— Что значит — направить?

— Ты знаешь, что у нас большой бизнес. Он требует времени, сил и внимания. Пока Аслан за тобой бегал, запустил дела. И это мне не нравится. Я положил свою жизнь, чтобы мои дети ни в чем не нуждались и относиться к этому вот так, не позволю.

Смотрю на свёкра в изумлении. Аслан за мной бегал? То есть я виновата в каких-то проблемах? Это надо обсуждать за пять минут до ЗАГСа?

— Я не мешаю Аслану заниматься работой, — сжимаю кулаки.

— Да. Но его чрезмерная увлеченность тобой уводит от важного. Аслан должен всегда быть сосредоточен на делах, София. Тогда у тебя на столе будет икра и масло. А затем, он должен передать бизнес детям. Но прежде, научить их управлять им.

— Я не понимаю к чему вы клоните.

— Твоя задача, как жены — это не перенимать внимание на себя. А толкать его развиваться и расти. Если ты захочешь звезду с неба, Аслан её достанет. Увеличивай аппетиты, чтобы сын работал и кормил семью.

Меня тошнит. Как это вообще всё? У него всё в порядке с головой?

— И ещё, — поправляет пиджак. — Я знаю, что ты хочешь, чтобы Аслан оставил ребенка Марины у себя. Это благородно. Хочу, чтобы ты понимала, что на этого мальчика большие надежды. И если ты вырастишь его, дам тебе всё, что хочешь. Деньги, недвижимость, золото. Только попроси. Но этот ребенок важен.

Глаза наливаются слезами. Кто ведёт такие разговоры в торжественный день? Ничего не понимаю, причем тут этот ребёнок?

— Вам пора, Анвар Зелимханович, — киваю на дверь. Пусть уходит уже.

— Расстроилась, — встаёт. — Сейчас ты сопротивляешься, потому что росла в другой среде. Это нормально. Пройдет. Но ты почти Байсарова, нужно менять привычки и мировоззрение, София. Это тебе, открой, — протягивает мне коробку. Не хочу от него ничего брать. Настроение испорчено. Но всё равно открываю.

Внутри пара туфель. Это…

— Туфли Золушки, — улыбается чуть склонив голову. — Для меня, София, ты именно такая. Чистая девочка, принцесса. Я бы хотел себе такую жену, как ты. Но время ушло, — хмыкает. — Надень.

Вместо радости испытываю отвращение. Покупает меня? Эти туфли стоят очень дорого и насколько знаю, их можно купить только заграницей. Зачем? Это же не мое совсем.

— Спасибо, но не стоило. Я не приму их, — протягиваю коробку обратно.

Анвар Зелимханович смотрит заинтересованно. Будто не понимает, что такое бывает. Кусает нижнюю губу, глаза опасно блестят.

— Они всё равно твои, — смотрит в окно за моей спиной. Я слышу шум машин, это Аслан, чувствую. — Я рад, что ты — моя невестка, София. Сделаешь наш род ещё сильнее, я уверен, — целует меня в лоб и уходит.

Мне хочется помыться. Снять это платье и никуда не идти. Ощущения после разговора ужасные. Возможно в его словах и был какой-то смысл, понятный только ему, я же ничего не уловила.

Убираю коробку с туфлями в шкаф. Никогда их не надену. И с моими шрамами такое нельзя носить.

Аслан вваливается в комнату с грохотом. Взгляд хмурый, держит букет невесты из розовых пионов. Вижу как сжимает его до белых костяшек. Смотрит на меня снизу вверх, раздувает ноздри.

— Вы были наедине? — оказывается рядом за несколько шагов.

— Да.

— Что он тебе сказал? — рычит.

Смотрю на своего практически мужа и хочу оказаться в Кисловодске, в том доме, где не было никого. Только мы вдвоём и всё.

— Ничего внятного, если честно. Можем поговорить об этом потом? Сейчас есть дела поважнее, — отворачиваюсь, чтобы не заплакать.

Аслан притягивает меня к себе. Целует жадно, будто ставит метку. Задыхаюсь и дышу одновременно.

— Красавица моя, — целует висок. — Платье… Ты похожа на русалку, — улыбается. — И волосы распустила.

— Придется потерпеть один вечер мои волосы, — касаюсь носом широкой шеи.

Аслан хрипло смеётся.

— Если будут пялиться, я не сдержусь, ты знаешь, — проводит пальцем по губам. — Пойдем вниз, все ждут.

