Волк подал голос, потирая затылок:

— А миски с ложками — это вообще целая история была. По всей Слободке собирали у гончаров и не только. Несколько харчевен шефу должны, вот и поделились, так сказать.

Второй парень хмыкнул:

— Старуха Марфа из «Кружки» сковородкой огрела.

Угрюмый махнул рукой:

— Да ладно, потом вернем.

Я обошел столы, проверяя крепость. Качнул один — устойчивый, не шатается.

— Хорошая работа, Игнат. Это дело. С такими столами можно наступать.

Угрюмый фыркнул, но я заметил довольную усмешку:

— Не привык, чтоб меня за мебель хвалили, повар. Обычно за другие дела.

Он повернулся к Волку, ткнул пальцем в бочонки:

— Ну давай, показывай что придумал, а то я спать хочу уже.

Волк подошел к бочонкам, указал на деревянное корыто рядом:

— Смотри, Александр. Я тут вот что придумал придумал. Грязные миски складываем вот сюда, — он ткнул носком сапога в пустой ящик. — Один моет в корыте, второй вытирает тряпкой, третий чистые относит обратно. Воду для бочонков подогревать будем немного на жаровне, — он указал на небольшую жаровню, похожую на мою печку.

Волк почесал бороду:

— А то я прикинул — если каждый сам за собой мыть будет, мы через час в посуде утонем по уши.

Матвей присвистнул:

— Ничего себе. Ты реально думал об этом?

Волк обиделся:

— Чё, я дурак что ли? Я тоже башкой соображаю!

Я хлопнул его по плечу:

— Молодец, Волк. Правильно придумал. Справишься с мойкой?

Он выпрямился, гордо:

— Да я хоть сто мисок в час перемою! У меня еще вон Гришка с Лёхой помогать будут, — кивнул на двух парней. — Втроем вообще легко. А Пашка с Витькой вам в помощь. На разнос или еще куда.

Угрюмый подошел ближе, понизил голос так, что только я слышал:

— Слушай, я тут еще законника поискал. Думается мне, что могут они попробовать тебя прижать.

Я насторожился:

— Нашел?

— Нашел, — кивнул Угрюмый, оглядываясь по сторонам. — Григорий Федорович Ломов. Капитан городской стражи. Двадцать лет служит, честный как… как, — он не смог подобрать подходящее сравнение и цыкнул недовольно. — Короче честный. Гильдию ненавидит так, что аж трясется когда про них слышит.

— И почему же? — спросил я тихо.

Угрюмый сплюнул в сторону:

— Пять лет назад его брат пекарню открыл. Хорошую пекарню, народ очередями стоял. Гильдия, естественно, прибежала — давай, мол, к нам входи, взносы плати, цены наши ставь. Брат послал их… ну, ты понял куда.

Он сжал кулаки:

— Через месяц пекарня сгорела. Ночью. Официально — свеча упала, случайность. Только все знают чья это работа.

— И что с братом? — спросил я.

— Спился, — коротко ответил Угрюмый. — За год спился в говно. Ломов его хоронил. С тех пор точит зуб на гильдию, да только что он сделает? Гильдию просто так не подвинуть. Я до сих пор не уверен чем твое предприятие закончится.

— Где Ломов сейчас?

— Дома. Я к нему с утра гонца послал, сказал — тебе капитан нужен срочно. Он придет к полудню, сказал ждать сигнала, — Угрюмый усмехнулся. — Когда я ему объяснил кого ты гнобишь, он аж расцвел. Говорит — это мой долг.

Я выдохнул с облегчением:

— Спасибо, Игнат. Серьезно выручил.

Он пожал плечами:

— Да ладно тебе. Мне самому интересно, как ты их сегодня по башке стукнешь.

Угрюмый зевнул снова, потер лицо ладонями:

— Все, повар, я валю. Спать надо, а то на ногах засну. Волк с пацанами остаются, будут твоими посудомойками.

Он махнул Быку и еще одному громиле рукой:

— Пошли, мужики. Дела еще есть.

Они ушли, тяжело ступая. Волк остался, начал проверять корыто, плескать водой.

Я повернулся к команде. Варя, Матвей, Тимка, Петька, Антон, Стёпка — все стояли вокруг тележки, смотрели на меня выжидательно.

— Ну что, герои вчерашнего дня, — сказал я с усмешкой. — Разгружаемся. Быстро. Времени мало.

Они кинулись к работе как угорелые.

