рукой, уверенно шел вперед, пока не наткнулся на еле заметную низкую дверь. Он толкнул ее, и перед ними открылся мрачный провал, из которого доносился шум подземной реки.

– Это скрытый выход в городскую канализацию, – произнес Машвел с холодной ухмылкой, наблюдая за ошеломленными лицами своих спутников. – Эту дверь невозможно увидеть. Я укрыл ее тенями. – Потом он посуровел и произнес уже другим тоном: – Я приказал захватить веревки. Бурс, прикажи своим людям прикрепить их к крючьям. Я позаботился об этом заранее, – он указал на два бронзовых, позеленевших крюка, торчащих из скалы под ногами.