В отличие от других пятничных вечеров, дорога домой проходит без происшествий. Люди по-прежнему занимаются своими делами, смеются и танцуют на улицах, игнорируя меня, когда я прохожу мимо с осуждающим выражением лица, потому что направляюсь в пустую квартиру. Я почти не ела сегодня, что делает мое настроение неприятным и раздражительным, выживая только на кофе и мятных конфетах. Я тащусь на каблуках к своей квартире без привычной еды на вынос, чтобы поднять голову и увидеть Доминика у своей двери.

Мои конечности застыли на месте, ограничивая дыхание, которое застревает в горле с каждым толчком в груди. Конечно, это плод моего воображения. Я поднимаю глаза от его ботинок, от угольных брюк, от светло-голубой деловой рубашки, пока мой взгляд не останавливается на глубоких карих глазах, смотрящих на меня. Волоски на моих руках встают дыбом, а по позвоночнику пробегают мурашки. Я не могу отрицать его сексуальную внешность, но вместе с ней приходят воспоминания, которые я предпочла бы забыть.

— Что ты здесь делаешь?

— Кейт, нам нужно поговорить.

— Нет, Доминик, — возразила я, сохраняя дистанцию. "— Мы уже поговорили.

— Я знаю, что Аллегра приходила к тебе. Она сказала мне, вопрос в том, почему это сделала не ты?

Мой гнев сменился усталостью. Как моя жизнь приняла такой неожиданный оборот, и я оказалась в каком-то порочном любовном треугольнике, из которого не видно выхода? Все, чего я хочу, — это провести вечер пятницы в одиночестве, посмотреть какой-нибудь жестокий фильм и притвориться, что я снова стала прежней.

Я крепко сжимаю сумочку, пытаясь сдержать свое разочарование: — Твоя жена устроила засаду в моем офисе. Затем она дала мне свое благословение на то, чтобы мы трахались, но единственное условие было — чтобы вы оба оставались в браке. Я не знаю, что на это я должна ответить.

Доминик стремительно движется ко мне, сокращая расстояние между нами. Я пытаюсь игнорировать все то, что когда-то мне так хотелось в нем, власть, которую он держит вокруг нас, потому что, как бы я ни прокручивала в голове сценарий, он никогда не станет тем, чего так отчаянно жаждет мое сердце.

— Я не могу перестать думать о тебе, — признается он, глядя на меня жаждущим взглядом. — Каждый. Блядь. День. Просто подумай о том, что сказала Аллегра. Мы все еще можем прожить эту прекрасную жизнь вместе, ты и я. Так, как ты всегда хотела.

Я поднимаю руку, чтобы остановить его, мое тело пылает от ярости: — Так, как я всегда хотела? Четыре года назад я бы сделала все, чтобы ты захотел меня. Но ты приучил меня хотеть от тебя только одного.

— И ты все еще хочешь этого? — он придвигается ближе, проводя пальцем по нижней части моих губ.

Наш неудачный роман был всего лишь дешевыми эмоциями, которые привели к тому, что наша связь была построена на жадности. Токсичный любовник, каким и является Доминик, становится зависимостью. Он точно знает, как удержать меня в своем дворе, умоляя о большем каждый раз, когда мы вместе. Он научился питать мою слабость и взращивать ее, превращая в злостный сорняк, душащий мое чувство собственного достоинства.

И несмотря на то, что наш роман держался в секрете, он причинил еще больший вред людям, которых мы любим, в том числе одному из моих лучших друзей 1- Эрику. Игра всегда должна заканчиваться. Победителей не будет, потому что правила, которые мы установили, были обречены на провал.

Я выдыхаю, откидывая голову от его прикосновения. Сделав шаг назад, я смотрю на него неумолимым взглядом.

— Я хочу, чтобы меня любили целиком и полностью, за все, что я есть. Я хочу провести всю свою жизнь с мужчиной и быть единственной женщиной, которая поглотит его целиком. Я хочу создавать воспоминания, чувствовать себя любимой и выражать свою любовь в ответ. Я не заслуживаю меньшего, и то, что ты делаешь, — это попытка заставить меня поверить, что это так.

Слова наконец-то вырвались из меня, вырвались из хранилища, погребенного в темных ямах моей души. Все эти годы я отвергала любовь, а потом поняла, что не могу без нее жить.

