Вечером пришёл Проня, глава клана. Вызвал Сашку во двор, потому что направлялся в тайгу и уже был одет по-таежному, и сказал, что заявка была обсуждена повторно на совете, но снова не прошла. Но приемщиков и грузчиков на металл возьмёт на себя, если будет найм. Что некоторые были за наложение вето, но и такое предложение не прошло. Обоз тоже собирать придётся самому, так как найм есть найм, сказал в заключение Проня, и тащить тоже самому, хоть наймом, хоть на ракете, хоть оленями, и, хлопнув Сашку по спине, добавил:

– Хребет у тебя крепкий. Не слон, не верблюд, но тяни, коль дают.

После чего прыгнул в нарты и исчез в морозном воздухе. Сашка сплюнул и пошёл в дом. Сам так сам, что теперь с того.

Неделю Сашка собирал обоз, тихо обходя всех нужных людей. Перечень необходимого был огромен. Собралось на тридцать оленьих упряжек. Ещё ему принесли десять трудовых книжек с отметками об увольнении и столько же паспортов, принадлежавших тем, кто согласился на найм. Их надо было пристроить. Или, в крайнем случае, оставить на время у себя не пристроенными. В общем-то, опасно было и то, и другое. На этот случай у Сашки был в запасе ход, который он решил играть в открытую, на глазах у всех, не прячась; при этом и обеспечить доставку обозного груза, и получить гарантии официальной крыши. Прежде всего, он снабдился золотыми обручальными кольцами, которые привезла сестра, работавшая завмагом в соседнем посёлке, водкой, шампанским, подарками и, уболтав двух дедов на сватовство, в раннее субботнее утро отправился на конюшню, где за малую толику ему впрягли тройку. Украсив её в ленты и бумажные цветы, он подкатил сначала к одному, потом ко второму свату и помчал по посёлку к дому Калитвиных.

Отец Ксении, Калитвин Пал Палыч, был начальником геологоразведочной партии, мужиком хватким, деловым и грамотным, а руководимая им партия имела союзное подчинение. Сам же Калитвин знал, что в районе есть "семья", но соблюдал законы, в чужое не лез, но и в своё не давал соваться. По части разведки он был мастером отменным. Его основным приоритетом в поиске был уран, но попутно его партию финансировали на редкоземельные элементы. У него, как правило, работали приезжие и те, кто в "семье" не состоял. У этой партии было право вести разведку в любом направлении, а Сашкин участок был в Хабаровском крае, то есть административно и, в какой-то мере, юридически на чужой территории, где местная геологоразведка проводить работ не имела права, ибо была частью объединения "Якутгеология". Деды должны были сватать Ксению за Бояна. Калитвин часто обращался к местным старожилам за помощью. Кого приглашал в качестве проводника, кого в качестве консультанта и всегда, будучи мужиком умным, поддерживал, чем мог, никого при этом не забывая. Его уважали. Вот двух таких дедов Сашка и уговорил на сватовство. В их задачу входило следующее: под застолье один из них должен был, после выпитого, оговориться, есть, мол, место одно, вот бы где искать, да больно далеко, да зима, но если бы вертолёт да харчи, да плату людскую, охотники бы сыскались. Горняки тоже не проблема, сезон закончился, и шурфовщики найдутся, но на небольшую бригадку, человек в десять, чтоб государство не разорять, мало ли, вдруг не окажется. Такие дал Сашка старикам наставления.

Приехали. Сашка слез с облучка, открыл калитку и пошёл к крыльцу, сметая по сторонам снег, наметенный за ночь. Сваты сзади. Постучал. Открыла мать Ксении. Вошли. Деды разделись, сели к столу в зале дожидаться, когда к ним выйдет хозяин, а Сашка пристроился в коридорчике на скамеечку, кучеру за стол не положено. Вышел "сам", поздоровался с дедами, увидев, с чем прибыли, крикнул жене:

– Неси угощение, мать. Закуску на стол подавай.

Из своей комнатки вышла Ксения. Она поздоровалась с Сашкой и спросила, разглядев через занавеску, что деды в рушниках.

– Сашка, что это они?

– Сватают.

– Кого?

– Тебя. Кого же ещё. Ты ведь в семье одна.

– А жених где?

– В тайге вроде.

– Кто?

– Что – кто?- переспросил Сашка.

