Номер Джинивы располагался почти в начале палубы по левому борту и выглядел как настоящая квартира. Прихожая имела большие размеры и в плане повторяла букву "L".

По левую руку от входа можно было увидеть три двери: в туалет, ванную комнату и барную комнату. Напротив последней стояла дверь, ведущая в шикарную спальню с просторной кроватью, трюмо, шкафом и письменным столом. Спальня была выполнена в темно-красных и бардово-коричневых тонах. Если от входной двери сразу повернуть направо, то можно было попасть в проход, ведущий в большую гостиную, вход в которую прикрывал занавес из пластиковых блестящих бусин. В гостиной стояла пара простых тренажеров, длинный фигурный журнальный столик из цветного стекла с диваном. Еще один небольшой диванчик располагался перед плазменной панелью с отдельно стоявшими стереоколонками.

Девушка никак не ожидала попасть в такие роскошные аппараменты. Если номера Первого класса категории "эконом" выглядели столь богато, то что же тогда ожидало жителей номеров "стандарт", "люкс" и "президентский"? Об этом страшно было подумать!

После прохождения паспортного контроля Джинива решила воспользоваться услугой носильщика. Не потому, что ей было очень тяжело нести свой чемодан (она могла его вовсе не нести, а катить, как тележку). Просто ей хотелось казаться более солидной персоной, более важным пассажиром, нежели было на самом деле. Если честно, то ей нравилось ощущать себя необычной особой, важной и значительной фигурой в том или ином месте, нравилось, когда за ней ухаживали и исполняли ее просьбы и распоряжения. Но тяга к этому не превышала определенных границ, и мисс Беттелз не страдала эгоизмом, тщеславием, чрезмерным самоуважением, ведущим к гордыне или еще каким-нибудь порокам.

Когда носильщик выполнил свою функцию (поставил чемодан девушки в прихожей ее номера) и, получив чаевые в виде пары долларов, удалился, Беттелз принялась с замершим от восхищения сердцем обследовать комнаты.

К моменту подачи кораблем мощного, сотрясшего небо и землю, гудка, который извещал всех об отплытии, Джинива закончила с осмотром номера, разобрала вещи, сходила в интернет-салон, расположенный на этой же палубе, чтобы отправить домой электронное письмо, и села в барной комнате за столом с металлической чашкой, наполненной ванильным сандэем. Это восхитительное мороженное Джин заказала по возвращению из интернет-салона и теперь, в минуты, когда буксиры разворачивали "Амбассадор" носом в океан, наслаждалась им под звуки передачи, транслировавшейся по внутреннему кабельному радио "Плавучего города".

Динамики были встроены повсюду: в коридорах, общественных залах, комнатах номеров. Так было сделано для того, чтобы пассажиры в любой момент, где бы они ни находились, могли услышать любое обращение к ним, переданное экипажем.

В передаче, которую прослушивала жительница номера 15/14, подробно рассказывалось о корабле, о его строении, сообщалось о том, что и где на нем находилось, какие услуги предоставлялись на борту и сколько они стоили.

– Буксиры докладывают о завершении операции,- сообщил штурман.- Я подтверждаю выход в точку активизации собственных двигателей.

Капитан посмотрел на монитор, дававший изображение географической карты и корабля на ней, которое сопровождалось данными о его положении на планете, а потом обратился к диспетчеру:

– Мистер Гнатик, отпускайте буксиры. Сообщите в порт, что мы приступаем к пуску двигателей и начинаем рейс.- Затем он заговорил со штурманом.- Мистер Хайд, запускаем винты! Набор скорости вращения лопастей до отметки "2".

– Есть отметка "2"!

Через несколько секунд диспетчер доложил:

– Буксиры отсоединились. "Новый порт" желает нам всего хорошего.

– Винты приведены в действие. Гидравлика функционирует без малейших сбоев и неполадок,- доложили капитану с четвертого терминала.

– Отлично,- произнес тот.- Поздравляю, господа! "Амбассадор" отбыл в свое первое кругосветное плавание!

По такому случаю капитан заказал прямо на мостик для всех шампанское, и экипаж отметил начало большого путешествия несколькими глотками этого торжественного напитка. Все находились в приподнятом настроении, ощущали вокруг себя атмосферу праздника, но о своих обязанностях никто не забывал. Суперкорабль начал медленно удаляться от Нью-Йорка и берегов американского континента на собственном ходу.

Четыре из шести винтов под кормой судна, нависшей над водой, равномерно и не спеша вращались вокруг своих осей. Очень медленно, но уверенно "Амбассадор" разгонялся в океане и спустя несколько времени его движение уже стало заметно для всех его обитателей.

– Ну, вот мы и начали наше путешествие!- торжественно объявил Гарри Белден.- Поздравляю вас, друзья.

Трое молодых людей вышли на кормовую площадь под навесом, устланную искусственным газоном. Они подошли к самому краю борта и облокотились на ограждение. Каждый из них уже побывал у себя в номере, разобрал вещи, и вот теперь решил прогуляться по открытым палубам. Здесь, на корме, которая выдавалась над водой на 405 футов в длину и состояла из шести палуб (начиная с шестой и заканчивая одиннадцатой), собралось немало народа. Троица молодых астрономов едва протиснулась к заграждению, чтобы посмотреть на Нью-Йорк, все быстрее уходивший за горизонт. Его высокие небоскребы, носившие звание самых высоких в мире, потеряли ту величественность и высоту, какой обладали в действительности. На горизонте они выглядели как тонкие и невзрачные башенки какого-то небольшого игрушечного замка.

– Стоит отметить, что это судно меня впечатляет,- сказал Крис, разглядывая внизу воду.

Под кормой, в 46 футах от нее, поверхность океана была взбита работой громадных мощных винтов до состояния пены и как бы кипела, поднимая вверх множество брызг.

Четыре гребных винта диаметром несколько ярдов каждый (примерно три средних человеческих роста) делали свое дело, двигая вперед стальную громаду, имеющую такой вес, который обычному человеку слишком трудно себе представить.

– Думаю, это путешествие окажется для нас незабываемым,- продолжал Кристофер.- Примите и вы мое поздравление с тем, что мы здесь. Дни, проведенные на борту этого корабля, должны стать для любого из нас одними из самых счастливых в жизни.

Для меня это точно будет так.

– Но это всего лишь плавание!- напомнил Мерфи.- Что в нем такого сверхъестественного, что все мы должны вдруг стать такими счастливыми?

– Вы же знаете, что я никогда не плавал. Первое странствие по океану, к тому же сразу вокруг всей планеты, обязательно запомнится на всю жизнь и займет ту часть памяти, где хранятся лишь хорошие воспоминания.

– Не стоит ли тогда это дело отметить?- предложил Мерфи.

– Отличная мысль!- обрадовался Гарри Белден.

– Тогда я приглашаю.

– Я знал, что это рано или поздно должно случиться!- улыбаясь, почти смеясь, проговорил Кристофер. Он был в курсе, что его приятели любили отмечать чуть ли не все события, происходившие в их жизни, не говоря уже о календарных праздниках.- Что ж, я согласен. Это отпраздновать можно.