На следующее утро молодая леди Уинтворт отправилась в свое родовое поместье, и ее сопровождал Джордж Флетчер, снова взявший на себя заботу об ее безопасности в дальней дороге.

Джордж Флетчер умел выбирать крепких и выносливых лошадей, и благодаря этому его умению путешественники не задерживались в пути, и скоро приехали в Дарлингтон.

— Может, мы переночуем в гостинице, Мейбелл, и завтра рано утром снова отправимся в путь? — предложил молодой офицер девушке, когда они подкреплялись холодными закусками в обеденном зале постоялого двора.

— Ах, нет, Джордж, до моего поместья всего три часа пути, и мне не терпится снова его увидеть. Сто лет в нем не была, — протестующе произнесла Мейбелл. Ее нетерпение было так велико, что она быстро отложила на свою тарелку недоеденное крылышко жареного цыпленка.

— Если ты этого так сильно хочешь, дорогая, тогда едем, — улыбаясь, согласился с нею Джордж, хотя ненастная погода не благоприятствовала даже коротким поездкам.

Стоял февраль, пронизывающий ветер гулял по долинам и холмам, и редко какой путник встречался по дороге. Короткий зимний день подходил к концу, и к тому времени как парк Уинтвортов показался на виду, стало темнеть, и снова густо повалил снег. Задержись Мейбелл со своим спутником в гостинице хотя бы на час — они застряли бы в снежных заносах, где по обеим сторонам от кареты простиралось необозримое пустынное поле.

Экипаж путешественников свернул с большой дороги в парк, и в его дальнем конце смутно проступил большой каменный особняк, окруженный стенами и пристройками. Карета въехала во внешний двор с пекарнями, кладовыми и сыроварнями, и, проехав под низкой аркой ворот, она остановилась во внутреннем дворе. Внутренний двор имел форму большого квадрата с высокой колокольней в своей северной части и с парадным входом дома с южной стороны. Родовое гнездо встретило Мейбелл тишиной и запустением, и никто, кроме сторожа, не вышел встречать ее. Большинство слуг, не получив вовремя заработной платы, ушли из поместья Уинтвортов еще в прошлом месяце. В доме осталось только несколько преданных человек, готовых ждать положенных денег неопределенное время. Одни были слишком стары, чтобы искать новое место, другие слишком молоды и неопытны, чтобы рассчитывать на новую, более выгодную должность, но новая хозяйка поместья была искренне рада оставшимся людям, напоминающим ей о днях ее счастливого детства.

Мейбелл дала распоряжение кухарке приготовить всем легкий ужин, и повернулась к Джорджу Флетчеру, с любопытством осматривающемуся вокруг. Взяв своего друга за руку, она повела его из темного, обшитого панелями холла в галерею, из которой, пройдя по широкой лестнице, они попали в западное крыло дома. Девушка толкнула большую дверь, находившуюся ровно посредине второго этажа, и в проеме показалась очень просторная, роскошно убранная спальня.

— Вот, Джордж, наша парадная комната для гостей, надеюсь, она тебе понравится, — весело произнесла молодая хозяйка поместья. — Ее время от времени топят зимой, даже когда в ней никого нет, поэтому в ней должно сохраняться определенная толика тепла.

— Мейбелл, мне понравилась бы даже собачья конура, вздумай тебе меня туда поместить. Я предан тебе как пес, ты же знаешь, — с нежностью сказал ей Флетчер.

— Знаю, и очень тебе за это благодарна, — оживленно отозвалась на его слова девушка и послала ему воздушный поцелуй: — Спокойной ночи, милый!

В легком свете одинокой свечи она исчезла как призрачное видение, но Джордж все равно продолжал испытывать чувство приподнятого счастья. Эта комната продолжала дышать Мейбелл, как и все стены ее родного дома, и тут он чувствовал себя путником, который неожиданно удостоился желанного рая.

Старый лакей затопил камин, служанка принесла ужин, но гость едва обращал на них внимание, весь погруженный в свои любовные грезы. Здесь он, как никогда был близок к любимой, которая удвоила свою любезность к нему, подчиняясь не писаным законам гостеприимства. В этом месте ему будет легко всецело завладеть ее вниманием, и потом ее сердцем. С этими приятными мыслями Джордж Флетчер быстро уснул и видел такие же приятные сны.

