Закалённый в зоновских боях пассажир моей «Волги» поджимал подбородок к груди и оставался цел и невредим, но ничего не мог противопоставить напору противника.

Чуть поодаль валялись разряженные стволы, и мне на миг показалось, что в запале битвы никто из дерущихся не подумал о том, что можно использовать рукоять как ударное оружие.

Но в какой-то момент Рашпиль сумел вывести сидящего сверху старика из равновесия. Он изогнулся на полу дугой и сбросил с себя противника, после тут же резво пополз на четвереньках к ближайшему пистолету и перехватил его за дуло как топорик.

Рашпиль вскочил на ноги.

Обернувшись к седому, он увидел перед собой раскачивающегося от усталости человека с ножом в руках.

Костромской нажал кнопку на рукояти, и за этим последовал мгновенный выброс лезвия с щелчком.

Клинок напоминал по форме итальянский автоматический стилет. На рукоятке из слюды после передних латунных больстеров проглядывался силуэт обнажённой русалки или дивы с длинными рыжими волосами.

Всё понятно — зэкпром. Зоновская выкидуха. Тамошние мастера от скуки бесконечно утекающего времени иногда делают настоящие шедевры.

Таким ножом можно только колоть. Игольчатое лезвие, заточенное с одной стороны, предназначалось для наступательной тактики, нанесения колющего удара, но никак не режущего.

Старик сделал два стремительных выпада один за другим, целясь в шею Рашпилю, но тот, к счастью, сумел увернуться и уйти с линии атаки.

Быстрота Костромского поразила моё воображение.

Но мой пассажир тоже не терял времени даром и умудрился врезать рукояткой пистолета по кисти своего противника.

Старик чуть не взвыл, но тут же перебросил нож в левую руку. Судя по движению, он превосходно владел обеими руками.

Коротким движением он нанёс следующий колющий удар и, по-моему, задел мышцы руки Рашпиля.

Надо было с этим заканчивать. Чего доброго, ещё проткнёт насквозь. Я огляделся и увидел штыковую лопату. Схватив её как копьё, я рванул на помощь, но, к моему удивлению, Рашпиль меня тут же остановил.

— Не лезь, Сантей. Я сам с ним разберусь.

Я остановился как вкопанный и, пока пытался понять, как мне лучше поступить дальше, прозевал момент, когда Рашпиль с седым с рёвом бросились друг на друга.

Я думал, что седой заколет Рашпиля ударом в сердце, но мой пассажир каким-то непостижимым образом оказался за спиной у врага.

А потом разнонаправленными движениями двух рук свернул тому шею. Раздался препаршивейший хруст. Седой обмяк, выпустил из руки стилет.

Сначала на пол со звоном упал клинок с сисястой девицей на рукояти, а потом за ним рухнул его владелец с открытыми глазами.

Теперь они смотрели куда-то в пустоту.

Рашпиль тяжело дышал — схватка далась ему нелегко.

Он обшарил карманы седого и нашёл один полный магазин патронов.

— Живём! Есть маслята! — он подбросил и тут же подхватил металлическую обойму.

Я посмотрел на валяющийся тут же ствол старика. Старенький ТК. Наверное, ещё довоенный. Интересно, откуда он у него?

Пистолет Тульский Коровина поступал на вооружение сотрудников НКВД СССР, среднего и старшего командного состава Красной Армии, государственных служащих и партийных работников.

Поймав мой взгляд, Рашпиль тут же предупредил:

— Ствол не тронь, этот явно в мутиловках побывал. Найдут твои друзья пальчики — и повесят на тебя все висяки.

Он говорил об этом с совершенно спокойным видом. Будто и не убил только что человека. Я кивнул в ответ.

Рашпиль осмотрел поле боя и вроде остался доволен результатом.

— Чисто сделано, ни одна сука не подкопается. Жаль, так и не узнал, кто меня заказал.

Наверное, он имел в виду экспертов-криминалистов, которым предстояло тут поработать.

— Надо валить. Где Алиса?

— Исчезла. Её похитили!

— Вот суки!

Он потёр лоб, словно пытался собраться мыслями, и прокричал:

— Али-и-и-с-а-а!

— Не ори, здесь её нет. Побежали.

Я рванул в сторону выхода и, подбежав к двери, понял, что моя правая рука совершенно онемела и я не в состоянии даже взяться за ручку.

