— Ну как я гостиницу пойду в тюремных шмотках?

— Там под пассажирским сидением вещи в свёртке. Переодевайся по-быстрому и садись вперёд.

— Вот это другой разговор, кореш! А ты хитёр, бродяга.

Но увидев мой взгляд в зеркале, тут же поправился:

— Я хотел сказать, Санек, хитёр ты Санек.

Другой бы обрадовался, что методы «воспитания» возымели действие, но не я.

Всё было сказано крайне наигранно и неискренне.

Мне было понятно, что как только ситуация изменится, Рашпиль запоёт по-другому и сменит свой тон.

Я постоянно оглядывался вокруг, нам снова везло. Задворки котельной будто вымерли. Единственным свидетелем нашей остановки остался чёрный кот с белой грудкой, лениво разглядывающий блестящую Волгу с невысокого крыльца на заднем дворе, заваленного хламом.

Одежда пришлась Рашпилю впору.

Он переоделся и пересел на переднее сидение. На ногах остались грубые казённые лагерные боты. Он с долей недовольства бросил на них быстрый взгляд, а потом улыбнулся. Рашпиль был в хорошем настроении.

— Ну что, Сантей! Погнали к гостинице! Меня ждёт очень важная стрелка! Ну то есть встреча, по-вашему, по-мужицки.

Я потянулся к ключу и завёл двигатель. Потом внимательно посмотрел в глаза пассажира.

— Запомни, если подставишь, то очень пожалеешь.

Зек будто даже обиделся.

— Всё будет в полном ажуре! Отвечаю, Сантей.

Я быстро нашёл здание гостиницы «Заря» на пересечении улиц Фрунзе и Коммунистической.

Судя по её модерновому виду, свежему фасаду и заасфальтированной площадке перед входом, здание отстроили совсем недавно.

Как ни странно, но мы свободно вошли в гостиницу, пересекли безлюдный вестибюль и поднялись на третий этаж.

Место администратора пустовало, на стойке красовались две таблички, встречающиеся во всех гостиницах Союза: «Обед с 13−00 до 13–45» и «Мест нет».

Я посмотрел на часы. Обеденный перерыв закончится только через полчаса.

Мне не очень хотелось идти с Рашпилем, но он уговорил меня сходить с ним для подстраховки.

— Мы буквально одним глазком заглянем в номер, нет ли там чужих, и всё.

Я промолчал.

— Я же сказал, всё будет в ажуре. Не кипишуй, Сантей.

— В абажуре, — ответил я своему спутнику. Мне начинал надоедать его блатной жаргон.

Мы шли по пустынному коридору. Видимо, дежурная по этажу тоже отправилась на перерыв.

Подойдя к двери номера, Рашпиль три раза постучал условным стуком.

За дверью послышалось движение и быстрые лёгкие шаги.

Защёлкал отпирающийся замок.

В самый последний момент Рашпиль проворно отшагнул в сторону, развернулся и прижался к стене в метре от меня, оставив одного у проёма.

Дверь распахнулась, и передо мной предстала молодая женщина лет двадцати пяти.

Не могу сказать, что её внешность взбудоражила моё воображение, но она была определённо приятной и привлекательной.

Выражение её лица мгновенно изменилось при виде меня. Она явно ожидала увидеть тут в коридоре кого-то другого.

— Здравствуйте, вам кого? — девушка выглянула в коридор, и её взгляд уткнулся в Рашпиля.

Её напряжение заметно спало. Но уголовник, приложив указательный палец к своим губам, тихо спросил:

— Ты одна?

Девушка активно закивала головой. Отступила, как бы показывая мне номер.

— Проходите.

Рашпиль повелительно мотнул мне головой, мол, проверь.

Ах, ты ж, тварь уголовная, вот как ты решил меня использовать. Ну подожди, я тебе это припомню, Рашпиль.

Видно, все мои мысли отразились в моей мимике, потому что девушка снова растерялась, и в её взгляде проявилось беспокойство.

Она обернулась в комнату, потом заглянула мне в зрачки:

— Проходите, тут никого нет, я одна.

Девушка держалась двумя руками за приоткрытую дверь.

Я ей кивнул и вошёл в номер плечом вперёд, немного повернув корпус, чтобы не задеть её хрупкую и женственную фигуру.

