— Я? Конечно, нет. Я законопослушный гражданин. Но жизнь полна случайностей. Особенно у таких… неосторожных людей. — Он отпил коньяк. — Надеюсь, он одумается. Ради тебя. Мне бы не хотелось, чтобы твоё свадебное платье было омрачено какими-то… неприятными известиями.

Это был ультиматум. Прямой и ясный.

В ту ночь я не могла уснуть. Слова Сергея звенели у меня в ушах. «Три недели». «Случайности». Я ворочалась в огромной пустой постели, и мне чудился запах Марка — кожи, дождя, опасности. Его поцелуй горел на моих губах, как клеймо.

Мне нужны были доказательства. Что-то, что могло бы остановить Сергея. Что-то неоспоримое. И я вспомнила о его кабинете. О том самом, куда он меня ни разу не приглашал. В нём должен был быть его компьютер. Его секреты.

На следующее утро, дождавшись, когда Сергей уедет на встречу, я проскользнула в его кабинет. Комната была такой же безупречной, как и он сам. Всё на своих местах. Ни пылинки. Его ноутбук стоял на столе. Запаролен, конечно.

Но Сергей был тщеславен. И я помнила, как однажды, в начале наших «отношений», он хвастался, что никогда не забывает даты важных событий в своей жизни. Я набрала дату нашего первого официального свидания. Неверный пароль. Дату помолвки отца с его матерью. Снова ошибка. И тогда я набрала дату смерти Василия Орлова.

Экран разблокировался.

Меня бросило в жар. Я была внутри. Его святая святых.

Я лихорадочно искала файлы, папки с пометкой «Орлов», переписку. И нашла. Не просто переписку. Видеозапись. Старую, с плохим качеством, но узнаваемую. На ней был молодой Сергей, лет двадцати, и мой отец. Они стояли в том самом гараже, где нашли тело Орлова. Они о чём-то спорили. Потом отец ушёл, а Сергей остался. Он подошёл к телу, наклонился, и… его рука что-то поправила на груди у Орлова. Что-то блеснуло. Потом он вышел.

Запись оборвалась.

Я сидела, онемев, не в силах оторвать взгляд от экрана. Сергей был там. В ночь смерти. И он не просто был там. Он что-то делал с телом. Подстраивал? Убирал улики? Это было не просто сокрытие дела. Это было… соучастие.

И тут я нашла ещё один файл. Текстовый. Дневниковые записи. Не Сергея. Его отца. Старого Морозова. Он писал о своём сыне. «Сергей слишком увлёкся этой историей с Соколовым. Боится, что тот его подставит. Говорит, что нужно убрать Орлова, иначе он всех потянет на дно. Я пытался его остановить, но он не слушает. Он одержим.»

Я откинулась на спинку кресла, чувствуя, как комната плывёт перед глазами. Не просто соучастие. Сергей, возможно, был инициатором. Он, молодой, амбициозный прокурор, испугался, что грязное дело разрушит его карьеру. И он убрал проблему. А мой отец ему помог.

Мне было физически плохо. Я выбежала из кабинета, едва успевая до туалета. Меня вырвало. Всё, во что я пыталась верить — что отец просто жёсткий бизнесмен, что Сергей просто циничный карьерист — рухнуло в одночасье. Они были убийцами. Или заказчиками убийства.

Мне нужно было к Марку. Сейчас же. Я должна была рассказать ему. Предупредить его об опасности. Он искал правду, даже не подозревая, насколько она чудовищна.

Я снова улизнула из дома. На этот раз я поехала прямо в тот район, где, по словам Сергея, он искал ту уборщицу. Я обходила дворы, подъезды, спрашивала старушек на лавочках. И нашла. В одном из ветхих домов мне сказали, что тут живёт «та самая, которую какие-то люди в чёрном ищут». И что она «прячется у подруги этажом выше».

Я поднялась по тёмной, замызганной лестнице и постучала в указанную дверь. Мне открыла та самая женщина, Антонина Семёновна. Увидев меня, она побледнела и попыталась захлопнуть дверь.

— Я не от них! — быстро сказала я. — Я друг Марка Орлова. Я хочу помочь.

Она смотрела на меня с опаской, но впустила. В крошечной комнатке пахло капустой и старостью.

— Он был здесь, — прошептала она. — Вчера. Спрашивал про

того молодого прокурора. Я ему всё рассказала. Всё, что видела. Про коробки. Про угрозы. — Она схватила меня за руку, её пальцы были холодными и цепкими. — А сегодня пришли другие. Спрашивали про него. Грозились. Скажите ему… скажите, чтобы он бежал. Пока не поздно.

Моё сердце упало. Они уже здесь. Они вышли на его след.

Я выскочила из дома и, не думая, помчалась к заброшенной автомойке. Это было единственное место, где он мог быть.

Он был там. Стоял спиной, разглядывая карту города, разложенную на ящиках. Услышав мои шаги, он резко обернулся. В руке у него был пистолет. Увидев меня, он опустил его.

— Опять ты? — его голос был усталым. — Я же говорил…

— Они знают! — перебила я его, задыхаясь. — Они знают, что ты ищешь ту женщину! Они были у неё! Тебе нужно бежать! Сейчас же!

— Успокойся, — он положил пистолет и подошёл ко мне. — Что случилось?

И я выложила ему всё. Про найденные файлы. Про видео. Про дневник его отца. Я говорила быстро, сбивчиво, и слёзы текли по моим щекам.

Он слушал, не перебивая. Его лицо становилось всё мрачнее, всё тяжелее. Когда я закончила, он молча отвернулся и ударил кулаком по железной стене. Звук был оглушительным.

— Так значит, он… он не просто помог скрыть. Он мог… — он не договорил, но я поняла.

— Марк, пожалуйста, уходи из города. Они тебя убьют.

— Нет, — он обернулся, и в его глазах горел адский огонь. — Теперь я не могу уйти. Теперь у меня есть доказательства. Настоящие.

— Они ничего не стоят против их власти! Ты погибнешь!

— А что мне ещё остаётся? — он крикнул, и его голос сорвался. — Простить? Забыть? После того как они отняли у меня отца? Испортили жизнь матери? А теперь… теперь оказывается, что это был не просто несчастный случай? Что это было… хладнокровное устранение?