Я понял, что Вейс таким образом отыгрывался на мне, вымещая накопившиеся горечь и боль души.

– Я Дух, Его милость и Худжгарх. Хранитель. Был почти богом-хранителем степи орков, – представился я. – И Мурану я знаю. Я притащил ее в Инферно, когда удрал с вашего крейсера, Вейс, и подарил одинокому демону-волшебнику. Она сумасшедшая и требует, чтобы ее любили. Когда я блуждал в космосе на штурмовике, то нашел пришвартованный к большому астероиду старый эсминец с мертвецами. Весь экипаж лежал в морозильной камере, и на борту был один андроид с помехами в программе. Она убила весь экипаж, решив, что они ее не любят. Мне пришлось туго, пока ее не деактивировали. Я демону оказал услугу и подарил андроида, мы еле удрали от нее… Вот так дела. Есть хотите? – спросил я.

– Пить, – прошептала Марта, стоя над нами. Ее грязное платье было порвано, открывало ноги, и ветер поднимал подол, открывая то, что выше, но она уже не обращала на это внимания. Я достал две бутылки питьевой воды, пластиковые стаканы и напоил всех, потом достал шоколад и раздал его по плитке каждому, подумал и достал бутылку коньяка. – Выпьем за встречу, господа, – с грустной улыбкой произнес я. – Это воля провидения. И обещаю, мы выберемся отсюда.

– Что это? – понюхав коньяк, спросил Вейс.

– Это коньячок, напиток богов, – ответил я и выпил.

Мы пили втроем: я, Вейс и Марта. Она села напротив, скрестила ноги и быстро захмелела.

– Хочешь меня? – спросила она, глядя мне в лицо.

– Не очень, – сознался я. – Не люблю грязных женщин.

– А других тут нет. Мы отдаемся за еду, за воду. – Она горько рассмеялась. – Ты это узнаешь скоро, чистюля, – она смачно сплюнула мне под ноги, поднялась и ушла.

– Обиделась? – спросил я Вейса.

– Нет, просто ей нечего тебе продать или обменять на еду и воду, а ты богач, – он с завистью посмотрел на бутылку. Я быстро убрал ее в пространственный карман.

Материнская планета

– Вейс, – обратился я к старику, когда Марта покинула нас, – проясните ситуацию, что тут и как.

– Все просто, – устало и обреченно ответил он. – На руднике работают бригады по двадцать человек, добывают руду обыкновенными кирками. Потом грузят на тележки, везут руду на взвешивание. Приемщик принимает добычу и записывает на тебя вес сданной руды. Нужно сдать за десять часов работы тысячу единиц веса. Выполнил норму – получи пайку, ее готовят женщины, они же работают на дробилке, где производят концентрат руды. Не выполнил норму – получишь урезанную пайку. У меня своя бригада, у нас разделение труда. Пятнадцать человек рубят породу, два охотника ловят крыс. Марта их свежует и жарит, без этой пищи мы давно бы сдохли. Я веду учет нормы выработки и помогаю Марте. За двенадцать лет я научился и научил рудокопов, как правильно отбивать пласты. Работа опасная, случаются обвалы, но…

– А что за руда? – прервал я его. – И зачем она? Ручной труд неэффективен.

– Говорят, что серебро, но это чушь. Тут нашли какие-то редкоземы, а серебро – это так, побочный продукт. Эта гора называется Серебряной, тут много старых штолен и выходов на поверхность, но выходить в местах, которые не охраняются, опасно. Склоны горы кишат мелкими хищниками. Кошки. Небольшие, но ужасно хитрые твари, люди их просто тварями называют. Охотятся стаей. Одни загоняют дичь, другие набрасываются из засады. Их когти остры и наносят рваные раны, жертва быстро истекает кровью, и стая пожирает ее.

Я пробовал посылать добровольцев на разведку, никто не вернулся. А охранники говорят, что под горой заболоченная пойма речки, где живут рыбы-людоеды, они поедают человека за минуту, только скелет остается. Но даже если пройти речку, то вокруг горы совершает патрулирование флаер охраны, и они ловят тех, кто смог пройти все опасности. До Поселка новичков всего пятьдесят миль, но это открытое пространство. Увидят – поймают и поставят на бой. Раз в десять дней тут проходят гладиаторские бои между теми, кто не смог сдать норму. Рубятся кирками до смерти. Тела пожирают сторожевые псы… Вот такая тут жизнь, – невесело закончил рассказ Вейс.