В номере имелся совмещённый санузел, и я в первую очередь заглянул туда, включив свет.

Никого.

В единственной комнате номера также никого не было.

— Заходи, — я тихо обратился к уголовнику.

— Ну, здорово, шкирла!

Рашпиль деловито вошёл в номер. Девушка выглянула в коридор, чтобы убедиться, что нас никто не видит, и затворила дверь.

Она тут же повернулась и бросилась обниматься на шею Рашпилю.

— Приии-веееее-т!

Я на долю секунды бросил взгляд на её фигуру и тут же оценил подрагивающую высокую выпуклую попу, узкую талию и тонкие, изящные ноги.

Она как бы немного подпрыгивала, обнимая Рашпиля, и её молодые и упругие ягодицы с небольшим запозданием трогательно вторили движению тела.

Она обладала поистине красивым станом и лицом.

Не то чтобы мне захотелось с ней близости. Но она была из тех девушек, которых хотелось, как минимум, иметь в друзьях.

Заметив мой взгляд, Рашпиль отстранил девушку от себя.

— Ну-ну, остынь. Не видишь, мы с дороги. Мне сейчас не до ахен-ахен, жахен-трахен.

Он будто стеснялся меня. Оно и понятно, урка чувствовал себя уязвимым.

Они в своём кругу никогда не афишируют личную жизнь, за это могут прилететь проблемы.

Девушке его слова и реакция тоже были неприятны. Наверно, они давно не виделись.

Судя по тому, что она оказалась в этот час в этом самом месте, девушка была готова на многое ради бежавшего зека.

Она отшагнула и в нерешительности упёрлась обеими ладонями в узкий письменный стол.

Лицо Рашпиля растянула совершенно необаятельная тюремная улыбка.

Хрен его знает, что тянуло девушку к этому малоприятному типу.

Ощущение опасности? Есть такие любительницы.

На небольшом столе лежала еда, стояла бутылка вина и два стакана.

— Привезла, что просил на свиданке? — обратился к ней Рашпиль.

Она часто закивала головой, бросила на меня быстрый взгляд и направилась к своей дамской сумочке, лежащей на кровати.

— Да, сейчас. Конечно, привезла.

Рашпиль уселся в кресло, его глаза шарили по её телу.

Я тоже с удовольствием следил за женственными линиями, особенно меня привлекала аккуратная грудь средних размеров, убранная под лиф.

Девушка давно привыкла к мужскому вниманию и не обращала на нас никакого внимания.

От этого её красота становилась ещё более естественной и притягательной.

— Вот, — она достала из сумочки предмет, обёрнутый в белую тряпочку, и протянула его Рашпилю.

Тот с некоторой долей презрения забрал его из рук девушки.

— Что это? — Рашпиль злился.

— Ну как что? То, что ты просил. Достала его тебе.

Он откинул уголок белой ткани, под которой показалась рукоять пистолета.

— Я тебя спрашиваю, баба ты безмозглая, что это?

Девушка расстроилась. Она не понимала, что не так, но ощущала чувство вины.

— Пистолет, как ты просил…

— Я просил достать мне ствол, а не бабскую пукалку! — Рашпиль почти сорвался на крик. — Ты чо, совсем того?

Он держал в руках небольшой по размеру браунинг модели 1906 года.

Девушка начала оправдываться:

— Я думала, что чем меньше и незаметнее оружие, тем тебе его будет легче носить. Мне сказали, что это хороший пистолет.

— Сказали… — Рашпиль передразнивал девушку, скривив презрительную гримасу, — мозгов купить на базаре, не сказали? Курица! Мне чумовая, реальная волына нужна, а не эта лажа. Сколько маслят взяла?

— Маслят?

— Патронов сколько? — раздражённо пояснил свой вопрос зек.

— Патронов? Вот всё, что в пистолете. Я не считала, мне сказали — полная обойма.

Рашпиль небрежно отбросил ствол обратно на кровать.

Оказывается, он не только скот, но и ещё и идиот. Браунинг, который он держал в руках, был одним из самых известных и популярных пистолетов в Европе.

Это оружие выпускалось миллионными тиражами с 1906 по 1957 год. То есть его сняли с производства всего около двадцати — тридцати лет назад.

Всего выпускалось три разновидности этой модели. Самая первая выпускалась примерно с 1906 по 1909 год и не имела никакого магазинного предохранителя.