Я развернулась и побежала. Выскочила на улицу, под проливной дождь, и бросилась к ждущей машине. Я не оглядывалась. Я знала, что если оглянусь, то не смогу уйти.

Я мчалась по мокрым улицам, и внутри у меня бушевал ураган. Ярость ушла. Осталось лишь одно — ясное, неоспоримое знание. Знание, которое росло во мне все эти недели, а сейчас расцвело пышным, огненным цветом.

Я была влюблена в него. В Марка Орлова. Вора. Мстителя. Человека, который мог быть грубым, жестоким, опасным. Но который был единственным, кто видел меня настоящую. И который, как оказалось, любил меня с того самого первого поцелуя.

И теперь мне предстояло вернуться в дом своего «жениха». Притворяться. Лгать. Жить в двух реальностях. Но теперь я знала, ради чего. Ради того, чтобы когда-нибудь, когда эта буря утихнет, иметь шанс быть с ним. По-настоящему.

Книга подходила к концу. Но наша история, наша настоящая история, только начиналась. И я была готова сражаться за неё. До конца.

Возвращение в особняк Сергея после той встречи с Марком было похоже на возвращение в тюрьму после короткой увольнительной. Воздух здесь пах не свободой и дождём, а дорогими духами, воском для мебели и ложью. Каждый предмет роскоши, каждая безупречная линия интерьера казались мне теперь частью гигантской, удушающей декорации.

Сергей встретил меня в холле. Его взгляд, острый и всевидящий, скользнул по моему мокрому плащу, по растрёпанным волосам.

— Где ты была? — его голос был ровным, но я уловила в нём стальную нотку. — Мой водитель сообщил, что ты исчезла на два часа.

— Я ходила, — ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Внутри всё еще бушевали эмоции после того поцелуя. — Просто подышать. Эта бесконечная подготовка к свадьбе сводит меня с ума.

Он подошёл ближе, его пальцы приподняли мой подбородок.

— Дышать? Под таким ливнем? Ты промокла до нитки. — Его глаза впивались в меня, пытаясь разгадать тайну. — Ты встречалась с ним?

Сердце ёкнуло. Он подозревал. Но я научилась лгать.

— С кем? С тем призраком, которого, как ты сказал, больше нет? — я фыркнула, делая вид, что обижена. — Нет, Сергей. Я была одна. Мне нужно было побыть одной. Разве я не имею на это права?

Его взгляд смягчился, но не до конца. Он не доверял мне. И это было взаимно.

— Конечно, имеешь. Просто я волнуюсь о тебе. В твоём положении… одиночество может быть опасным. Непредсказуемые мысли приходят в голову.

Он наклонился и поцеловал меня. Его поцелуй был холодным, влажным, как сам этот вечер. Он не имел ничего общего с тем яростным, живым поцелуем в гараже. Я заставила себя ответить, изображая покорность, но внутри меня всё сжималось от отвращения.

— Иди, прими ванну, — отпустил он меня. — Мы ужинаем с отцом через час. У него есть важные новости.

Важные новости. Фраза звучала зловеще.

Час спустя я сидела в столовой за огромным столом из красного дерева. Отец и Сергей обсуждали какие-то скучные детали слияния активов. Я молча ковыряла вилкой лобстера, чувствуя, как моё нутро сжимается от тревоги. Новость, которую они готовили, висела в воздухе, как запах грозы.

— Ну что ж, Лера, — наконец обратился ко мне отец, откладывая салфетку. — Похоже, твой жених был так любезен, что устроил нам всем небольшой сюрприз.

Я подняла на него глаза.

— Сюрприз?

Сергей улыбнулся своей ослепительной, безупречной улыбкой.

— Я ускорил кое-какие процедуры. Наша свадьба состоится не через три месяца, как планировалось, а через три недели.

Мир замер. Три недели. Двадцать один день. А потом — пожизненное заключение.

— Почему… так скоро? — выдавила я.

— Политическая конъюнктура, дорогая, — пояснил отец. — Чем скорее наши семьи официально объединятся, тем стабильнее будут выглядеть в глазах… определённых кругов. После некоторых… беспокоящих слухов.

«Беспокоящие слухи». Они имели в виду Марка. Его попытки докопаться до правды. Они боялись. И хотели поскорее замуровать все выходы, приковать меня к себе навсегда.

— Я… я не уверена, что успею всё подготовить, — попыталась я сопротивляться.

— Всё уже готово, — мягко, но неумолимо парировал Сергей. — Тебе осталось только надеть платье и произнести «да».

Его взгляд говорил: «И не вздумай отказаться».

Ужин продолжался в гнетущей атмосфере. Я чувствовала себя загнанным зверем. Три недели. У меня было всего три недели, чтобы что-то придумать. Чтобы найти способ сбежать. Чтобы… быть с ним.

Позже, когда отец уехал, а мы с Сергеем остались одни в библиотеке с коньяком, он снова завёл разговор о Марке.

— Кстати, о том… Орлове, — он развалился в кресле, наблюдая за мной поверх бокала. — Похоже, он не оставил своих попыток навредить нам. Мои люди сообщают, что он рыщет где-то на окраинах. Ищет какую-то женщину. Бывшую уборщицу, кажется.

Ледяная рука сжала моё сердце. Антонина Семёновна. Он всё ещё искал её. Рискуя всем.

— И что? — я сделала глоток коньяка, чтобы скрыть дрожь в руке. — Разве она не умерла?

— Официально — да. Но, похоже, твой друг не верит официальным версиям, — он усмехнулся. — Наивный. Он не понимает, что некоторые двери лучше не открывать. Для его

е блага.

В его голосе прозвучала лёгкая, почти отеческая забота, которая была страшнее любой угрозы. Он не просто предупреждал. Он давал понять, что контролирует ситуацию. И что с Марком что-то случится, если он не остановится.

— Ты же… ты не причинишь ему вреда? — не удержалась я.

Сергей поднял бровь.