— Неплохая попытка, — отрезала Рут.

Айелло достал из внутреннего кармана сложенную бумагу — мою повестку — и протянул:

— Вот твоя дурацкая повестка. Подотрись.

— А запрос по «ЗОСИ» тоже пойдёт в утиль? — спросил я.

— Мы не рассчитываем ещё раз услышать о вас, — спокойно сказала Рут.

Они уже уходили к лестнице. Я смотрел им вслед.

— Или что? — крикнул я. — Всё это вылезет на процессе. Я не отступлюсь — история «Биогрин Индастриз» выйдет наружу.

Рут резко развернулась, но Айелло опередил её и шагнул на меня, сжав кулаки.

— Что ты сказал? — зло спросил он.

— Думаю, вы слышали, — ответил я.

В следующее мгновение он вжал меня в перила, чуть ли не перевесил через них. Внизу было восемь метров падения.

— Холлер, тебя предупредили: любое вмешательство в федеральное расследование, никак не связанное с этим... делом, получит очень жёсткий отпор.

Рут попыталась его оттащить — безуспешно.

— Что происходит на заводе? — спросил я. — Что задумал Оппарицио? Девять лет назад я показал, кто он есть. Вы опоздали.

Айелло навалился так, что перила хрустнули. Я едва не улетел вниз.

— Рик! — крикнула Рут. — Отпусти! Сейчас же!

Он резко втянул меня обратно и ткнул пальцем мне в лицо:

— Ты не понимаешь, с чем связываешься.

— Просто не на то дерево лаем? — съязвил я.

— Даже не на ту планету, Холлер. Держись подальше. Иначе увидишь, на что способно федеральное правительство.

— Это угроза?

— Как есть, — сказал он.

Рут дёрнула его за рукав:

— Приятного вечера, — сказала она сухо.

Они удалились к лестнице, мимо Кендалл, которая уже стояла в дверях. Я смотрел вслед их машине — она уехала вниз по склону, шины хрустели по гравию. Уже на улице услышал, как Рут зашипела на Айелло:

— Что, чёрт тебя дери, это было? Садись в машину.

Когда двери захлопнулись и завелся мотор, Кендалл наконец заговорила:

— Кто это был?

— ФБР, — сказал я.

— Что им нужно?

— Решили меня испугать. Пойдём внутрь.

Войдя, я первым делом открыл приложение «Ринг». Видео конфликта — чёткое; звук немного рвался, но это поправимо. Отправил запись Циско и Дженнифер с комментарием: «Похоже, мы их зацепили».

Я попробовал было вернуться к раскрытому делу на диване рядом с Кендалл, но не заладилось.

— Чего они добивались? — спросила она.

— Я потряс их клетку — теперь пришли потрясти мою, — сказал я.

— Ты серьёзно?

— Нет.

— Хорошо. Ты собираешься работать дальше?

— Нет, думаю, на сегодня хватит.

— Тогда пошли спать.

— Отличная мысль.

Но не успел я последовать за ней, как позвонил Циско: он уже посмотрел видео.

— Это было довольно агрессивно, — заметил он.

— Им явно не понравилась повестка, — ответил я. — Что бы ни творилось в «Биогрин Индастриз» — они не хотят, чтобы мы туда лезли.

— Но с пути мы не сходим, верно?

— Верно. Есть новости от "индейцев"?

— Получил сообщение по радио: Оппарицио так и не появился.

— Надо его найти. А что насчёт нашего "нового" водителя?

— Я хотел ввести тебя в курс завтра. Вечером он никуда не ездил. После того как привёз тебя домой, спустился на Сансет, заехал перекусить в "Занку Чикен", потом его забрали девушка и ребёнок, поехали домой в Инглвуд. Всё.

— Звонки какие-то были?

— Пару, но все приятельские. Улыбался, был расслаблен. Не похоже на наводчика.

— Но всё равно, достань список звонков. Я должен быть уверен.

Поймал себя на том, что испытываю лёгкое разочарование: если бы Бишоп был стукачом, у меня появился бы реальный рычаг.

— Думаю, после прослушки в тюрьме и исчезновения бумажника федералы не настолько безумны, чтобы ещё раз подставиться, — сказал Циско.

— Наверное, ты прав, — признал я. — Но присмотри за ним ещё ночь. Никогда не знаешь...

— Без вопросов.

— Спасибо, Циско. Созвонимся завтра.

