— Что-то мне подсказывает, — усмехнулась математичка, — Валерьян с легкостью выполнит твои требования. Правда ведь? — повернулась она ко мне.

— Истинная, — кивнул я и тут же мысленно обругал себя за то, что сделал это слишком резко и спровоцировал очередной цикл головокружения. — И настолько полного конспекта, как у меня, нет ни у одного моего однокурсника. Поэтому никакие проверки мне не страшны. И моему потоку тоже.

— А чего ты на лекции Максима не ходишь, кстати? — поинтересовалась Марьяна.

В ответ я расписал ей схему, согласно которой я должен был заниматься практической магией со вторым курсом, при этом осваивать теорию магии я должен самостоятельно. И время занятий совпадает с лекциями по Истории развития магии, которые как раз читает Харитонов.

— Неприятная ситуация, — резюмировала математичка, выслушав меня, и поджала губы.

— Поэтому я и говорю: пусть Валерьян готовится к тому, что у него вырастет хвост! — с пафосом заявил Максим.

— Дурак ты, — припечатала его Марьяна. — Сам же слышал: парень не виноват в сложившейся ситуации. А ты и рад его унизить, лишь бы в моих глазах баллы набрать. Ты хотя бы знаешь, что Валерьян — мой ученик с первого класса? Я его еще вот таким шкетом помню, — показала она ладонью мой тогдашний рост. — Ты что, думаешь, я буду встречаться с тем, кто для меня так и остался ребенком? Да еще, когда у меня смерть мужа в сердце не отболела?

— Марьяночка, но зачем же так, — залебезил Харитонов, явно шокированный прямотой математички. — И вообще, я выступаю за чистоту науки…

— Да не звезди! — взорвалась Варфоломеевна. — Тебя уже носом ткнули в то, что ты студентам неверные данные надиктовал. Вместо того, чтобы поблагодарить Валерьяна, что он сделал это в приватной обстановке, ты продолжаешь выискивать способ, как осложнить ему жизнь. А я говорю тебе в последний раз: я с детьми не встречаюсь! Да ты и сам для меня неприлично юн, кстати. А помимо того, совершенно не в моем вкусе. Найди себе женщину под стать, а не замахивайся на зубриху.

Тут даже я слегка завис. Что имела в виду математичка, говоря про зубриху? Самку зубра, или же девочку-заучку? То есть, уже взрослую женщину, которая свой предмет помнит досконально и ошибиться в нем не может ни на единую цифру?

На мое счастье, в «Сморчке» наконец-то появился Миндель. Быстро оценил глазами ситуацию и сделал всё грамотно, изобразив, будто не ожидал нас всех здесь увидеть.

— Надо же, а чего вы сюда из «Гаудеамуса» перебрались? — полюбопытствовал он, одновременно втискиваясь между мной и Харитоновым, еще и стул в наглую умыкнул, воспользовавшись тем, что Максим всего лишь положил на него руку, но сам так и не сел.

— Здесь атмосфера поживее, — улыбнулась ему Марьяна, прекрасно зная исходный расклад, но сочтя нужным подыграть Эрасту.

— Валерьян, держи свое лекарство, — протянул мне высокий стакан бармен. — Потом расскажешь, как на вкус. Впервые такую вещь мешаю, самому интересно, что вышло.

Хм, звучит многообещающе. Ладно, попробуем…

Ух ты! Вот как тогда, когда Александр намешал мне настолько вкусный коктейль, что пришлось заказывать аж трехлитровую банку. Вкус другой, да и на вид он не красно-бордовый, а, скорее зелено-мутный. Но бесподобно. Других слов нет.

— Ну как? — спросил бармен, когда мне оставалось допить буквально пару глотков.

— Всё отлично, — честно признался я. — А что?

— Здесь тоже есть сок пастернака. Значит, у тебя точно нет на него аллергии. И это отличная новость!

Вот же экспериментатор! И даже ругаться на него не хочется. Не со зла ведь, а исключительно ради наслаждения моих вкусовых рецепторов старается.

— Сделаешь мне оптовую партию? И в заказ еще хашламу бы, совсем чудесно выйдет.

— Доставкой?

— Да, не хочу тащить в руках такую прелесть. Особенно в таком нерабочем состоянии.

