Оставшись одна, Мейбелл понемногу начала приходить в себя от той потрясающей новости, которой ее ошеломил король. В отчаянии она подумала о том, что больше не сможет выдержать королевских «милостей», которые без конца сыпались на ее бедную голову, и непременно сбежит из своей золотой клетки, как только представится случай. Приняв такое решение, девушка немного взбодрилась. Долго унывать было не в ее характере.

Мейбелл обнадеживало также то, что королева Мария Моденская вовсе не походила на умирающую, и она задумала тянуть со своим обращением в католическую веру как можно дольше, чтобы у короля Якова не возникло внезапного соблазна немедленно вести ее под венец. Приняв такое решение, девушка направилась к воротам парка.

Мейбелл обычно завершала свои прогулки приятным для нее занятием — кормлением птиц, обитавшим на озере Сент-Джеймского парка. Дикие птицы свободно летали над озером, окруженном обширным садом и цветочными клумбами, а верховодил ими большой пеликан, подаренный Карлу Второму русским послом.

Девушка выбежала за ограду и купила у уличного разносчика немного корма для своих пернатых любимцев. Небольшую часть отборной пшеницы она оставила для своего соловья, который был доставлен ей на днях от короля Якова в качестве его очередного подарка. Птицеловы уверяли, что он обладает редкой серебристой трелью, но бедный соловей не пел в неволе и, несмотря на все попытки Мейбелл подружиться с ним только сидел, нахохлившись, на тонкой жердочке в клетке.

Купив корма, Мейбелл свернула на Аллею птичьих клеток, и приблизилась к стае диких уток, слетевших на озерный берег. Она не догадывалась, что совсем скоро ей предстоит знакомство с еще одним мужчиной, которому было суждено сыграть значительную роль в ее жизни.

Сэр Джон Черчилль, герцог Мальборо, еще в молодости обрел славу блестящего военачальника, не проигравшего ни одного сражения, в котором он принимал участие. Возвышение этого выходца из скромной дворянской семьи началось с падения его старшей сестры Арабеллы Черчилль на королевской охоте. Смекалистая девушка так удачно упала перед герцогом Йоркским, будущим Яковым Вторым и задрала перед ним свои юбки, что он на целых десять лет влюбился в ее стройные, удивительной красоты ножки, и начал оказывать свое покровительство не только ей, но и ее родственникам. Четырнадцатилетний Джон стал пажом герцога Йоркского, с его помощью принялся продвигаться дальше по службе, неизменно получая повышения в воинских званиях и материальное поощрение. С подачи своего высокого патрона юный Черчилль мог бы вступить в брак с молодой леди гораздо более знатного рода, чем тот, из которого происходил он сам, но на его жизненном пути ему повстречалась Сара Дженнингс, близкая подруга принцессы Анны. Молодые честолюбивые люди с первого взгляда поняли друг друга и закрепили свое соглашение о взаимной поддержке в карьере таким прочным союзом, как брак. Блестящие природные дарования Джона Черчилля не замедлили проявиться во время подавления восстания Монмута, и Яков Второй даровал ему за победу в Седжмурской битве звание главнокомандующего всех войск и титул герцога Мальборо.

Джон Черчилль имел все основания быть благодарным судьбе, когда, вернувшись в начале сентября из военного лагеря возле Дувра, он принялся прогуливаться по аллеям Сент-Джеймского парка. Немногим дворянам его происхождения удавалось добиться таких головокружительных высот в карьере, но герцог Мальборо все равно желал добиться большего. Не красота природы привлекла его в парк — как опытный придворный он желал быть в курсе всех последних новостей и интриг Сент-Джеймского дворца, а заодно встретиться со всеми нужными людьми, способствующими укреплению его высокого положения. Молодой генерал прогуливался в обществе полковника Чарльза Годфри, за которого вышла замуж его сестра Арабелла после того, как король Яков охладел к ней считая, что подводные камни придворного мира всегда лучше всего преодолевать с помощью родственников.

— Чарльз, нам нужно отыскать прелестную леди Сибиллу и выразить свое к ней почтение, — оживленно сказал Джон Черчилль своему зятю, и принялся нетерпеливо оглядываться вокруг в поисках вышеназванной особы.