Нас обоих пугает какой-то звук, и я поворачиваю голову в сторону входа, где стоит Ной со своей сумкой на земле. Широко раскрытые глаза отражают все, что он чувствует, и я сразу же понимаю, что его мысли уносятся туда, где его ревнуют, где вид «Доминик и я» режет его, как острый нож.

Его поза напряжена, кулаки сжаты по бокам, он пьян от гнева, а глаза горят факелом, и это лишь вопрос времени, когда его ярость вырвется наружу.

Выражение лица Доминика меняется, как будто я вижу, как в голове Ноя поворачиваются колесики.

— Дай угадаю? — Доминик недоверчиво качает головой: — Так это из-за него?

— Тебе нужно уйти.

— Я не уйду, между нами еще не все кончено, — приказывает он решительно странным тоном.

— Ты, блядь, слышал ее, — Ной приближается к нам, побуждая Доминика отступить. Мой пульс начинает биться от нервного напряжения, и я намеренно встаю между ними, прекрасно понимая, что в любой момент может вспыхнуть драка.

— Кто ты, блядь, такой, чтобы говорить мне уходить?

— Я тот человек, который уважает Кейт за то, какая она есть и чего хочет. Я не тот, кто предлагает «она трахается со мной, пока я остаюсь женат, чтобы сохранить это в тайне».

Гнев Доминика пульсирует в его сжатых кулаках, прежде чем я вижу, как он замахивается на Ноя. Ной пригибает голову как раз вовремя, и его кулак попадает в челюсть Доминика. Кровь вытекает наружу, пока я не кричу им обоим остановиться, руками отталкивая Доминика и пытаясь создать дистанцию с Ноем.

— Уходи, сейчас же, — предупреждаю я Доминика, быстро осматривая его лицо. — Пожалуйста, просто вернись к своей жене. Там твое место. Не со мной.

Словно животное, призывающее к поражению, его ноздри яростно раздуваются, и он делает шаг прочь от нас: — Ты всегда возвращалась ко мне, Кейт. Тебе не понадобится много времени, чтобы вспомнить, почему.

Я сдерживаю дыхание и смотрю, как он исчезает на лестничной площадке и выходит из здания. Я опускаю голову, не в силах смотреть Ною в глаза, потому что так много всего нужно сказать.

Он сломал меня первым.

Я все еще злюсь.

           И больше всего я ненавижу то, что мне его не хватает. 

           Потянувшись в сумочку, я достаю ключ и отпираю дверь, жестом приглашаю Ноа войти внутрь, не давая ему произнести ни слова. Я быстро направляюсь к холодильнику, а он следует за мной, и хватаю баночку мороженого, поскольку это все, что у меня есть, и вкладываю ему в руку. 

           — Ты звонила ему?

           — Нет, — отвечаю я, терпя поражение. — Не звонила.

           — Значит, он просто пришел сюда? Просто появился у твоей двери.

           Я киваю, продолжая молчать. 

           — Мне нужно знать, что случилось?

           — Ничего не случилось. Абсолютно ничего.

           Ной убирает руку, морщась от боли. Его ревность изматывает. Опустив голову, я чувствую, как на меня накатывает волна слез, но сдерживаюсь, потому что я не такая женщина. Я не плачу из-за мужчин, особенно в их присутствии. 

           — Ты хочешь сказать, что вы двое стояли молча и ничего не говорили? Что он не напомнил тебе, как здорово трахаться с ним? То, что у вас есть, просто потрясающе. Он — любовь всей твоей жизни. Он может дать тебе то, что я, возможно, не могу?

            Слеза, наконец, изящно стекает по моей щеке и попадает на губы. Я не могу ее сдержать. Я могла бы обвинить в этом усталость, недостаток сна, но глубоко внутри я знаю, что это потому, что я стою рядом с человеком, без которого не могу жить. 

           Мне больно дышать без него. 

           Это я наконец-то знаю. 

           — Хочешь знать, что я сказала? — ищу глазами Ноа, умоляя дать мне знак, что все, что я чувствую, что-то значит, что это не что-то поверхностное. Это не похоть, и это больше, чем просто дружба. — Я сказала ему, что заслуживаю большего. Я хотела большего. Я хочу почувствовать любовь мужчины, чье сердце бьется только для меня. Я хочу жизнь, воспоминания. Я хочу всего этого. И самое ужасное, что все, о чем я могу думать, — это ты. Тот самый человек, который заставляет меня чувствовать себя меньше, чем я есть, когда ты не слушаешь меня и говоришь, что я не могу понять, каково это — быть матерью.