Матвей с Тимкой схватились за телегу с горном, принялись устанавливать подпирать колеса, чтобы не шаталась:

— Тяжелая зараза! — выдохнул Матвей.

— Терпи! — огрызнулся Тимка. — Давай, еще немного!

Я сразу начал разжигать — щепки, искра, пламя вспыхнуло.

Варя с Петькой тащили корзины с лапшой:

— Осторожно! — шикнула Варя. — Не перетряси, а то слипнется!

— Не трясу я! — обиделся Петька.

Антон и Стёпка вынесли котел с бульоном — тяжеленный, еле вдвоем несли, да я бросился помогать:

— Мать его… — прохрипел Стёпка. — Куда ставить?

— На стол! — крикнул я. — Осторожно, не расплескай!

Они опустили котел с глухим стуком. Я открыл крышку — бульон золотистый, ароматный, пар поднялся.

Варя подошла, понюхала:

— Ох… это пахнет так, что есть хочется сразу.

Матвей подтащил мешки с мукой:

— Куда их?

— Слева от печи! — указал я. — И корзины с овощами туда же!

Тимка разложил инструменты — ножи, доски, скалки. Все быстро, четко, без лишних слов. Через десять минут все было готово.

Я выпрямился, оглядел рабочее пространство. Драконий Горн гудел, разогреваясь. Столы на местах. Припасы разложены.

— Слушайте сюда! — крикнул я, собирая всех вокруг. — Сегодня у нас не просто повтор вчерашнего. У нас новое меню.

Все насторожились.

— Огненные Языки и Пламенные Сердца остаются, — продолжил я. — Но добавляем суп. Горячий мясной суп с лапшой в мисках. Цена — десять медяков.

Варя ахнула:

— Десять⁈ Это ж… это дороже Пламенного Сердца!

— И он этого стоит, — ответил я жестко. — Поверьте мне.

Тимка неуверенно поднял руку:

— А… а люди купят? За десять медяков? Это действительно многовато…

— Купят, — уверенно сказал я. — Когда попробуют — еще добавки попросят.

Я начал распределять роли быстро, четко:

— Варя, Петька — тесто и лепешки. Вы вчера доказали что можете. Сегодня так же.

Варя кивнула решительно:

— Справимся!

— Матвей, Тимка — нарезка. Овощи, мясо, тонко и быстро. Плюс огонь — следите чтобы не гас, подбрасывайте дрова.

— Понял! — Матвей стукнул кулаком в ладонь.

— Стёпка — лепешки раздаешь, как вчера. Антон — собираешь супы. я покажу как. — Парни, — обратился я к мужикам Угрюмого. — На вас посильная помощь. Суп отнести, передать что-нибудь. В общем, наготове будьте.

Посмотрел на них всех:

— Вопросы есть?

Молчание.

— Тогда по местам! — крикнул я. — Через полчаса открываемся, а Гильдия пусть смотрит и плачет!

Они разбежались по позициям с воодушевленными лицами.

Я подошел к Драконьему Горну, поставил сковороды на решетку. Чугун начал нагреваться, потрескивая. Оглянулся на площадь.

Она наполнялась жизнью. Торговцы открывали лотки, зазывали покупателей громкими голосами. Музыканты заиграли веселую мелодию. Запахи еды смешивались — жареное мясо, свежий хлеб, пряности.

Павильоны Гильдии распахнули двери. «Золотой Гусь» напротив ожил — под навесом засуетились повара в белых фартуках, жаровни задымились.

Кирилл Семенович вышел из павильона. Остановился, скрестил руки на груди, посмотрел на нас. Лицо каменное, в глазах — плохо скрытое раздражение.

Я встретил его взгляд спокойно. Не отвел. Держал не моргая.

Кирилл первым отвернулся и скрылся внутри павильона.

Я усмехнулся, повернулся к команде:

— Начинаем, ребята. Покажем им день второй!

Площадь заполнялась народом. Толпа росла с каждой минутой — сотни людей гуляли между лотками, рассматривали товары, торговались, смеялись. Смотрели представления, участвовали в конкурсах. Дети бегали, музыканты играли, запахи еды смешивались в аромат праздника.

Я стоял у Драконьего Горна, проверяя сковороды. Раскалены, готовы. Варя раскатывала тесто, Матвей резал овощи. Все на позициях. Я с Тимкой и Матвеем отварили лапшу, Яйца, подготовили морковь.

— Александр! — позвал Стёпка. — Смотри!

Я обернулся. К нашей точке уже подходили первые люди — десяток человек, потом еще, еще. Они останавливались, смотрели на столы с любопытством.