Утро несколько развеяло его сладостные иллюзии. При дневном свете поместье Уинтвортов оказалось еще более запущенным и пришедшим в упадок, чем оно представилось ему вчера в сгущающемся ночном сумраке. К югу от поместья простирались пастбища, вдали виднелись фермы, но там, где должны быть пашни, земля осталась невозделанной и заросшей чертополохом. Вдалеке тощих малочисленных коров перегоняли из одного загона в другой, и Флетчера поразила их худоба. Отсутствие твердой хозяйской руки ощущалось во всем — в покосившейся калитке, толстых слоях пыли на мебели и безлюдности внутреннего двора. Мейбелл явно нелегко будет жить в собственном доме, к которому вкрадчиво, но неумолимо подступала бедность, и молодой офицер решил ради нее оставить пока в стороне сердечные дела и заняться более насущими житейскими проблемами. Первым делом он проверил наличие съестных запасов, составил список того, что необходимо купить в Дарлингтоне и произвел осмотр дома и служебных помещений. Несколько дверей и оконные рамы требовалось заменить немедленно, и Джордж переговорил на эту тему с деревенским плотником. Затем он занял кабинет управляющего, интересуясь, на какую сумму денег может рассчитывать Мейбелл, живя до следующей выручки от продажи урожая. Проверка документов привела его в шок — в доме не было ни шиллинга! Управляющий забрал все деньги как плату себе и нанятым им работникам. Молодой офицер задумался, как решить эту проблему хозяйки поместья. В конце концов, он пришел к выводу, что с его помощью Мейбелл может продержаться год, если она не будет позволять себе лишних покупок.

Пока Флетчер ломал себе голову над тем как поправить финансовое состояние Мейбелл, она беззаботно пила горячий шоколад, наслаждаясь вкусом любимого напитка. Девушка еще не проснулась, как следует, и в своей знакомой спальне ею овладело обманчивое ощущение возврата прежних времен. Она пила маленькими глоточками коричневый напиток и ей представилось, что вот-вот ее отец со своим егерем Робом отправится верхом осматривать свои охотничьи угодья, старая няня Дженни, как всегда, принесет ей стакан теплого парного молока, а тетушка Гортензия непременно пришлет ей записку с приглашением обсудить новый роман.

Вспомнив, что из всей семьи она осталась одна, Мейбелл едва не залилась горькими слезами, но она быстро справилась с собой и захотела отправиться на свидание с духом своей любимой тети. Девушка верила в бессмертие души, а также в то, что призрак Гортензии Уинтворт навещает свой родной дом. Она поднялась в мансарду, где последние годы своей жизни жила ее родственница. По лестнице было трудно подниматься — беременность уже давала о себе знать, но Мейбелл справилась и взобралась на самый высокий этаж дома. Из окна хорошо просматривались все окрестности. Девушка задумчиво обвела их взглядом. Как ей хотелось снова почувствовать себя прежней веселой и беззаботной девочкой, которая заставляет смеяться несчастную сестру своего отца, но неумолимая смерть забрала у нее двух самых близких и родных ей людей, и она никогда их не увидит. О тете Гортензии напоминала только узкая кровать под малиновым пологом, голубые занавески, часто отодвигаемые ее тонкой аристократической рукой, и ее любимая цветочная ваза, которая сейчас была пуста. Мейбелл уже смутно помнила прекрасные черты ее лица, но по-прежнему ощущала ласкающее присутствие ушедшей навсегда женщины. Она была так очаровательна, что ее племянница удивлялась тому, как мог ее коварный возлюбленный бросить ее! Увы, ее участь оказалась ничуть не лучше судьбы тети Гортензии. Оставшись с погубленной репутацией, с двумя детьми от разных мужчин, из которых ни один не был ее мужем, лишившись своего богатства, Мейбелл понимала, что отныне ее ждет жалкое прозябание в провинциальной глуши и всеобщее презрение. Но пока в ней еще жила надежда на возвращение Альфреда Эшби она находила в себе силы улыбаться трудностям жизни.