Увидев приближающийся вооружённый вертолёт, Илья решил немедленно скрыться. Но, выйдя наружу, он увидел Варвару Бекетову, которая только что рухнула на кучу песка.

Осознав, что она ещё дышит, и вспомнив их короткую, острую встречу, он решил: "Ну, семиярусная высотка буквально свалилась мне на колени". Поэтому он быстро закинул её в машину. Илья Синицын знал, что, будучи членом оперативной группы безопасности, Варвара Бекетова, безусловно, могла позволить себе медицинские расходы. Не раздумывая, он отвёз её к знакомому врачу Солнцеву и обеспечил лечение.

***

– Кхе-кхе, – тихо покашляв, Варвара Бекетова сидела у окна, всё ещё восстанавливаясь после операции. Она пыталась привыкнуть к протезу правой руки, который ей скоро должны были установить, и пока ещё неловко держала сигарету, к курению она ещё не привыкла.

Илья Синицын придвинул стул рядом с ней.

– Мне жаль твоего брата, Женю Битаева.

– Ты знал?

– Ну, я занимаюсь брокерской деятельностью, так что могу раздобыть такого рода информацию, как случайный дождь в Новоалтайске, – Илья пожал плечами.

Поняв намёк, Варвара Бекетова всё ему рассказала. В конце, глядя на прохожих внизу, она спросила:

– Можете ли вы помочь мне подтвердить, что Золотое Тело Гондураса мёртв?

Илья Синицын горько усмехнулся.

– Вы его переоцениваете. У него голова разлетелась на куски – как он вообще жив? Ваша Команда даже сделала официальное заявление, заявив, что его застрелили после того, как поймали на краже платиновой лицензии на обслуживание.

Мёртвому клиенту всё равно требовалось официальное объяснение. Команда по связям с общественностью компании Ancheng Company действовала быстро и хладнокровно. Общественность теперь верила, что даже украденные коды авторизации могут вызвать оперативную группу безопасности, что лишь укрепляло преданность Команды клиентам. Это был ещё один раунд позитивного пиара. А убийство Золотого Тела Гондураса? Это был просто ещё один способ для Команды продемонстрировать свою силу. Беспроигрышный вариант.

Прежде чем Варвара успела задать ещё один вопрос, Илья Синицын добавил:

– О, а тот акционер, которого вы спасли? Он тоже мёртв. Всего за несколько часов до того, как вы спасли Золотое Тело Гондураса.

– Золотое Тело Гондураса, вероятно, убил вашего старого клиента и попал под охоту его людей. Именно поэтому он обратился за помощью в оперативную группу безопасности. Он, наверное, и не ожидал, что, даже переодевшись, столкнётся с тобой. Вот это карма.

Вспоминая, как они с братом рисковали жизнью, чтобы спасти таких людей, Варвара Бекетова молча смотрела в окно.

Илья Синицын, уже привыкший к подобной иронии судьбы, пошутил:

– Что случилось? У тебя случилось прозрение о мире?

– Тебе не понять, если ты не прожил две жизни.

– ….

Илья Синицын про себя подумал: "Ты действительно обращаешься к нужному человеку".

– Итак, какой у тебя теперь план?

– Пока не уверена.

– Если только ты не ищешь смерти, всё в порядке. Ты, может, и отплатила мне московской гривной, но всё равно должна мне услугу.

Варвара Бекетова криво усмехнулась.

– Ты настоящий мошенник.

Но на этот раз в её тоне не было негодования. Единственной оставшейся левой рукой она затушила первую сигарету, сделала глубокий вдох и приняла решение.

– Вы можете помочь мне найти помещение? Я хочу открыть свою клинику.

– Это легко, если у тебя есть деньги. Но мне интересно – почему бы не покинуть это место, полное плохих воспоминаний?

– Куда бы я ни пошла, везде одно и то же. Всю жизнь жила для других. На этот раз хочу сделать что-то для себя.

Слушая по дороге рассказ Ильи Синицына, учитель и ученица незаметно вышли на улицу Белоярской. Ночь распласталась по Новоалтайску густым маслом: воздух пах пылью, старым асфальтом и далёкими кухнями, где кто-то жарил лук и мясо. Ветер нес с собой гул электропроводов, и фонари, будто уставшие глаза, мигали сквозь влажный туман.

– Так вот что скрывалось в прошлом доктора Бекетовой, – протянула Роса, глядя на мокрый асфальт. – Разве не назвать это кровавой баней?

