Утро в Лесном начиналось с того, что кто-то обязательно орал.

Сегодня первой была мать.

— Артём! — голос пробился сквозь сон, через стену, через одеяло, через все «ещё пять минут» мира. — Подъём! Ты школу собираешься заканчивать или так, отметиться?

Он попытался спрятаться глубже в подушку. Одеяло было тёплым, старым, с вечно сбившимся в углу синтепоном. За окном сизый свет пробивался через плотную занавеску. Где-то за домом надсадно кашлял трактор, вдалеке на пилораме уже заводили дизель.

— Ещё чуть-чуть, — промямлил он.

— Чуть-чуть ты вчера говорил, — не унималась мать. — Вставай, пока отец сам не пришёл. Я предупреждала.

Вот это уже был аргумент. Отец не кричал, не угрожал и не бегал с тапком. Он просто приходил, стоял в дверях и смотрел. После этого вставать хотелось очень быстро.

Артём выдохнул, открыл глаза и сел. От холодного воздуха по коже пробежали мурашки. В комнате было тесно: кровать, стол, старый шкаф, стул с перекошенной ножкой. На стене висела большая карта мира, угол которой уже отлип и загнулся, и пара пожелтевших вырезок про космос.

Он упёр взгляд на карту. Где-то там — всё, о чём он читал в интернете и книжках. А здесь — Лесное, точка, которую даже не нарисовали. Словно её и нет.

Дверь в комнату приоткрылась, и внутрь просунулась взъерошенная голова младшего брата.

— О, живой, — сообщил Егор. — Я уже думал, ты в спячку ушёл.

— Зато ты из неё никогда не выходил, — буркнул Артём, свешиваясь с кровати. — Иди отсюда, пока нос целый.

— Ага, щас, — Егор ухмыльнулся, но всё же отступил. — Мама сказала: если через пять минут не будешь на кухне, она зайдёт с ремнём и дефибриллятором.

— С чем? — не понял Артём.

— Не знаю, но звучало страшно, — брат пожал плечами и исчез за дверью.

Артём вздохнул и начал собираться. Натянул джинсы, футболку, рубашку сверху. Нашёл на стуле носки — не слишком сильно пахнущие — и сунул ноги в старые кроссовки.

Рюкзак валялся у стола. Внутри — привычный набор: тетради, учебник по алгебре, по русскому, побитый жизнью пенал. Он машинально перелистнул тетрадь, посмотрел на вчерашние примеры. Цифры смотрели на него оттуда с немым упрёком.

Ладно, — подумал он, — сегодня отстреляюсь.

В коридоре пахло деревом, мылом и чем-то жареным. Полы мать вымыла вечером, они блестели, и всё равно где-то под ногой нашлась крошка, которую он ногой сдвинул к плинтусу.

Кухня встретила жаром и хлопотом. Ольга, небольшая, крепкая женщина с собранными в хвост волосами, крутилась у плиты. На сковородке шипели яйца, рядом кипел чайник. На столе уже стояла тарелка с нарезанным хлебом. Отец сидел на своём месте, у окна, в рабочей рубашке с закатанными рукавами и видавшими виды брюках. В руках — большая кружка с чаем.

Егор уже устроился за столом, ковырял вилкой омлет и косился на телефон, лежащий рядом. Телефон был дешевый, но любимый, в чехле с какими-то странными героями.

— Телефон убрал, — не оборачиваясь, сказала мать. — Ешь как человек.

— Я ем как человек, — возмутился Егор. — Телефон просто рядом лежит.

— Егор, — тихо сказал отец.

— Всё, всё, — вздохнул брат, отодвигая мобильник. — Я просто проверял время.

— По нему или по кукушке? — уточнила мама.

— По твоему голосу, — проворчал Егор.

— И правильно, — Ольга повернулась, заметила Артёма и тут же махнула лопаткой. — Наконец-то. Садись. Ты в зеркало себя видел? Как будто тебя всю ночь дурили.

— Это мои природные данные, — сказал Артём, садясь. — Ничего не поделаешь.

— Твои природные данные от твоего ночного тыканья в тетради зависят, — отрезала мать. — Ты до скольки сидел?

— Не помню, — честно признался он. — Час, может.

— Полвторого, — задумчиво сказал Егор, отправляя в рот кусок хлеба. — Я ещё слышал, как ты там шуршишь. А потом пошёл спать, потому что, в отличие от некоторых, я ценю своё здоровье.

