Направляясь за командиром и техником в камбуз, Принс подумал, что если он не прекратит постоянно размышлять над тем, где они, как далеко от Земли, сколько он еще должен здесь пробыть и какие опасности могут их подстерегать в этих "краях", то очень скоро начнет сходить с ума.

Лорен Хан и Мейсон Слоупер сидели в обсерватории и занимались настройкой и отладкой приборов. Модуль обсерватории располагался вверху, над всеми остальными, составляющими вторую часть "Созвездия", блоками, и имел сферическую форму.

– Нужно проверить все, чтобы потом, когда шаттл отправится на планету, нам не тратить на это время и успеть сделать то, что запланировано,- проговорила Лорен.

Они сидели рядом за одним длинным, слегка загибающимся пультом с тремя большими и несколькими маленькими мониторами, в круглом помещении размером не более 120 квадратных футов. Это был один из двух самых больших жилых блоков "Созвездия", не считая отсеков на самом челноке.

– Могу начать исследования атмосферы Марса и изучение его климата на настоящий момент прямо сейчас,- объявил Слоупер.- Для этого все готово. Не вижу ничего, что нуждалось бы в основательной перенастройке.

– Инфракрасные и ултрафиолетовые камеры функционируют нормально,- сообщила, в свою очередь, Лорен Хан.- Два оптических телескопа вообще смотреть не стоит.

Одним словом, все в полной боевой готовности. Действительно, хоть сейчас начинать.

– Когда шаттл отстыковывается?- спросил Слоупер.

– Не знаю точно. Командир должен предупредить заранее, после сеанса связи с Землей.

– Хотел бы я быть с ними,- вздохнул мужчина, прекратив нажимать кнопки и откинувшись на спинку своего кресла.

– Хочешь на Марс?- решила уточнить Лорен.

Тот посмотрел на нее задумчивым взглядом, секунду рассматривал ее молодое, открытое лицо, прямые черные волосы, обрезанные до плеч, а затем заговорил так:

– Я стремился попасть в эту экспедицию только из-за того, что желал одним из первых людей оказаться на поверхности Марса. Я узнал, что туда в шаттле будут спускаться только Беттелз, Стокард и Нельсон, а мы останемся их дожидаться на орбите в модулях, когда меня уже взяли в команду и начали тренировать, готовя к полету.

Женщина улыбнулась ему, сочувствуя, и произнесла:

– У меня, если говорить с тобой честно, тоже была мечта оказаться на Марсе. Но я еще до зачисления в команду знала, кто отправится в шаттле на поверхность планеты. Так что не переживай. Ты не один такой.

Теперь Мейсон улыбнулся ей, улыбнулся в знак того, что благодарен за соучастие и сочувствие.

Через минуту Лорен Хан встала и, собравшись выходить из модуля, сказала:

– Пойду, посмотрю, как у всех обстоят дела, а заодно узнаю, когда расстыковка.

Если хочешь, начинай работать прямо сейчас. Что тянуть?

– Хорошо,- кивнул Слоупер.

Она вышла, и мужчина остался наедине с приборами.

– Ладненько,- пробубнил он себе под нос,- начнем. Что там у нас с погодой, в каком состоянии атмосфера? А что с космическим пространством вокруг планеты?

Сейчас все проверим.

– Ну, ребята, как вы себя чувствуете?- спросил бодрым голосом Джон Беттелз, обращаясь к своей команде, которую собрал в блоке "Созвездия", предназначенном для совместного отдыха и собраний.

– Все прекрасно!- сказал так же бодро и весело Джим МакФейн.

– Да. Все в норме,- поддержал его Карл Харт.

– Боевой дух витает в воздухе всех помещений корабля, и мы готовы начать настоящую работу!- продолжил Джек Нельсон.

– Молодцы,- не без радости заговорил командир.- Мы на орбите вокруг Марса уже вторые сутки. Пора и вправду заняться делом. Где Слоупер? Он должен был предоставить мне информацию о состоянии атмосферы Марса и погодных условиях в зоне нашей посадки.

– Он в обсерватории,- сказала Лорен Хан. Наверное, увлекся чем-то и не заметил, как всех созывали на собрание.