– Не все так плохо, – произнес я, – завтра уйдем в побег, Вейс. Я проведу нас до Поселка новичков. А что там?

– Там? – переспросил Вейс и с сарказмом во взгляде поглядел на меня. – Там свобода, Дух. Тот, кто пришел в Поселок новичков, получает подданство империи, неделю живет, обживается, а потом его переправляют в какую-нибудь общину. Тут нет тех, кто не трудится. Демон таких бедолаг сжирает. Он людоед.

– Значит, мы получим свободу. Все гораздо лучше, чем я себе представлял, – решительно заявил я.

– Наивный вы, господин Дух, думаете, что один тут такой умный.

– Я не думаю, что я умный. У меня есть все необходимое снаряжение, чтобы дойти до поселка. У меня есть план. – Я нагнулся к его уху и стал шептать. Он слушал и кивал. Когда я закончил, он произнес:

– Я один не уйду, возьмем с собой Марту.

– Как скажешь, Вейс, – не стал спорить я. И повернулся к Дарси.

Дарси слушал меня, словно каждое слово было для него драгоценным камнем, который он бережно перебирал в своих руках.

– Завтра я устрою побег, уйду вместе со стариком, а потом вернусь за вами и вытащу из этого места. Просто ждите, работайте с бригадой Вейса. На руднике я передам вам запас еды и воды, и вы сможете переждать трудные времена, не зная голода. – Он слушал меня, и его глаза светились доверием, как у ребенка, который верит своему наставнику. Я понимал, что не могу обмануть его и тех, кто доверился мне.

Ночь мы провели в бараках, свернувшись на холодном полу у стены, но не роптали. Утро ворвалось в наши сны резким звуком сирены, словно ножом полоснуло по ушам и пронзило сознание острой болью. Через несколько мучительных минут этот невыносимый вой стих, но его эхо еще долго отзывалось в наших сердцах.

Злые и голодные, мы вышли из бараков и направились к воротам. Охранники уже ждали нас там и, словно отару овец, повели нас в гору, к мрачному входу в шахту. У рудника отряды рабов как муравьи разбегались по штольням, хватая кирки и тележки.

Мы с Вейсом, Мартой и Дарси выбрались в заброшенную штольню. Я начал вытаскивать все необходимое для выживания в этом аду. Упаковки с водой, ящики шоколада, сухой спирт, консервы – все это я собирал заранее, предчувствуя неизбежное тяжелое время. И, как оказалось, не зря.

Дарси я оставил ножи, дубинки и шашку. Отдал малокалиберный пистолет Марголина с глушителем и пять пачек патронов на всякий случай. Затем достал камуфлированную форму и заставил переодеться Вейса и Марту. Сам тоже переоделся, сбросив грязную гражданскую одежду. Теперь, в маскировке и берцах, мы были готовы к побегу.

Переход по заброшенным штольням был труден и порой опасен, старые крепежи сгнили, многие из них рабы использовали как дрова. На головах у нас горели фонари и освещали путь. Вейс, как опытный спелеолог, прокладывал путь. Через час показалось светлое пятно, мы вышли к заброшенному выходу на склон горы. Вейс остановился.

– Дальше опасно, – сообщил он. – Твари любят устраивать в таких местах засады.

Я молча кивнул и произнес:

– Ждите, я разберусь. – И сразу ушел в скрыт. Вышел в боевой режим и без опасений выбрался из узкого лаза наружу.

Местная звезда только поднималась, освещая каменистый склон с пожухлой травой и чахлыми деревьями. Сенсор показывал, что опасности нет, и я позвал остальных выходить на поверхность.

– Эй! Вылезайте, опасности нет.

Первым выглянул Вейс, он опасливо осмотрелся и помог выбраться Марте. Эта пара была примечательной: он старый и жилистый, она худая и изможденная. Но в ее глазах горел неукротимый огонь сильной воли. Они встали спина к спине, готовые отразить нападение. Мне они казались единым организмом. Я выдал им боевые ножи. Так, на всякий случай, и чтобы им было спокойно. Я был уверен, что смогу их защитить.

Кошку они увидели, когда мы спустились на половину склона и обошли тропинкой большой камень. Мой сенсор засек стаю из восьми особей еще раньше. Это была разведчица. Она сидела и вылизывалась. Серая, с небольшими темными пятнами, размером с большую домашнюю кошку. Внешне она не выглядела опасной. Но я уже знал – она даже одна действительно представляла опасность. Увидев нас, кошка зашипела и скрылась.