– Жених кто, спрашиваю?- Ксения покраснела.

– Пока не жених, а этот…ну, как его…претендент в женихи. Жди, скажут.

– Сашка!- она подошла ближе,- что, серьёзно, что ль?

– Солидные люди ведь,- Сашка сделал серьёзное лицо.

– С ума сошли!

– Ты что, не рада?

– Смотря за кого,- уклонилась от ответа Ксения.

– Не сгодится – откажешь. Делов-то.

– Нет, правда, Сань, кто?

– Ей-ей, не ведаю, жди.

– Слушай, а сваты-то зачем? Кони эти, бубенцы?

– Как зачем?

– Пережитки это,- она фыркнула.

– Может и пережитки, моё дело маленькое. Привезти и отвезти. Решать ты будешь. Чего ты перепугалась? Иль кто есть на примете, по ком сохнешь? Скажешь, открою, кто сватает.

– Не обманешь?

– Без подвоха!

– Ты его не знаешь, он ненашенский.

– Чей же?

– Из другого посёлка.

– Что, глаз положила? Своих, что ли, мало?

– Он не такой. Он особенный.

– Назови,- требовательно сказал Сашка.

– Апостолов.

– Тогда по адресу я сватов примчал,- радостно произнёс Сашка,- он и сватает. Мне только фамилию сказали.

– Правда!?- Ксения зарделась.

– Клянусь,- подтвердил Сашка свои слова, крестясь.

– Но сваты-то к чему?

– Его нет. Он в тайге. Через отца своего их просил сватать. Хочет, чтобы всё было по обычаю.

– Ксюха? Иди сюда,- позвал отец.

– Иду,- она вошла в зал.

– Вот, дочка. Сваты в дом пришли. Хотят товар узреть. Покажись?

Полчаса спустя, Ксения выскочила в слезах в сени, где Сашка порядком продрог. Он выбрался, чтобы курнуть, и не решался опять входить в дом. Ксения ему нравилась. Тихая, спокойная, на первый взгляд неприметная, она несла в себе, в походке, в движениях, что-то неуловимое, какую-то особую женскую красоту, явно не бросавшуюся в глаза сразу.

– Отказала?- спросил он, стуча зубами.

– Нет,- она разжала кулачок, показывая кольцо, уже Сане знакомое.

– Во, глупая. А ревешь чего?

– Через год,- сквозь слёзы ответила она.

– А ты сразу хотела?

– Ну, тебя,- Ксения толкнула Сашку в бок,- летом хотела. Чтобы платье красивое, фата и прочее. Зимой не то. Платье белое и снег белый.

– Так ведь летом сезон!

– Сама знаю. Что тут стоишь? Синий уж. Быстро в дом,- она стала заталкивать упиравшегося Сашку в дом.

Старики засиделись, сказав Сане, чтоб ехал, не ждал. Дело, мол, сладим, сами доберёмся. И он отъехал.

В понедельник они явились к нему ранним утром. Договорённость была достигнута. Матвеич, как имеющий геологическое высшее, получал разрешение для выполнения шурфовки в месте, какое укажет один из дедов. Вертолёт и всё необходимое Калитвин давал. Документы и заявления, подготовленные Сашкой через специалиста по почеркам, деды снесли сами. Подставные были готовы. Три дня спустя вертушка сделала рейс, сбросив то, что приготовил Сашка и то, что выдал Калитвин. Документы дед принёс Сашке.

15 декабря, поздно вечером, когда в клубе шёл фильм, Саня постучал в окно Ксениной комнаты. Она выглянула, увидела его и мигом выскочила на крыльцо.

– Тебе чего, Сань?

– Ксюха, я в тайгу намылился.

– Сашка! Какой ты неугомонный. Пропадёшь.

– Да я не затем. Твой Апостолов в тех краях, куда еду. Если хочешь, письмо напиши, мне по пути, передам.

– Сашка! Входи. Я мигом.

– Да не спеши ты. Я утром пойду, но рано, затемно. Ты пиши, не гони. Много пиши. Там письмо, как бальзам. В конверт сунь, и под наличник окна,- Сашка показал где,- я заберу. А передать, что захочешь, только немного, в белое заверни и на завалинку.

– Сашенька! Спасибо!

– Ладно, беги в дом, застудишься.