Я попросил у судьи минуту, вернулся к столу и наклонился к Мэгги.

— У тебя под рукой протокол ареста из Вентуры? — прошептал я.

Она уже держала его наготове и передала мне.

— Что ещё мне стоит вытащить до финального удара? — спросил я.

Мэгги задумалась.

— Думаю, всё. Пора наносить удар, — сказала она.

— Шульц уже здесь? — спросил я.

— Сиско писал: он в коридоре и готов, — ответила Мэгги. — Раунтри тоже там, сидит с Гарри. Бармен, правда, пока не объявился.

— Хорошо. В зависимости от того, как пойдёт дальше, я, возможно, вызову детектива Раунтри, — сказал я.

— И ещё: не хочу тебя отвлекать, но агент Рут сидит на заднем ряду, — добавила Мэгги.

Я задержал на ней взгляд. Не был уверен, как относиться к присутствию агента ФБР. Она пришла наблюдать и докладывать? Или смерть Луиса Оппарицио что‑то для неё изменила?

— Мистер Холлер, — напомнила судья, — мы ждём.

Я кивнул Мэгги и вернулся к кафедре. Взгляд снова упёрся в Друкера.

— Детектив, вы ранее свидетельствовали, что Сэм Скейлз пользовался именем Уолтер Леннон на момент смерти. Так?

— Если я это свидетельствовал, значит, так. Не обязательно повторять, — ответил он.

— Учту, детектив. Что ещё вы выяснили насчёт Уолтера Леннона?

— Где он жил. Где якобы работал.

— Где?

— Своему арендодателю он сказал, что работает на нефтеперерабатывающем заводе «Биогрин» недалеко от дома в Сан-Педро. Мы это не подтвердили.

— Вы пытались?

— Мы связались с «Биогрин». У них не оказалось ни Уолтера Леннона, ни Сэма Скейлза в списках. Руководитель отдела кадров не узнал его по фотографии.

— На этом вы и остановились?

— Да.

— Вы знаете, чем занимается «Биогрин»?

— Это нефтеперерабатывающий завод. Перерабатывают нефть, производят чистое топливо.

— Переработанная нефть — это смазочный материал? — спросил я.

Друкер замялся, понимая, что я подвожу его к провалу.

— Не знаю, — сказал он.

— Вы не спросили у них? — уточнил я.

— Мы разговаривали с кадровиком. Сомневаюсь, что она это знает.

Я едва сдержал улыбку. Друкер оборонялся и пытался выставить очевидный пробел в расследовании моей проблемой.

— Спасибо, детектив, — сказал я. — Слышали ли вы выражение «Зверь, истекающий кровью»?

Он снова задумался.

— Не могу сказать, что слышал, — ответил он.

— Ладно, вернёмся к другому, — сказал я. — Объясните присяжным, какую роль в этом деле играл Луис Оппарицио?

— Я не могу, — сказал Друкер.

— Вы знаете это имя?

— Да. Слышал.

— В каком контексте?

— Оно всплыло в этом деле. Вчера свидетель упоминала его. А до этого люди говорили мне, что вы можете использовать «дымовую завесу» и что мне нужно быть готовым, — ответил он.

— Я не хочу вас отвлекать, детектив, — сказал я. — Тогда другой вопрос: изучали ли вы судимость Сэма Скейлза после того, как опознали его как жертву?

— Да, конечно.

— Что вы обнаружили?

— У него был длинный послужной список мошенника и афериста. Но вы и сами это знаете.

Он начал хмуриться и отвечать жёстче. Меня это только устраивало: это означало, что я достал его.

— Расскажите присяжным о его последнем аресте, — попросил я.

Друкер раскрыл дело об убийстве.

— Его арестовали за организацию мошеннической онлайн-схемы сбора средств для жертв стрельбы на музыкальном фестивале в Лас-Вегасе, — сказал Друкер. — Он был признан виновным и…

— Позвольте прервать, — сказал я. — Я спрашивал о последнем аресте, а не о последнем осуждении.

— Это одно и то же. Дело в Вегасе.

— А как насчёт ареста в округе Вентура за одиннадцать месяцев до смерти? — спросил я.

Друкер посмотрел в раскрытое дело.

— У меня нет данных об этом, — сказал он.

Я открыл досье, которое дала мне Мэгги. Это был тот самый момент, ради которого живёт любой адвокат.

— Ваша честь, могу я подойти к свидетелю? — спросил я.