Плечо болело и сковывало подвижность. Это был результат удара «спортсмена».

Рашпиль подскочил через секунду. Нахмурив брови, он распахнул предо мной дверь. Мы выскочили на улицу.

У первого здания, где припарковал «Волгу» и схватился с двумя мордоворотами, захлопали двери, послышался звук заводящегося двигателя.

Я безошибочно угадал звучание жигулёвского мотора.

Мне показалось, что Алиса попыталась крикнуть, но ей зажали рот.

— Вон они! Ходу!

— Ты их видишь? — спросил я урку.

— Нет, но нутром чую, что девку затолкали в машину. Чё с рукой?

— Здоровяк выскочил из дверей, когда вас увели. Еле отбился. А у тебя?

На рукаве виднелись следы крови.

— Война — херня, главное — манёвры!

— Что?

— Суворов говорил: «Тяжело в учении — легко в бою!» Говорю…

— Сильно задел?

— Царапина.

Я начал шарить работающей рукой по карманам и никак не мог нащупать ключи от машины.

Неужели где-то обронил, пока бежал под пулями? Не может быть, я бы услышал, как звякнула бы связка. Когда в тебя стреляют, все чувства обострены до предела. В том числе и слух.

Ключей не было. Так, спокойно! И тут я вспомнил, что они могли выпасть во время схватки со спортсменом.

«Шестёрка» агрессивно сдала назад, совершила «полицейский» разворот и, покачнувшись бортом, рванула по направлению к пустой проходной предприятия.

Я подбежал к припаркованной «Волге» через несколько секунд.

Капот машины был поднят. Вот уроды! Видимо, пытались что-то сделать с двигателем.

Я подбежал к месту, где должно было лежать тело того, кого я прижал машиной к стене.

Но его нигде не было видно, как и второго, которого я вырубил трубой.

Ага, вот и ключи. Связка поблёскивала в тусклом свете. Одинокий уличный фонарь в железной защитной решётке еле освещал местность.

Я подобрал ключи и заглянул в отсек с двигателем. Провода, идущие к свечам, на месте. Видимых повреждений незаметно.

— Давай, Сантей, что там? Уйдут! — Рашпиль уже запрыгнул на пассажирское сиденье и высунулся из открытого окна.

Я захлопнул капот и через секунду, оказавшись в салоне, повернул ключ в зажигании.

«Утёха» завелась с полпинка. «Умничка, а не машина, теперь нам с тобой нужно показать всё, на что мы с тобой способны!» — подумал я про себя и, не включая фар, резко взял с места назад.

Во время разворота Рашпиля вжало в правую дверь.

— Пристегнуться? — он опасливо посмотрел на меня, но я ничего не ответил, перевёл рычаг коробки передач в положение «драйв» и вдавил педаль газа в пол.

Чёрная «Волга» взревела, и все пять с половиной литров объёма с ускорением, вжимающим наши тела в спинки кресел, понесли нас за «Жигулями» к проходной.

За нами вздымались огромные тучи серой пыли.

Рашпиль не терял времени даром. Он повытаскивал патроны из подобранного магазина и теперь заряжал свой ствол.

— Подойдёт! — Рашпиль утвердительно кивал и убеждал себя в сопутствующей удаче. — Повезло так повезло! Маслята заходят, как родные. Вот в первый раз рад, что Алиска эту пукалку мне пробарабанила.

Мы выскочили на прилегающую к предприятию улицу.

Впереди замелькали стоп-сигналы удаляющейся «Шестёрки» — она резко свернула вправо.

Скорее всего, им не было нас видно. Хорошо, что на «Утёхе» стоит автомат. На механике было бы очень неудобно вести машину одной рукой.

Плечо всё ещё саднило, но потихоньку боль отступала, и подвижность возвращалась.

Рашпиль всматривался через окно в темноту, пытаясь понять, куда поехала «Шестёрка».

— Ты что, тех завалил двоих? — у Рашпиля поднялись брови от удивления.

— Похоже на то. Кто эти люди? Чем ты им насолил?

— Да я сам в полных непонятках. Знать, кому-то не понравилась моя работа.

— Вспоминай…

Мы постепенно сокращали дистанцию между нами и «Жигулями», но они всё ещё шли впереди метрах в пятистах.