Я кивнул в сторону парня со спортивной сумкой на плече.

Алиса кивнула и уверенной походкой направилась в сторону газетного киоска.

Подойдя к парню со спины, она закрыла ему глаза ладошками.

Потом между ними произошёл короткий диалог, видимо, она объясняла, что обозналась.

Алиса улыбалась и буквально минут через десять очаровала парня.

Она показала в сторону машины на улице, потом в сторону меня. Парень повернулся и кивком поздоровался.

Похоже, дело сделано, — Алиса взяла парня под руку, и они двинулись на улицу в сторону Утехи.

Я заметил, как один из ментов исподтишка наблюдал за происходящим. Второй вышел на улицу и, покрутившись у машины, записал номера в блокнот.

Чтобы окончательно убедить их в правдивости своих слов, я пошёл в буфет и через некоторое время вернулся к машине с остывшими беляшами в бумажном кульке, лоснившимися от масла.

Впрочем, ни с чем другим вернуться я не мог, потому что это была единственная еда, которую можно было приобрести в буфете на этот час.

Подойдя к Волге, я отпер двери.

— Здорово, руки не пожимаю. Я Саша, садитесь назад. Беляши будете?

Парень пожал плечами и представился:

— Дима.

— Будешь беляш?

— Кто же откажется.

— Только не заляпай мне сзади салон, Дим. Алис, ты?

Она пожала плечами и тоже потянулась к кульку.

Мы расселись, я завёл движок.

Всё это время чувствовалось, как за нами внимательно наблюдают из глубины зала, через окно.

— Куда едешь, Дим?

— Ну как куда? Туда же, куда и вы. В Куйбышев. Аля сказала, что вы едете туда.

— Всё верно, доедем с ветерком. Расскажи о себе.

— Да что там рассказывать, особо рассказывать и нечего. Учусь в техникуме, на энергетика. Отслужу, потом буду поступать в политех в Куйбышеве. А тачка твоя?

Парень разглядывал салон. По выражению его лица было сложно определить, что ему нравится больше — компания красивой девушки или предстоящее путешествие в чёрной Волге.

Мы тронулись.

— Машина служебная.

— А разве можно служебные в личных целях?

— Мы не в личных, мы на задании.

— На задании.

Я отъехал от вокзала и сделал крюк, объехав ближайший квартал, остановился в переулке и встал так, что площадь и вокзал просматривались, как на ладони.

А вот со стороны вокзала наоборот. Машину практически не было видно за кустарником.

— На задании? Вы менты?

— Обижаешь, какие менты. Бери выше.

— Выше? — у него брови полезли на лоб, он с придыханием выговорил мрачную аббревиатуру конторы — КГБ?

— Типа того.

— А что за задание?

— Слежка за объектом, подозрение в передаче третьим лицам важной информации. Так что, мы тут постоим немного. Ты не торопишься?

— Нет, а долго стоять?

— Думаю, что не очень.

— Тогда кушай беляш и жди.

— А это, ты тоже на задании?

Парень не отводил глаз от Алисы.

Она томно сомкнула ресницы.

— Тоже, тоже.

Пока я смотрел на здание железнодорожной станции и думал, каким образом найти Рашпиля, так чтобы не натолкнуться на сотрудников милиции, с правого крыла вокзала началась какая-то суета.

Судя по визгу и обрывкам фраз, долетавших до нас, украли чемодан.

Женщина лет сорока-сорока пяти, ещё не увядшая и не обабившаяся, орала благим матом и звала милицию.

По всему было видно, что она только сошла с прибывшего пассажирского поезда, всё ещё стоявшего на перроне на ближнем к вокзалу пути.

Нам была видна только его головная часть. Местные прохожие, в основном женского пола, останавливались рядом с потерпевшей. К ним присоединялись другие неравнодушные пассажиры и пассажирки.

С каждой минутой их становилось всё больше. Зеваки, сочувствующие и просто любопытствующие прибывали, пока вокруг женщины не образовался целый кокон из людей.

Наконец, из дверей вокзала показалась милиция. Те самые двое милиционеров выскочили из центрального входа и побежали направо в сторону потерпевшей.

Они протискивались к женщине, у которой увели чемодан.

И тут я увидел Рашпиля. Он появился из-за противоположного левого крыла здания. Стало понятно, что он и есть причина сыр-бора.