Максим, про которого все забыли, перешел поближе к Марьяне, встал за ее спиной. И этот факт Иную невероятно выбесил. Её сфера духа аж полыхнула раздражением, и чтобы прочитать это не требовалось быть настолько искушенным менталистом.

— Максим, я непонятно выражаю свои мысли? — ледяным тоном поинтересовалась она. — Тебе со мной ловить нечего, точка.

— А с ним, значит, есть чего? — он бросил злой взгляд в мою сторону.

Насколько же тупой эгоцентричный тип! Ему вообще наплевать, что он позорится сам, позорит свою любимую женщину и её спутников. Главное, чтобы всё было так, как ему хочется. Чужие желания не учитываются совершенно.

— Общество Валерьяна меня не утомляет в отличие от твоего. Он знает, как следует поддерживать светскую беседу и не заходить за границы дозволенного, — отчеканила Марьяна.

Ну всё. Называется, подлила бензина в тлеющие угли. Без скандала отсюда уже не уйти, боюсь. Безумно хочется плеснуть на всех умиротворения, но вот беда: математичка и Александр стопроцентно почувствуют постороннее воздействие. Что же делать? Прицельно долбануть Максима, заодно внушив ему мысль, что мы с ним во всем разобрались и больше он претензий ко мне не имеет? Можно, но некрасиво получится. Хотя…

Я был измотан. И даже злополучный коктейль здесь особо не при чем. Очень уж много сил положил я на расшифровку мыслей задержанных Иных. И надо учесть, что Лаврентий был далеко не первым, кого я считывал, просто он оказался самым результативным в плане полученных данных по итогам дня. А тут надо провести прицельное воздействие достаточной степени интенсивности. Справлюсь ли без очередного позорного падения без чувств?

«Папаша, оставь это мне, — вдруг прорезался голос Филина. — Давно хотел сам такую штуку провернуть».

«А получится?» — мне стало по-настоящему интересно.

«Не попробуем, не узнаем», — философски отозвался конструкт.

«Тогда действуй! А я понаблюдаю со стороны, подстрахую. Если вдруг поймешь, что не справляешься, дай мне знать».

«Принято!»

Я с наслаждением допил оставшиеся глотки целебного зелья, одновременно ненавязчиво стреляя глазами в сторону Максима. Вот он задумался. Вот посмотрел на меня, благо я как раз успел отвести взгляд, сосредоточившись на рядах початых бутылок, стоящих за спиной Александра.

— Ладно, приятного всем вечера. Пойду, пожалуй. Завтра рано вставать, — сообщил он всем и отправился к выходу.

«Малой, похоже, у тебя всё получилось!» — обрадовался я.

«Рано радуешься, папаша, — вздохнул Филин. — Похоже, он только еще сильнее уверился, что ты — истинная причина его неудач на любовном фронте».

«Как ты это понял?» — изумился я, поскольку в поверхностном фоне ничего подобного с Максима Ильича не считывалось.

«Не спрашивай. Но я уверен в этом железобетонно. Так что готовься, экзамен для тебя будет экстремально напряженным и предвзятым. Советую заранее собрать комиссию, чтобы Харитонов тебя не в одиночку судил, как ему заблагорассудится. При посторонних он выпендриваться будет гораздо меньше».

«Отличная идея, малой! Хвалю!»

А вот теперь можно и самому расплатиться, да и двигать потихоньку в сторону общежития, благо рядом Эраст, на которого можно положиться во всех смыслах этого слова.

— Кстати, тут отец звонил, — сообщил он мне, пока мы с ним неторопливо топали по аллее.

— Как у них там дела? — спросил я, одновременно отметив, что Глафира-то как раз пропала.

Последний раз мы с ней болтали в середине октября, что ли? Точнее и не вспомню уже. Я счел это отрадным знаком, и навязываться с разговорами не спешил. Она взрослая умная женщина, у нее своя голова на плечах есть, а изображать из себя её опекуна я не рвался от слова совершенно.

— Нас с тобой скоро позовут на свадьбу. На каникулах решили играть, чтобы мы точно не смогли отвертеться.

— Отличная новость! — порадовался я, поскольку давно предполагал, что дело у вдовы Изюмовой и князя Асатиани движется как раз в том направлении.

— А еще есть ненулевой шанс, что я так и останусь с фамилией Миндель, — добродушно усмехнулся приятель.

Я поначалу не сообразил, к чему это он, а потом как понял…