Полковник Годфри в ответ хохотнул, и пожимая плечами, заявил:

— Вот что значит на месяц уехать из Лондона! Леди Сибилла больше не фаворитка короля, друг мой, ее место заняла очаровательная Мейбелл Уинтворт. Недавно король даровал ей титул герцогини Дарлингтонской.

На лице герцога Мальбора отразилась крайняя досада, и он сокрушенно проговорил:

— Надо же, я был уверен, что Сибилла Уорд надолго завладела сердцем его величества и изрядно раскошелился на дорогие подарки для нее. Как теперь вернуть свои затраты, ума не приложу.

— Более того, леди Уорд сейчас нет в Лондоне, — подхватил полковник Годфри. — Король случайно услышал, какие ядовитые замечания она отпускает по адресу его новой герцогини, и это так разгневило его, что он на три года сослал леди Сибиллу в деревню! Никакие ее крики и просьбы о заступничестве тут не помогли, — король остался непреклонен и заявил, что так будет с каждым, кто посмеет задеть его драгоценную леди Мейбелл.

— Это уже становится интересным, — заметил, улыбаясь, Джон Черчилль. — Пожалуй, стоит познакомиться с новой чаровницей Сент-Джеймского дворца, и как можно скорее.

— Плохая мысль, Джон, — отрицательно покачал головой полковник Годфри. — Герцог Гамильтон уже пробовал говорить любезности леди Мейбелл. Один комплимент и пять минут разговора с нею стоили ему пять месяцев тюрьмы и полной потери расположения его величества. С тех пор никто не осмеливается заговаривать с герцогиней Дарлингтонской, мужчины даже избегают подходить к ней близко.

— Боже, что за испанские нравы при английском дворе! — рассмеялся герцог Мальборо. Его любопытство было еще сильнее раззадорено, и он заявил своему зятю. — Пожалуй, нужно скорее познакомиться с леди Мейбелл, пока король не приставил к ней дуэний.

— Джон, это не шутки! — заволновавшись, воскликнул Чарльз Годфри, и схватил своего шурина за рукав, пытаясь остановить его. — Говорю тебе, король Яков не прощает излишнего внимания к своей крошке.

— Полно, Чарльз, за меня ты можешь не беспокоиться, — успокаивающе проговорил прославленный генерал. — Я слишком нужен королю Якову, чтобы он обошелся со мною так, как с герцогом Гамильтоном.

Полковник Годфри обреченно вздохнул, но он больше не смел перечить своему могущественному родственнику и повел его на берег озера, где любила проводить свое время Мейбелл Уинтворт. Герцог Мальборо нетерпеливо окинул взглядом девичью фигурку, сидевшую на мягкой траве и время от времени бросавшей корм лебедям, сквозившим словно сказочные видения на водной глади озера. Он почувствовал, как ее прелесть ударила ему в голову подобно пьянящему вину. Мейбелл предстала перед ним подобно волшебному цветку, на каждом лепестке которого прячется истинная разгадка мироздания, подвластная только ей — настоящей женщине, игривой и беззаботной, способной удивлять и удивляться; неотразимой красавице, от одного присутствия которой мужчины стремятся совершать подвиги; страстной соблазнительнице, дарящей мужчинам любовь, о которой не забывают, и вместе с тем заботливой добросердечной хозяйке, способной вдохнуть в любой дом уют и живое тепло.

Окрыленный магией этих перевоплощений, которые он угадал в юной герцогине Дарлингтонской, Джон Черчилль подошел к Мейбелл, оставив позади себя своего боязливого зятя, быстро снял с головы свою большую шляпу, щедро украшенную роскошными перьями страуса, и сам представился ей. Мейбелл вскинула на него голову, приятно удивленная тем, что кто-то обратил на нее внимание. Обычно мужчины-придворные шарахались при ее приближении словно перепуганные мыши. А в это утро она была особенно хороша в своем платье из белой тафты, украшенного лишь чайной розой золотистого цвета, и ей было жаль, что никто не оценил ее наряд кроме короля Якова.

— Лорд Сендридж, герцог Мальборо, какая честь! — с искренним восторгом произнесла она, отдавая дань своего восхищения военному таланту своего собеседника. — Сэр, ваше внимание очень ценно для меня, вы из тех людей, знакомством с которыми лорды будут гордиться даже перед своими внуками.