Ни с Асланом, ни с Сашей мы не обсуждали Марину. Последние месяцы беременности она жила за городом, недалеко от леса. Больше я ничего не знаю. Но она должна вот-вот родить и я уже приготовила комнату для ребенка. Аслан пока не выбрал имя, а я ни на одном из вариантов не настаиваю.

В компании мамы и Расимы, мы за несколько походов по детским магазинам купили всё, что нужно на первое время для младенца. А папа сделал для него деревянную кроватку. Конечно, все детские вещи вызывают сплошное умиление, но и грусть. Мне искренне жаль, что этот ребенок попал вот в такую ситуацию и верю, что мы с Асланом дадим мальчику всё, что должны дать родители. Но я все чаще задумываюсь о своей беременности, когда она случится, как на это отреагирует Аслан и дети? Халид, кстати, ждет появление брата, мы много говорим об этом. И если сначала была ревность, то сейчас он с интересом спрашивает: «А когда он родится?». Уже совсем скоро.

Сегодня наконец-то возвращается Аслан, он был в командировке больше трех недель. Слава богу, есть смс-ки и видеозвонки, но это не то. Мне кажется, я уже даже не помню, как пахнет его кожа.

— Когда папа приедет? — Халид спрашивает за ужином.

— Рано утром. У него ночной рейс.

Относительно недавно Халид начал называть Аслана папой, а не отцом. И каждый вечер просил позвонить ему. Вроде мелочь, да? А Аслан радовался и внимательно слушал рассказы о школе и тренировках, которые ему проводит Шахид. Я бы сама с радостью ходила в зал, но все лето провела в огороде и сейчас у нас разгар заготовок. Мы только кабачковой икры двадцать семь банок закрыли… Так что, спорт подождет.

Волнуюсь перед приездом Аслана. Мы долго не виделись и последние дни он уже прямо говорил и писал в смс, что конкретно меня ждет, когда он вернется. Не сомневаюсь, что сдержит обещания.

Вряд ли смогу уснуть, поэтому провожу полночи за домашними делами. После иду в душ и открыв дверь в спальню налетаю на что-то высокое.

— Попалась, — Аслан приподнимает меня за попу, обхватываю ногами за талию.

— У тебя же позже рейс, — улыбаюсь. — И ты холодный.

— Сейчас покажу, где я горячий, — бросает меня на кровать и халат, в котором я вышла из ванны, распахнулся. — Не вздумай, — хмурится, когда я машинально прикрываюсь.

— Ты прилетел раньше, — говорю очевидные вещи, не знаю зачем. Аслан быстро снимает с себя одежду и мне кажется, за эти недели он похудел.

— Не ждала? — встаёт между моих ног и проводит рукой по внутренней стороне бедра. Тело электризуется посылая разряды в места, которые особенно ждут внимания.

— Ждала. И скучала, — кладу руку на плечо мужа. Аслан кусает губы и раздувает ноздри. Взгляд такой, что пальцы на ногах сами поджимаются.

— И я скучал, малышка. Просто пиздец, как скучал. Дрочил в душе как пацан, руки все в мозолях, — ложится сверху и медленно входит.

У меня закладывает уши. Дыхание перехватывает от сильного ощущения наполненности и растяжения. Аслан хрипло выдыхает мне в шею, замирает в одном положении. Очень глубоко, очень сильно. То ли даёт привыкнуть, то ли распаляет ещё сильнее.

— Аслан, — зову, когда мужчина трётся щекой о мою, мажет губами по скулам и давя пальцами на челюсть, проникает языком в рот. Не поцелуй — захват территории. Мы оголодали друг по другу и наконец-то дорвались.

— Я здесь, — шепчет и срывается на невозможно бешеный ритм. Кровать бьётся о стену и через недолгое время отлетает деревянная спинка.

Аслан переворачивает меня на живот, ставит на колени. Хочу сказать про отлетевшую часть, посмотреть бы, что случилось с кроватью, но у него совершенно другие планы. Возможно так повлияло расстояние, а возможно Аслан всегда был таким, но не показывал. В этот раз он не был нежным. Никаких поцелуев и ласк. Аслан брал до изнеможения, кусал, тянул за волосы и шлёпал с такой силой, скорее всего, я завтра не смогу сидеть.

Но мне было мало. Хотелось ещё, сильнее и больше. В этой эйфории я сама не замечала, как умоляла мужа не останавливаться. Он лениво улыбался, а потом опять возносил нас на пики удовольствия.