И тут, как по заказу, в помещение из перехода между блоками модульной части "Созвездия" шагнул Мейсон. Ученый передал командиру пару отпечатанных листов с различными данными и быстро заговорил:

– Вот. Все о состоянии атмосферы в целом и об активности радиации вокруг планеты.

Более подробно изучить погодные условия в районе посадки я поручил Принсу, потому что сам обнаружил в космосе что-то непонятное и хочу разобраться в этом.

– Что же ты такого обнаружил, что помешало тебе исполнять твои прямые обязанности?- поинтересовался тот.

– Я пока не знаю. В космосе через пояс астероидов в нашу сторону движется какой-то объект. Я предполагаю, что это может быть комета или крупный астероид, неизвестный ученым.

– Ладно,- кивнул Беттелз,- выясните, что там такое, а потом занимайтесь тем, чем вам с Лорен положено заниматься.

Все мужчины почему-то заулыбались, а Мейсон произнес:

– Нет проблем, командир. Я тогда пошел?

– Иди, иди. Но я тобой не доволен.

Когда тот удалился обратно в обсерваторию, Джон Беттелз повернулся к Принсу – тот сидел в напряжении, нахмурившись – и спросил:

– Итак, Джек, ты временно исполняешь роль нашего марсианского метеоролога, черт бы побрал Мейсона. Что скажешь нам?

– Прости, шеф, я еще не успел взяться за это дело, ведь ты нас созвал на собрание.

Повисла тишина. Командир осмотрел всех сидевших за овальным столом астронавтов (сам он стоял), и лицо его стало в этот момент суровым. Ему не понравилось, весьма не понравилось, что в работе его команды произошел сбой из-за какой-то, как ему думалось, ерунды.

– Мне нужна информация о погодных условиях в зоне приземления! Почему ее нет до сих пор? Мы двое суток на орбите! Если Слоупер попросил тебя заняться этим, Джек, ты должен был сразу же взять и заняться. Меня особо не волнует, кто будет готовить прогноз. Главное, чтобы он был! Чтобы в моей руке был лист с распечаткой погодных условий в том месте, куда нам предстоит спуститься!

– Я же сказал, что не успел,- виновато выговорил Принс.

Беттелз махнул на него рукой, взял со стены рацию и заговорил в нее:

– Слоупер! Из-за тебя вся наша работа и миссия по высадке на Марс сдвигается на много часов! Тебе будет за это большой выговор и лишение премии – это все как минимум. Если не докажешь, что тебе помешало нечто более интересное и важное, чем погода Марса – пеняй на себя.

Его голос прозвучал во всех модулях и во всех отсеках шаттла, так что Мейсон не мог не слышать предупреждения.

– А вдруг докажу?- пробурчал Мейсон, усаживаясь в свое кресло в обсерватории.- Может, я какое-нибудь открытие сейчас сделаю.

Он не придал значения словам командира. Подумаешь, лишат премии. Невелика беда.

Да и выговор – не самое страшное. Ну, лишат, возможно, на несколько лет права летать в космос. Да хоть на всю жизнь. Он в этой экспедиции так налетается, что мало никак не покажется. Зато вдруг сейчас повезет и наткнется на что-нибудь эдакое, чего никто еще не видел. А сделает открытие или даже просто какое-то достижение, наоборот приплатят за это и, быть может, повысят. А если кораблю угрожает опасность и…

"Так! Что-то повело меня на дурные мысли",- подумал ученый, занимаясь изучением своей загадочной находки.

Главный монитор с диагональю три фута, находившийся прямо перед ним, показывал изображение, получаемое через главный телескоп, высунувшийся из специального укрытия – прямоугольного отсека сбоку модуля обсерватории, где был закрыт до начала работ. Большой, в два фута диаметром, "глаз" телескопа смотрел в сторону от Красной планеты, где некоторое время назад радиотелескопы и инфракрасные камеры зафиксировали наличие большого тела, двигавшегося к ней.

– Есть!- воскликнул Мейсон, всматриваясь в экран.

Оптический телескоп был настроен так, чтобы, двигаясь вместе с кораблем вокруг планеты, все время поворачивался в сторону, в которой ученый заметил нечто.