Садясь в машину и трогаясь с места, они даже не думали, что на выезде с территории Агентства столкнуться лицом к лицу с журналистами и астрономами-любителями, особо озабоченными по поводу странных космических объектов, приближающихся к Земле. Прямо перед пропускным постом стоял фургон одного из местных телевизионных каналов, окруженный несколькими репортерами и интересующимися происходящим энтузиастами. Все они хотели попасть на закрытую территорию, но получили отказ. Чтобы открыть ворота и выпустить автомобиль НАСА с учеными, двум военным пришлось выйти на дорогу и следить за тем, чтобы ни один из незваных гостей не пробежал в них.

– Вот и начинается,- сказал Блэк, посмотрев на телевизионщиков сквозь тонированное стекло окна, у которого сидел.- Им уже что-то известно. Скоро сюда повалят сотни журналистов и просто любопытных. А ведь мы именно этого и опасались.

– Необходимо связаться с президентом,- сказал Труман.- Мы должны сделать официальное заявление по телевидению, чтобы хоть сколько-нибудь притормозить развитие паники в обществе.

Дик Харлоу стоял рядом и наблюдал за тем, как глава Аэрокосмического агентства разбирает электронную почту, пришедшую и на имя НАСА, и на его личное имя. На нескольких электронных ящиках, принадлежавших организации, обнаружилось, в общей сложности, более ста писем от различных астрономических обществ и кружков, редакций газет и даже простых граждан, пришедших со всех концов Соединенных Штатов. При таком положении дел заявление было уже необходимо.

Солнце садилось за горизонт, позади корабля разгорелся многокрасочный яркий закат. Лучи погружавшегося в океан светила пробивались сквозь несколько небольших облаков, застывших на небосклоне, и те от этого словно пылали изнутри.

Освещенный закатом и собственными огнями, начавшими зажигаться к этому времени,

"Плавучий город" продолжал свое кругосветное путешествие.

– Скорость в 24 узла позволила нам пройти первую половину пути значительно быстрее, чем предполагал изначальный график движения,- проговорил капитан, находясь на смотровом балконе мостика вместе со штурманом Питером Хайдом, начальником охраны Норманом Норком, старшим помощником Батом и хозяином судна Норманом Никсоном.

Томас Хайнлайн и штурман держали перед собой чашки с кофе, время от времени делая по глотку из них, и любовались видом, открывавшимся с балкона на носовую часть лайнера и океан впереди по курсу.

– Да,- согласился с капитаном Уоллас Батт.- Мы здорово разогнались после того, как прошли нулевой меридиан и вышли на прямую трассу, ведущую к Австралии.

– В таком случае, когда мы подойдем к Сиднею?- спросил глава компании, построившей "Амбассадор".

– Мы будем там на двое с лишним суток раньше изначального срока,- ответил Хайнлайн.- Подойдем к месту стоянки рано утром 26-го июля, мистер Никсон.

– Превосходно!- улыбнулся тот, явно, довольный положением дел.- Как насчет того, чтобы это отметить? Приглашаю всех к себе в ресторан через два часа.

– Я бы не отказался,- вымолвил Питер Хайд и покосился на капитана.

Томас Хайнлайн заметил вопросительный взгляд штурмана и не сдержал улыбки.

В течение тех 22-х дней, сколько "Амбассадор" уже находился в пути, на нем не произошло ни одного чрезвычайного происшествия, а сам он по-прежнему был в отличном состоянии. Гигантское океанское судно, возвышавшееся на 25 этажей над водой и имевшее в длине 4 тысячи футов, двигалось на максимально высокой для себя скорости. Уже предстоящей ночью оно должно было максимально сблизиться с австралийским континентом и начать движение вдоль его берегов. Затем ему предстояло пройти между мысом Отуэй и островом Кинг и уже по Бассову проливу выйти на малом ходу в район бухты Сиднея.

На открытых прогулочных палубах корабля было не менее людно, чем на закрытых стеклянными панелями. В некоторых местах, где было наибольшее скопление пассажиров, смешивались десятки голосов беседующих, шутящих и веселящихся людей, слышались веселые возгласы и смех детей. Многие пассажиры к вечеру заполняли лучшие рестораны и кафе так, что в них яблоку негде было упасть. Возобновлялись старые, завязывались новые знакомства, обсуждались самые разнообразные темы. В четырех главных ресторанах "Амбассадора" играли духовые оркестры или пианисты, и там царила особенная атмосфера. Никто здесь и слыхом не слыхивал ни о каких метеорных облаках и астероидах, способных уничтожить всю Землю.

Кристофер Катферт отправился в ресторан "Куб" на носу корабля задолго до начала заката и, оплатив один из столиков на втором этаже заведения, заказал вино. В "Кубе" народа почти не было, в залах было тихо и уютно. Пассажиры суперкорабля незаслуженно обделяли его своим вниманием, но, возможно, это было вызвано тем, что в нем к спиртным напиткам подавали только легкие закуски и больше ничего. К тому же все было исключительно для вегетарианцев.

Потягивая из высокого фужера красное сухое вино, парень слушал музыку, доносившуюся из скрытых от глаз посетителей динамиков акустической системы, и любовался видом из окна.

Перед тем, как оказаться в "Кубе", молодой астроном-любитель повстречал своих приятелей. Гарри и Мерфи ходили в поисках более или менее тихого и спокойного места, где можно было очень хорошо поужинать, потом хотели подняться на самую верхнюю открытую палубу, чтобы взглянуть на метеоритный дождь. Они пытались уговорить его пойти с ними, но он отказался.

Теперь, сидя за бокалом вина, Катферт с улыбкой вспоминал слова, сказанные ему на прощание Гарри Белденом: "Ты что, заболел? Не хочешь идти с нами смотреть на звездный дождь? Ты же тащишься по всему такому!" Крис просто не мог пойти с ними. Но и не мог сказать, куда и зачем идет сам, ведь парни могли прицепиться к нему, а ему это совершенно не было нужно. У него были другие планы. Ну, может, и не планы, но… Просто он надеялся, что к нему придет Джинива, и они вместе посмотрят на падающие звезды с самого кончика мегакорабля, рассекавшего океанскую гладь со скоростью быстрейшего велогонщика.

Джинива чувствовала, что, говоря о том, куда он пойдет вечером, Крис хотел, чтобы она составила ему кампанию. И она подумала: а почему, собственно, не присоединиться к нему? Это же наблюдение метеоритов и ничего больше. Тем более она поняла, что он ей приятен и даже симпатичен. Ей было бы интересно и приятно провести с ним вечер. Крис был образованным и мог рассказать много интересного не только из астрономии, хотя в первую очередь именно из нее! Слушать его было истинным удовольствием!

Беттелз, разумеется, могла провести время и с Майклом Холлисом. Он тоже был приятным на вид молодым мужчиной, достаточно интересным, с которым тоже можно было поболтать о многом. Однако, находясь в его обществе, Джинива не ощущала странного умиротворения и не проникалась полностью доверием к нему так, как это было с Катфертом. Чего-то Холлису не хватало в своей ауре. А вот у Криса это что-то, кажется, было. Но что это – Джинива сама не знала.