— Ты ценишь только зарядку телефона, — заметил отец. — Остальное — так, приложение.

Он говорил спокойно, без злобы. Николай вообще редко повышал голос, но от его замечаний почему-то всегда хотелось шевелиться быстрее.

— Доброе утро, — сказал Артём, отломив кусок хлеба.

— Доброе, — отец кивнул. — Ну что, будущий учёный, готов к контрольной?

— Как всегда, — ответил Артём. — Наполовину.

— Это как? — Ольга поставила перед ним тарелку с яичницей. — Полголовы готово, полголовы спит?

— Типа того, — он усмехнулся. — Половина задач решается, половина смотрит на меня с ненавистью.

— Главное, чтобы потом не ты на них с ненавистью смотрел, — заметил Николай. — Береги голову, она у тебя одна.

— У него ещё запас есть, — Егор хмыкнул. — Там между ушами место пустует.

— Между твоими ушами ветер гуляет, — отрезала мать. — Ты уроки сделал?

— Да, — Егор вдохнул. — Почти.

— Почти — это не сделал, — заметил отец.

— Я доделаю после школы, — поспешно сказал брат. — Честно. Там немного осталось.

— Егор, — мать взяла полотенце и вытерла руки. — Если ты ещё раз придёшь с двоекой… двойкой, — поправилась она, — я тебя за уши к этим тетрадям привяжу.

— Ой, началось, — протянул Егор. — Один раз было. Один!

— Два, — спокойно вставил Артём.

— Не помогай, предатель, — Егор ткнул в него вилкой.

— Так, — мать всплеснула руками. — Всё, хватит. Ешьте. Иначе вас только по телевизору буду видеть, на передачах про «они были такими милыми, пока не начали голодать».

В этот момент входная дверь хлопнула, и по коридору прошуршали быстрые шаги.

— Я дома! — прозвучал знакомый голос. — Скучали?

— О, — Николай улыбнулся. — Кажется, явилась.

В кухню буквально ввалилась Марина — на ходу снимая куртку и уже что-то болтая. На плече у неё висел рюкзак, облепленный наклейками, в руках — толстый блокнот.

— О, мои любимые, — объявила она, по очереди чмокая мать и отца. — Здравствуйте, честные люди.

— Здрасьте, нечестная, — отозвался Егор. — Опять автобус опоздал?

— Это я опоздала к автобусу, — честно призналась Марина. — Но потом появилась так эффектно, что водитель смягчился. Вообще, кто придумал ставить маршрут в семь утра, а? Я художник, мне вреден ранний подъём.

— Ты студент, тебе полезен любой подъём, — сказала мать. — Ешь.

— Я ж так и делаю, — Марина мгновенно оказалась у стола и утащила себе кусок хлеба. — Привет, мелкий, — бросила она Егору. — О, брат в форме. Здорово, гений.

— Привет, богема, — сказал Артём. — Как столица?

— Не столица, а областной центр, — вздохнула она. — Не путай, а то ещё подумают, что я совсем высоко забралась. А так… нормально. На стипендию не умерла, на подработке не убилась, в общежитии не замёрзла. Живём.

— Ты худенькая стала, — мать оценила её внимательно. — Ты там ешь?

— Конечно, — Марина надулась. — Я себя иногда даже балую. Вчера, например, купила себе пирожок. Один.

— Живот покажи, — Ольга сверкнула глазами. — Я тебя знаю. Ты, как Егор, будешь питаться воздухом и чипсами.

— Мам, я не питаюсь воздухом, — возмутился Егор. — Чипсами — да. Но это другое.

— На здоровье его это одинаково влияет, — заметил отец. — Будете потом вдвоём с врачами знакомиться по имени-отчеству.

— Не сгущайте краски, — Марина отмахнулась. — Тут вот у нас будущий светоч науки сидит, — она кивнула на Артёма. — Как там, брат, девятый класс? Ты вообще осознаёшь, что через два года покинешь этот рай?

— Если поступлю, — сказал он.

— Поступишь, — уверенно заявила Марина. — У тебя мозг есть. Главное — не ломай себе руки об чужие лица.

— Ты это к чему? — осторожно спросила мать.

— Да так, — Марина слегка смутилась. — Слышно же, что он у нас главный боец района.

— Я не ищу драки, — отозвался Артём.

— Это драки тебя ищут, — Егор не удержался.

— Егор, — Николай посмотрел на него.