В одной руке он нёс коричневый чемодан с чёрными набалдашниками на углах. А на другой у него был перекинут пиджак.

На голове у него была надета невесть откуда взявшаяся кепка. И если бы я не знал его, то можно было подумать, что он пассажир с прибывшего поезда.

Надо отдать ему должное. Неплохая маскировка. Если его и пасли на входе, то он сумел несколькими простыми приёмами полностью изменить свою внешность.

Пока толпа шумела и всё внимание милиционеров было сосредоточено на кричащей женщине и перебивающих друг друга свидетелях происшествия, Рашпиль грамотно избавился от чемодана.

Не отрывая взгляда от собравшейся толпы и редких прохожих, он быстро протёр ручку чемодана носовым платком и задвинул его ногой за ближайшее дерево.

Убедившись, что никто этого не заметил, он заспешил по тротуару прочь от вокзала.

Кое-что увиденное встревожило меня. Я увидел под пиджаком чёрное воронение ствола.

Каналья! Я хлопнул себя по карманам куртки, а потом начал по ним шарить.

Обоймы, которую я извлёк из браунинга ещё в гостинице, нигде не было.

Вот скотина! Вытащил в тот момент, когда менты обратили на нас внимание.

Я тоже хорош! Прозевал и ничего не почувствовал.

Да, счёт на табло Каменев-Рашпиль: один-один.

Не зря он рассказывал мне, что от нечего делать в тюрьме люди осваивают воровское ремесло.

Кто-то учится на щипача, кто-то на каталу-картёжника, кто-то на медвежатника.

Похоже, что Рашпиль освоил искусство незаметно лазить по чужим карманам.

Теперь нужно его подобрать, пока он не натворил дел и не устроил пальбу.

— Вот он! — выпалила Алиса, тоже узнав Рашпиля.

— Вижу, — ответил я.

Дима пытался понять, на кого мы смотрим.

— Где?

— Неважно, Дима. Нам нужна твоя помощь.

— Моя?

— Да, беги к телефону-автомату, звони в милицию, сообщи, что объект направился к головному вагону, возможно к локомотиву. Понял?

— Понял, но у меня нет двухкопеечной монеты.

— 01,02,03 — бесплатно.

— А, да, точно! Я побежал, а что потом?

— А потом садись на электричку, как планировал, у нас Куйбышев отменяется.

— Может, телефон оставите, подружились, вроде как.

— Дима, быстрее, от тебя зависит судьба людей. Мы сами тебя найдём.

Студент схватил свою сумку и поспешил к ближайшему таксофону.

Я же повёл машину по площади в сторону от правого крыла вокзала и милиционеров с толпой.

Рашпиль шарил глазами по привокзальному пространству. Я поморгал ему фарами, когда он, наконец, увидел нашу Волгу.

Я рукой указал на ближайший пешеходный переход и направил туда машину.

Через десять секунд он запрыгнул на своё место сзади.

— Бляха-муха, чуть не засыпались! Чуть не засыпались. Но нам везёт! Ого, это что? Хавчик?

Он схватил один из оставшихся беляшей, откусил приличный кусок. Уже с набитым ртом он продолжил:

— Я фартовый, нам везёт!

Мне не хотелось с ним спорить и объяснять, что все проблемы возникли оттого, что он вылез из машины и попёрся с нами в буфет.

Сейчас это было бесполезно.

К тому же у него снова заряженный ствол, и он не преминет им воспользоваться.

Поэтому я на ходу развернул карту и, сопоставляя наше текущее положение с названиями улиц, повёл Волгу на выезд из города в сторону Куйбышева.

— Полезай в укрытие.

— И не подумаю, — дерзко ответил Рашпиль, — сам туда залезть не хочешь?

— Не дури, хватит с нас приключений на сегодня.

— Чё ты раскомандовался? Ехай давай. Твоё дело баранку крутить.

Смотри как, как осмелел. Ничему его жизнь не учит. Ладно, будь что будет.

Но нам и вправду везло.

На выезде на посту никого не оказалось, и мы беспрепятственно выехали из города на трассу.

В машине стояла напряжённая тишина. Когда мы преодолели километров двадцать, Рашпиль неожиданно обвинил меня в том, что я хотел его кинуть.