На первом этаже шум и гам. Племянники носятся друг за другом сквозь толпу гостей. Мама завязывает папе галстук, тот параллельно смеётся с Шахидом. Родители замечают нас с Асланом и оба замирают.

Вижу, у папы глаза на мокром месте и начинаю плакать.

— Чего ты? — сразу обнимает за плечи. Аслан не отходит, смотрит с грустью.

— Всё хорошо, просто… — кладу голову на плечо и даю волю слезам.

Просто если бы не этот странный разговор. Замечаю, что Аслан сверлит взглядом своего отца, а тот улыбается во все зубы. До чего же… неприятный человек.

— Софа, пора ехать в ЗАГС, — Аслан кладет руку мне на поясницу, чувствую его тепло и становится немного спокойнее.

Выходим на улицу, от свежего воздуха мурашки по телу.

— Ты опять не взял с собой Халида — говорю, пока едем в ЗАГС. Нас везёт Дауд, сразу вспомнила первую поездку на озеро.

— Он захотел остаться дома. Как услышал про толпу, сразу чуть не в слёзы, — приглаживает бороду.

— Ну ладно. Переживаю, что его нет на важных мероприятиях. Всё-таки мы теперь семья, — опускаю взгляд на наши переплетённые пальцы.

— Мне нравится, что ты так относишься к моему сыну, — улыбается. — Он очень тебя любит. Думаю, ваше общение пойдет ему на пользу.

— Наверное, ты хотел сказать, что Халид теперь наш сын?

Смотрю Аслану в глаза, а они темнеют за секунду. Становятся черными и манят упасть в эту бездну, чтобы раствориться.

— Да. Наш сын, любимая.

Киваю улыбаясь. Мне нравится такой расклад.

Подъезжаем к ЗАГСу и я вижу среди гостей Александра и Богдана. Видимо, сюрпризы на сегодня не закончились?

Я предполагала, что они появятся на свадьбе, поскольку Александр партнёр Аслана по бизнесу. Но прямо не спрашивала, надеялась, что всё-таки Разумовские пропустят наше торжество.

Аслан подаёт мне руку, выхожу из машины придерживая подол платья. Погода сегодня хорошая, считаю, это добрым знаком.

— Ты как принцесса, — Богдан подходит первым и приобнимает меня за плечи.

— Спасибо.

Аслан сжимает талию, кажется, ему тоже неприятны эти гости.

Александр молча смотрит и улыбается. В его взгляде слишком много эмоций, на которые у меня нет ответа. Папа оказывается рядом и хмуро смотрит на мужчин.

— Дмитрий, рад тебя видеть, — Богдан подаёт руку папе и тот сразу её жмёт.

— Взаимно, — отрезает.

Неправда. Папа всегда дружелюбен и сразу спрашивает у человека как дела. Сейчас ему некомфортно и это меня расстраивает. Свадьба для всех, кроме нас.

Церемония в ЗАГСе проходит спокойно. Меня и Аслана засыпают поздравлениями и объятиями. Приехало человек сорок и все с букетами. Нам пришлось пересесть в машину Шахида, потому что Дауд погрузил часть цветов к себе в салон и сесть там негде.

— Ну все, Байсарова теперь, — Аслан крутит обручальное кольцо на моём пальце. — Моя жена, — улыбается.

Шахид смотрит на нас в зеркало заднего вида и довольно хмыкает.

— Всё ещё надеюсь, что воспитаешь этого дикаря, совсем от рук отбился, — смеётся.

— Договоришься и врежу тебе, — Аслан толкает брата в плечо.

Закатываю глаза. Напоминают племянников моих. Те вечно дерутся, потом мирятся, потом ругаются и так по кругу. Наверное, у мужчин это с возрастом не проходит, да?

Кладу голову Аслану на плечо, закрываю глаза. Разговор со свекром ещё на фоне тревожит, но я в большей степени — успокоилась.

Мы выбрали кольца из белого золота. На смуглой коже Аслана выглядит особенно красиво. Он настаивал на камнях и гравировке, но я переубедила. Мне хотелось классики. Так что наши кольца самые простые.

— Жена, — проводит губами по виску.

— Будешь теперь так меня называть? — поднимаю голову.

Аслан счастлив, вижу это по взгляду. Морщина на лбу практически разгладилась и он будто стал моложе. Муж. Мой. Грудь сдавливает чувство глубокой нежности и привязанности. Теперь мы будем всегда вместе. Спать в одной кровати, завтракать, гулять. У нас есть Халид. Семья.