Илья помолчал, закурил, но сигарета сразу погасла от ветра. На лице не дрогнуло ни одной мышцы.

Он уже видел подобное раньше – слишком много раз. И рассказал всё это не только затем, чтобы Елена поняла Варвару Бекетову, но и чтобы предупредить её – держись подальше от таких команд.

Елена, слушая, постепенно перестала улыбаться. Она не ожидала, что у такого уверенного, спокойного доктора может быть настолько пропитанное кровью прошлое.

– Решительный, но беззаботный, – наконец произнесла она, пытаясь пошутить. – Мне нравится. Просто забавно, что даже у тех, кто кажется стальным, внутри – узлы.

– У каждого есть история, – тихо ответила она сама себе. – Только не всем выпадает шанс рассказать её. Но больше всего меня поражает он сам: глаза – будто целая жизнь, а на лице ни капли усталости.

Елена шла рядом и украдкой рассматривала спину Ильи – широкую, чуть сутулую, будто под тяжестью лет и решений. Из горла вырвался вздох:

– Учитель… а у тебя… были такие же переживания? Ой!

Илья резко повернулся и щёлкнул её по лбу пальцем – мягко, но с размахом.

– Ты ещё не прожила и половины того, о чём вздыхаешь. Лучше подумай, как выбраться из своих собственных узлов.

Елена ойкнула, потёрла лоб и усмехнулась:

– Ты права. После того, как первый тест оказался таким жёстким, я боюсь представить, что будет во втором.

– Второй тест? – Илья поднял брови. – А разве я тебя ещё не проверял в машине?

Она моргнула, вглядываясь в него.

– В машине? Когда это?

– Когда согласилась установить комплект энергоканала культивации. Это и был второй тест.

– Подожди... это тоже испытание?!

– Не все проверки надо объявлять заранее, – спокойно ответил он. – Первый был на доверие, второй – на ценности. Ты прошла оба.

– И всё-таки… будет третий?

– А ты что, зависима от экзаменов? – усмехнулся он.

Елена остановилась. Ночной Новоалтайск простирался вокруг, будто дышал огнями – влажный, таинственный, словно огромный живой организм. Свет фар отражался в её глазах, и на лице промелькнуло что-то детское, почти сказочное.

– Так? – спросила она едва слышно.

Илья обернулся, и в голосе прозвучало что-то неожиданно тёплое:

– С этого момента ты – мой ученик. С этого момента мы едины, как учитель и ученица.

– П-просто так?

– А что, у вас там положен сваха и обручальный дар за принятие учеников?

– Да нет, просто… я никогда не проходила это по-настоящему, не знала, как это должно быть.

– Да чего там думать, – вмешалась Безумная Елена где-то в глубине сознания Елены. – Колени, клятвы, поклоны – почти как свадьба!

– Елена! – зашипела она в пустоту.

Илья усмехнулся краешком губ:

– Не нужно никаких церемоний. Просто скажи искренне – "Учитель", и я приму тебя.

Елена замерла. Теперь она поняла, что все эти дни называла его так лишь по привычке, не вкладывая смысла. Сердце толкнуло грудь изнутри, дыхание стало неровным. Она сделала шаг назад и низко поклонилась.

– Учитель, я, твоя ученица Елена, выражаю тебе почтение.

Илья, казалось, стал мягче. В её словах было что-то живое, настоящее – не просто слова. Он помог ей выпрямиться, положил ладонь на плечо.

– Не нужно церемоний, – сказал он тихо. – Сегодня праздник. Пойдём – отведу тебя пробовать еду и терское вино. Императорский шустовский коньяк у них – как жидкий янтарь, согревающий даже камень.

Ветер донёс с холма запах жареных каштанов, бензина и дождя. Город гудел, жил, переливался – а где-то внутри него два человека, едва встретившиеся, уже делили между собой небо и судьбу.

Хотя Новоалтайск давно утонул в неоне, стекле и хромированных фасадах, самые дорогие рестораны всё ещё цеплялись за старину: вывески у них были будто из другой эпохи – "Жатва", "Земля и солнце", "Колос". Внутри таких мест пахло запаренным сеном, старым деревом и мясом, томящимся на углях. Люди платили московскими гривнами за иллюзию того, что мир вокруг не рухнул в бесконечный гул механизмов и рекламы.