– Разве я спорю,- Сашка стал собирать своё хозяйство.- Не спорю.

– Но подначиваешь.

– А ты спешишь?

– Да нет.

– Тема одна есть. Как?

– Давай. Если я в силах помочь.

– Медицинская,- Сашка взял в руки одну из книг.

– Говори?- Проня стал раздеваться, было жарко, баню топили.

– Гипноз. Психотерапия,-произнёс Сашка.

– О-о! – как от зубной боли взвыл Проня. – Мерзопакостная штучка, должен тебе заметить. Проходил я эту гадость. Ну и дерьмо же ты мне скользкое подсунул. Да чёрт с тобой, коль уж разделся.

– Мне интересно – насколько постижимо?

– Неизмеримо. Все труды по этому вопросу – бред собачий, их вообще не бери, особенно наши. Полный набор вымыслов, бредней и антинаучных концепций.

– Все, что ли?

– Подряд. Есть в каждой из них, курсивом, хорошие мысли и идеи, но только лишь,- Проня достал портсигар.- Покурим давай. Здесь без водки не разобраться.

– Сбегаю в момент,- предложил Сашка.

– Хохмач, ты. За это и люблю тебя, гада,- пуская дым колечком, сказал Проня.- Вообще-то, была школа, одна из древнейших. Это наши нынешние в череп со скальпелем да с электродами всякими сунулись, а в бестолковке нашей человеческой – более тонкая материя. В неё со скальпелем – всё равно, что в ручные часы с зубилом и кувалдой.

– Китай?- перебил Сашка.

– Не секи. Мысль отстегивается. Тут собранность нужна.- Сашка моргнул глазами, хорошо, мол, молчу.- Не Китай, даже не Тибет, как бы это многим не хотелось, и не Индия тем более. Точно определить уже вряд ли кто возьмётся. А вот последние, кто владел и учил пользованию, действительно в нынешнем времени с Тибета, боевой монастырь, хотя в прошлом своём они, что греха таить, монахами не были. Это уже потом, когда учение Будды стало проникать в регион, приобщились, да и само учение это нашло среди них, в их лице, то есть, благодарных последователей. И всё потому, что их быт был как бальзам на рану. Они строили крепости и жили под защитой стен. Это их изобретение, да в общем-то даже не их, а наших исторических предков. Сначала защищались от хищников, потом, видимо, от нападений инородцев. До нас эти комплексы дошли как монастыри. Одним словом, будем говорить монастыри, не подразумевая под ним религиозного начала. Так вот, возведено у этих первостроителей "это" было в некую религию. Они об этом, ясное дело, не подозревали, окрестим просто культом или культовым событием. Ну там в транс впадали, будущее предсказывать могли и многое другое. Их северные суго в войне одолели. Вот те, где ты год в монастыре был. Многому они тебя там научили?

– Автоматизм. Реакция нервных узлов. И физическое накопление, ежеминутное. Многое дали по оружию холодному, режущему и колющему, палки там всякие, метательные вещицы. Развитие вестибулярного аппарата. Ерунда в общем,- ответил Сашка.

– Это всё, что осталось от прежних владельцев. Скудно. Растеряли в дороге. Из разных обрывков и собрался этот пестрый котёл. Главное исчезло. Своего добавили море, но истинного не сохранили.

– Добавили что?

– Слепое почитание религиозных постулатов, никем, кстати, не проверенных и в реальной жизни не подтвердившихся ни разу. Ведь всё строится на вере в легенды, которые в основном записаны были лишь тысячу лет спустя, и делали эту писанину уже, как правило, ослепленные верой, загоняя в прокрустово ложе всё. А то, что не помещалось, выбрасывали вон за ненадобностью.

– Звались как?

– Кто тебе ответит,- Проня хмыкнул.- Ди Со.

– Как перевести?

– Это с древнекитайского звучит как "народ неба".

– В других наречиях есть перевод?