Я отключился — и сразу вспомнил о Босхе. Я не отправил ему наше видео с агентами ФБР. Позвонил напрямую — он снял со второго гудка:

— Подожди, — сказал он. — Дай мне секунду.

Слышалось звяканье автоматов, смех — явно казино. Через несколько мгновений Босх перешёл на обычный тон:

— Привет, Мик. Где я сейчас? В Вегасе, только что заселился в "Мандалай".

— Что ты там делаешь? Я думал, ты на меня работаешь… Ну, в смысле — на нас.

— Да, вот именно. Следую за одной ниточкой.

— Короче, мы сегодня зацепили Бюро: два агента явились, брызнули угрозами из-за «Биогрин Индастриз». Значит, мы всё делаем правильно.

— Они это любят, — усмехнулся он. — Я сейчас копаю: как Сэм Скейлз связан с Оппарицио и «Биогрин». Если это то, что я думаю, — это наша победа. Поможет выиграть дело.

— Понял. Завтра вернёшься?

— Завтра у меня ещё встреча. Тюрьма «Хай-Дезерт», сокамерник Скейлза всё ещё там. Я договорился поговорить с ним в восемь утра, потом вернусь.

— Думаешь, у него что-то есть?

— Он сидит за аферу с фишками: продавал липу, наварил пару миллионов. Пятнадцать месяцев в одной камере со Скейлзом — наверняка делились планами и байками.

— Красота: мошенник и махинатор в одной комнате.

— У белых воротничков там свои порядки, Мик, чтобы их бандиты не порвали.

— Спасибо, что просветил. Ты на машине?

— Конечно, поехал сам.

— Позвони, когда будешь возвращаться. В среду после суда хочу собрать всех в офисе. Обсудим дальнейшие действия.

— Буду, как договорились.

Я повесил трубку и несколько минут ещё обдумывал всё происходящее. Команда была близка к разгадке. Всё, что нужно, — успеть собрать куски воедино, пока не стало слишком поздно.

— Ты собираешься вообще идти спать? — крикнула Кендалл из спальни.

Я собрал разбросанные папки, сложил нужные в портфель.

— Да, иду.

Я вышел в прихожую — Кендалл стояла там в халате.

Я замер.

— Чуть в обморок не упал, — сказал я.

— Не впервые, — парировала она. — Что случилось?

— Ты знаешь что. Ты опять позволил работе поглотить всю свою жизнь. Нашу жизнь тоже. Потом всё развалилось. Теперь мы вновь вместе — и всё повторяется.

Я осторожно потянул за мягкий пояс, которым она небрежно перехватила халат.

— Подожди. Тут всё иначе, Кендалл. Это я. Мой процесс, моя жизнь. Если я не вложу всего себя — у нас не будет будущего. Остался месяц до суда. Мне нужно, чтобы ты вытерпела это время. Ты сможешь?

Я скользнул ладонями по её рукам к плечам. Она молчала, смотрела вниз.

— Ты не сможешь дать мне этот месяц? — спросил я.

Она покачала головой:

— Дело не в этом. Я смогу. Но иногда кажется, что ты разговариваешь со мной так же, как с присяжными — будто пытаешься убедить меня в собственной невиновности.

Я убрал руки:

— И что, ты думаешь, я такой?

— Нет. Я о том, как ты говоришь, — спокойно ответила она.

— Не совсем понимаю, о чём ты, — сказал я. — Но, если ты полагаешь, что я тебя разыгрываю, значит, тебе лучше идти спать, а мне — возвращаться к работе. Мне ещё предстоит убедить настоящих присяжных, что я не убийца. — Я оставил её стоять в коридоре.

Вторник, 14 января

Я заснул на диване после поздней работы и забыл подключить зарядку к монитору на лодыжке. В 8:15 меня разбудил резкий прерывистый писк: устройство предупреждало, что через час сядет батарея. А это означало нарушение условий моего залога.

Я прикинул интервал сигналов. Сейчас будильник пищал каждые пять секунд, но я знал: паузы будут сокращаться, а звук станет оглушительным по мере обратного отсчета. Зайти в спальню за зарядкой, не разбудив Кендалл, которая любила поспать, было почти невозможно. Но выбора не было. Я выждал момент, скользнул в комнату и успел вставить штекер в гнездо на браслете до следующего сигнала. Кендалл не проснулась. Лежала на боку, отвернувшись, и я видел, как ее рука едва заметно поднимается в такт глубоким вдохам.