Получив разрешение, я отнёс протокол об аресте: один экземпляр — секретарю, один — Берг, третий положил перед Друкером. Возвращаясь к кафедре, я мельком взглянул на зал, кивнул дочери и перевёл взгляд на задний ряд. Там сидела агент Дон Рут. Мы на долю секунды встретились глазами, прежде чем я повернулся обратно к Друкеру. Нужно было торопиться: как только Берг поймёт, что этого протокола не было в их списках раскрытия, она устроит скандал.

— Что это, детектив Друкер? — спросил я.

— Похоже на протокол об аресте из офиса шерифа округа Вентура, — ответил он.

— Кто арестован?

— Сэм Скейлз.

— Когда и за что?

— Первого декабря 2018 года. За организацию мошеннического онлайн-сбора средств для жертв массового расстрела в баре в Таузенд-Оукс.

— Это стандартная форма? — уточнил я.

— Да.

— Внизу есть несколько пунктов, которые отмечают галочкой. Что они значат?

Я посмотрел на стол обвинения. Помощник Берг в галстуке-бабочке уже листал документы.

— Один из пунктов отмечен как «межштатное мошенничество», — сказал Друкер.

— А что значит пометка «ФБР — Лос-Анджелес»? — быстрым ударом вбил я следующий вопрос.

— Что отделение ФБР в Лос-Анджелесе было уведомлено об аресте, — ответил он.

— Почему этот арест не всплыл при проверке судимостей Скейлза? — спросил я.

— Вероятно, ему не предъявили обвинений, и информация об аресте не была внесена в базу, — сказал Друкер.

— Почему? — продолжил я.

— Вам нужно спросить об этом шерифов Вентуры.

— Часто ли бывает, что человека арестовывают по одному эпизоду, а затем предлагают сотрудничество по более крупному делу? — уточнил я. — Это стандартная практика правоохранительных органов?

— Как я уже сказал, это вопрос к Вентуре, — ответил он раздражённо. — Это было их дело.

Боковым зрением я заметил, как Берг встаёт возражать.

— Сэм Скейлз был информатором ФБР, не так ли, детектив? — спросил я.

Прежде чем он успел ответить, Берг поднялась с возражением и попросила обсудить вопрос у судьи. Судья посмотрела на часы и решила объявить перерыв. Она сказала, что выслушает доводы Берг в совещательной комнате.

Когда присяжные вышли, я вернулся к столу защиты и сел. Мэгги наклонилась ко мне:

— Ты всё успел, — прошептала она. — Что бы теперь ни случилось, присяжные уже слышали, что он был информатором.

Я кивнул. Это был решающий момент. Удар по системе. 

Судья Уорфилд была расстроена, а Дана Берг — в ярости. Ни одна из них не поверила моему объяснению нарушения порядка раскрытия информации. Тогда вмешалась Мэгги Макферсон, готовая взять на себя вину, чтобы защита — моя защита — могла продолжить работу без потерь.

— Судья, это моя вина, — сказала она. — Я допустила ошибку.

Уорфилд с подозрением посмотрела на неё.

— Расскажите, мисс Макферсон.

— Как вам известно, мистер Холлер потерял своего со‑адвоката, и я согласилась её подменить. Игра уже была в разгаре, и я пыталась наверстать упущенное, знакомясь с доказательствами, теорией защиты и версией обвинения. Многое ускользнуло от внимания. Как объяснил мистер Холлер, происхождение полицейского отчёта неизвестно. Его подсунули…

— Ни на секунду в это не верю, — перебила Берг. — И, если вы собираетесь так говорить, вам никогда не следует возвращаться в офис прокурора, и они не должны вас возвращать.

— Мисс Берг, дайте ей договорить, — сказала Уорфилд. — И не переходите на личности, когда у вас есть возможность ответить. Продолжайте, мисс Макферсон.

— Как я уже говорила, — продолжила Мэгги. — Происхождение этого документа неизвестно и, честно говоря, сомнительно. Его нужно было подтвердить, и этим занялся следователь. Он подтвердил, и документ был приобщён к материалам дела в начале недели. Я всю неделю была в суде и готовила выступление защиты по вечерам. Между мной и мистером Холлером возникло недопонимание. Усугубляло ситуацию то, что он находится под стражей и недоступен для меня в любой момент. Я понимала, что мы не будем представлять протокол об аресте до конца недели, и это дало бы мне время передать копии властям штата и суду сегодня. Всё изменилось сегодня утром, когда наш следователь сообщил нам, что детектив Раунтри из управления шерифа округа Вентура сегодня приезжает в город и может дать показания.