– Ты, Александр, в символах не копайся, суть не в этом, как их там звали, как они себя,- Проня чиркнул два знака на чистом листе.- На крыше главного святилища гранитный шар, на нём этот символ выбит. Я специально лазил, чтобы его срисовать. Чуть не сорвался. Они погибли, конечно, не все сразу, но цепь лопнула, звенья цепи растерялись, и собрать их уже не смог никто. Да и не прижились у суго их культовые чаяния. Где ты видел, чтобы завоеватели, поселившиеся жить в жилище побеждённых, брали их веру? Шли эти Ди Со долго в столетиях. Последователи есть и в Индии, и в Непале, и в Бирме, и в Тибете, но полноты нет. Вот в транс впадают для общения с Господом, а точного понимания нирваны, что там и как, не поясняют. Я так считаю, что просто спят, и весь их транс – какая-то искусственно вызванная форма сновидения.

– Значит, йога – регулируемый самогипноз?

– Определить не смогу. Тебя сердце останавливать учили?

– Да.

– Овладел быстро?

– Сходу. Просто ведь.

– А мне месяц вдалбливали, пока врубился. Я потом от обиды гадость эту специально учил, практиковал до изнеможения, до обмороков. Дошёл до гранитных и стеклянных шариков,- Проня расхохотался так, что задребезжали стёкла в оконце.- Как факир, ей-ей. Как вспомню, всегда смеюсь.

– Кишки тренировал, значит.

– До рвоты. В минуту укладывался,- с гордостью и насмешкой в голосе произнёс Проня.

– Ого!- Сашка представил Проню, заглатывающего шарики и через минуту ловящего их из анального отверстия, и стал хохотать.

– Вот тебе и ого,- процедил сквозь смех Проня, смахивая, как и Сашка, слезу,- а ты про мозги мне вопросы похабные задавать удумал. Тут чего не коснись, всё к заднице приходишь,- они смеялись минут десять. Успокоившись, Проня продолжил:- Я обезболивался. Конечности, брюхо, грудная клетка. Включаю, выключаю. Ну и эту схему прошёл, с гипнозом которая. Нас десятеро было. Хитрые все, как нечисть. Азы нам давал "великий". Внутренняя моя, твоя суть, поддаётся саморегуляции, это без сомнений. А вот воздействие чьей-то на чью-то? Тут проблематика.

– Индивидуальность?

– Как в природе. Змеи гипнотизируют движениями свои жертвы. Эффект кролика.

– Или просто усовершенствованный за продолжительное время способ охоты.

– Как тебе будет угодно. Ещё в этом всём мнение играет роль. Мы вот в тайге круглогодично трёмся и знаем, что каждый зверь особый образ жизни ведёт. А на человека даже голодный медведь не нападает, ну если он от природы не игрив. У народа же бытует чёрт те какое мнение на этот счёт. Вот он встречает мишку, и собственным страхом, пришедшим к нему из глупых рассказов, когда-то услышанных, сам себя гипнотизирует. И от незнания действует по инстинкту самосохранения: или бежит, когда надо стоять, или орёт, когда надо молчать, или стоит, когда надо медленно двигаться. Вот это и выдаётся за гипноз некоторыми от науки деятелями.

– Это пара "человек – животное". А "животное – животное"?

– Пример дай, когда одно без сопротивления дало бы себя сожрать?

– Пожалуй, нет. С кроликом как быть?

– Человек пугается. А животное тем более. Не надо эффект страха вводить в ранг чистого гипноза.

– Звуковая часть играет роль?

– Конечно. У человека особенно. Но это тема отдельная. Роль играет всё. От мимики, движений, языка, способа мыслить зависит многое. Китаец, скажем, гипнотизер, не владеющий английским, англичанина не сможет ввести в гипнотический транс.

– Мышление, стало быть, к языку привязано?

– Боюсь, что гораздо больше, чем мы себе можем представить. Александр, здесь вступает в силу какой-то закон природности, что ли. Что-то вроде любви. Понимаешь?- Сашка мотнул головой, отрицая.- Как тебе объяснить? Вот две особи разного пола, мужчина и женщина, вдруг, ни с того ни с сего, влюбляются с первого взгляда, и объяснений, тем более научных, этому феномену нет. Есть литературные и философские попытки это как-то расшифровать, но истинных данных нет. Вот так же язык наш и мышление, есть категории неопознанные. Одно могу утверждать точно, что язык – есть важная составная часть мышления, разума, понимания. И каждый идёт своим путём.

– Может, про Вавилон – правда?

– Ты на скольких говоришь?

– Штук пятнадцать знаю.

– А думаешь?

– Не могу определить, на восьми, пожалуй. Но бывает такая каша, что сам не пойму, где мысль родится.