Как всё закончилось — не помню. Я отключилась после очередного оргазма и проснулась только утром. Тело в синяках, поясница ныла, а про ягодицы даже рассказывать не стану. Меня будто драл лев. Поворачиваю голову, Аслан мирно спит на боку. Вот тебе и лев, София. Насытился и вырубился. Приподнимаюсь, постельное белье скомкалось, на полу валяется спинка кровати. Надеюсь, никто не слышал, что было ночью. Особенно Халид.

— Отдохнула? Пора на второй заход, — слышу сзади сонный голос мужа.

Но наслаждаться друг другом было не суждено. Через десять минут Аслану позвонил Мурад: у Марины начались роды.

Рождается мой ребёнок, а я медленно еду в роддом. И совсем не переживаю. У Марины платные роды, лучшие врач и акушерка. Весь процесс контролируется. Я хочу, чтобы сын наконец-то появился на свет и история с женщиной, которая его родит — навсегда закончится.

За эти месяцы, что я мотался по командировкам, многое осознал. Я никогда не привязывался. Мне всегда было на всё плевать. Но с Софией я стал подкаблучником, который бежит с работы домой к ногам любимой женщины. Это даже забавно, учитывая, что у нас большая разница в возрасте и характере. Жена сделала меня другим: спокойным, внимательным, заботливым и одержимым.

В разлуке я сходил с ума. Скучал и нуждался в ней. Звонил почти каждый час, писал смс-ки, будто влюбленный подросток. Но, для того чтобы жить спокойно и вдали семейных разборок, мне нужно было наладить самостоятельную деятельность. Я строил нашу независимость и будущее. Конечно, я мог возить Софию с собой, но тогда бы не был сосредоточен на работе. А всё внимание должно было быть там. Девочка моя тоже скучала, знаю. И я благодарен ей за понимание и поддержку, один я бы не справился. Привёз кучу подарков для Софии, всё лежит в чемодане, хотел сразу отдать. Но как увидел её в этом халате, так всё отошло на второй план. Не удержался, сорвался. Кровать придется новую покупать, но это мелочи.

София сидит рядом и нервно теребит край рубашки. Сегодня она станет матерью моего сына, который ещё и её родной брат. Идиотизм, но как есть. В нашей ситуации всё именно так и, к сожалению, это не исправить. Мы обсуждали этот момент сотню раз и София не испытывает никаких сомнений. Но несколько раз спросила, что будет, если Марина захочет оставить ребенка.

Дело в том, что Марине «не нужен ребёнок от чурки». Это она мне сказала на последней встрече, когда мы подписывали договор на роды. Я в очередной раз отказался выступить в роли свахи между ней и Разумовским, на что она психанула. Я стерпел. Пусть родит и сваливает. Деньги лежат на счёте, дом в Адлере стоит. Всё. Осталось купить билет и до свидания.

— Ты знаешь куда идти? — София берет меня за руку, как только мы заходим в клинику.

— Да, третий этаж.

— Может нам всё-таки подождать здесь? — показывает на диваны у стойки администратора.

Киваю. София права. В родзал всё равно не пустят, да и я не хочу там быть. Мне позвонят, когда можно будет увидеть ребенка.

— Поздравляю, Аслан Анварович, мальчик ваш родился здоровым, — главный врач подходит к нам спустя час.

— Спасибо. Рост вес?

— Шестьдесят три сантиметра, а вес — четыре килограмма ровно, — улыбается. Ну ещё бы, я ему такую сумму отвалил за роды и оформление документов. Ещё бы он не улыбался.

— Документы?

— В процессе оформления. Сына хотите увидеть? — спрашивает смотря на Софию.

— Хотим, — жена отвечает за меня.

Поднимаемся в кабинет на третьем этаже, где никого нет, кроме пластмассовой передвижной кроватки с ребенком. Жутко от этой картины. Как будто отказник. Медсестра выдала нам халаты, маски и бахилы. Предлагал ещё шапки, но перебор.

— Проходите, — женщина открывает перед нами дверь в бокс.

София заходит первой и сразу склоняется над ребенком.

— Ну, здравствуй, сынок, — улыбается, а у меня такое странное чувство в груди. Мой сын, моя жена. София так смотрит на него, будто уже любит. Будто он — её. Разве может быть так?